Артефакт. В поисках неизвестного
Шрифт:
А вот комната с ячейками оказалась вполне стандартной. Ящики разного размера и формы стояли по её периметру, был даже такой, в который я без проблем смог бы затолкать труп этого служащего. Я улыбался, в красках представляя это себе, пока он, разблокировав своим ключом мою ячейку и поставив её на стол в центре комнаты, не вышел, оставив меня одного.
Я ввёл код, полученный в самом начале. Одиннадцать, восемнадцать, шестьдесят восемь. Странное сочетание, но что оно значило я понял, как только открыл крышку. Передо мной была фотография человека, и я знал его. И не только я. Весь мир знал. Что ж, жизнь штука хрупкая.
Закрыв ячейку, я позвал служащего, стоящего за дверью, посмотрел, как он убирает её на место, и вместе с ним вышел в главный зал. Он кивнул мне, я поблагодарил его, и мы расстались. Надеюсь, через пару дней обо мне здесь и не вспомнят. В любом случае, связать меня, это место и мой заказ невозможно.
3.
Аэропорт гудел. Я остановился около шумной компании, которая что-то громко обсуждала. Прислушался. Ну да, о моём заказе. Точнее — о том, что произошло. Хмыкнув, я посмотрел на табло и отправился к зоне регистрации. До посадки оставалось ещё полтора часа.
Прошло уже две недели, а страна продолжала гудеть. Смерть влиятельного бизнесмена, владельца нескольких нефтяных вышек, фабрики по производству электронных начинок для военной техники, сети отелей и так далее… Ему прочили место в Парламенте, а вышло вот так. Сердечный приступ.
И ведь это правда. Никто не мог сказать, что умер он от чего-то другого. Бедный — в кавычках, конечно же — Роджер Симмонс был вместе с семьёй, когда это случилось, и все как один подтвердили данный факт. А на следующий день на банковский счёт моей сестры упала часть суммы заказа. Ещё часть через два дня — на счёт одного доходяги из Рыбинска. И только через сутки остатки — на мой. Всё это — обычные зарплатные счёта, оформленные в самом разрекламированном банке страны. Кто-то прячет деньги в Швейцарии или офшорах, а я просто плачу с них налоги и сплю спокойно. Спасибо современному миру и «удалённой работе».
Хотя, когда всё только начиналось, было не так просто. Не люблю вспоминать мой первый заказ: пусть он и был не таким уж сложным, но у меня не было ни опыта, ни знаний. Только фильмы. Дурацкие голливудские блокбастеры с их глупыми штампами и бессмертными всё умеющими героями. Полученные за выполненную работу деньги, а их я всё-таки получил, были потрачены на лечение. Перелом ноги, сотрясение мозга, куча ссадин… Повезло, что пуля в меня не попала, а то первый стал бы и последним.
И да, это сейчас я работаю, практически никогда не используя оружие, а тогда пистолет, винтовка и нож были моими основными и единственными «орудиями производства». Так их называл Ник, земля ему пухом. Он же научил, что не всегда пуля лучше телефонного звонка, чаще как раз наоборот. Правда, и работать придётся иначе. Этому «иначе» я учился долго, потому что изначально психолог из меня никудышный, а тут всё построено именно на том, как люди относятся к тому, что их окружает. Один высоты боится, зато тараканов жрёт как не в себя. Другой в закрытой комнате никогда не останется, но весь дом у него заставлен террариумами со змеями и пауками. У третьего весь персонал в конторе по струнке ходит, а дома он та ещё тряпка. Люди разные, и к каждому можно найти подходящий ключик.
— Ваш талон, — милая женщина в светло-голубом костюме, стоящая за регистрационной стойкой, подала мне распечатанный посадочный талон. — Удачно долететь!
— Спасибо!
Я подхватил сумку и отправился на посадку. Самолёт летел из Нью-Йорка в Цюрих, там нужно было сделать пересадку, и дальше — до Москвы. Но туда я точно не полечу. Пусть о моей причастности к делу знал только заказчик, но перестраховаться всё равно стоит.
Глава шестая. Заказ
1.
— Какие люди!
Я обернулся на голос и посмотрел на Вадика Шляпу. Тот стоял в дверях моей кухни, сунув руки в карманы неприлично дорогих даже на первый взгляд брюк, и больше был похож на гангстеров из фильма про Аль Капоне, чем на простого помощника Папы.
— И тебе не хворать, — отозвался я, ругаясь про себя, что до сих пор не поменял замок на входной двери. — Проходи, гостем будешь.
— Буду, — не отказываясь, кивнул Вадик и, пройдя, сел напротив меня. — Как дела?
— Не бедствую, — я широким жестом обвел вполне прилично обставленную кухню, — даже кофеварка есть.
Кофеварка действительно была. Стояла в комнате в коробке, дожидаясь, пока я соберусь с мыслями и решу, брать ли заказы дальше или остановиться и заняться чем-то более простым. Тем, для чего нужно будет каждое утро пить кофе перед тем, как бежать на работу. Пока же я просто кидал ложку молотого в кипяток и ждал, пока он заварится, чтобы потом пообещать себе, что вот к следующему разу…
— Отхватил, — похлопал в ладони Вадик и кивнул на стол: — Отдыхаешь? А я думаю, чего до сих пор не объявился? Наверное, хороший заказ был? — Он пододвинул к себе мою тарелку, наклонился над ней и понюхал. — А что, кроме яичницы ничего больше нет? Какое-то совсем не санаторное блюдо.
— Не твоего ума дело, — ответил я, подавая ему банку с горчицей. — На, гадом буду — слаще мёда.
— Да я так. — Вадик поморщился и вернул мою тарелку на место. — Папа тебя видеть хотел.
— Я пока не берусь за новые заказы. — Я наколол на вилку часть яичницы, сунул её в рот и, не прожевав, добавил: — Новый год отпраздновать.
— Так он же… — непонимающе уставился он на меня.
— По восточному календарю, — пояснил я, проглотив всё и запив фирменным лимонадом Нежнинского ЛВЗ из стоящей рядом «чебурашки». Люблю его — лимонад, конечно, — и никаких колы или пепси не нужно. Вкус детства!
— А-а-а, — Вадик осмотрелся, — то-то я думаю, чего у тебя мандаринами воняет.
— Пахнет. Мандаринами пахнет. А воняет твоими нестиранными носками. — Теперь поморщился я.
— И если ты не хочешь, чтобы завоняло ещё и твоим несвежим трупом…
— Да, да. Дай мне пять минут, не могу же я к Папе в таком виде. — Я демонстративно осмотрел себя: трико с растянутыми коленями, растоптанные тапки и всё. А кого мне дома стесняться? Не этого же незваного.
— Жду. — Вадик кивнул, поднялся, подошёл к окну и кому-то махнул, а потом взял из лежащего на подоконнике целлофанового пакета мандарин.
2.
Почему-то считается, что криминальные авторитеты живут либо в огромных особняках, выставляя своё право учить и контролировать других напоказ, либо в маленьких ничем не примечательных квартирках, которые в народе иногда называют бабушкиными за старую советскую мебель, давно не деланный ремонт и подъезд, воняющий кошачьей мочой и сигаретным дымом. Возможно, где-то это и так, но Папа жил в обычной квартире вполне обычного дома. Ну, почти обычной.