Артефакт
Шрифт:
– Ладно, пойду кофе сварю, – сказал он, натянув брюки, и вышел из комнаты.
В этот момент меня посетила одна затасканная, но упорная мысль. Я достал мобильник и набрал Ольгин номер.
– Куда ты пропал?! – воскликнула она, услышав мой голос. – Валя, я все больницы обзвонила, автоответчик твой уж заикаться стал… Ну нельзя же так, ты ведь мог хотя бы позвонить!
– Я звонил.
– Не ври!
– Ты сказала, что знать меня не знаешь.
– Что за чушь?.. Валя, ты меня разыгрываешь?
– Нет.
Она некоторое время молчала.
– Это что, все твои
– Похоже, это все-таки не галлюцинации.
– А что?
– Я вчера видел Виталика.
– Валя, прекрати сейчас же!.. Что ты такое несешь? Ну хочешь, я позвоню моему знакомому психиатру, а, Валь?..
– У тебя есть знакомый психиатр?
– Есть. Так мне звонить? Ты к нему сходишь?
Я вздохнул, представив, насколько трудно ей поверить мне, если я сам насилу верил в то, что со мной творится. Стоит ли пытаться что-то объяснять?
– Можно, я приеду к тебе, и мы поговорим на эту тему? – спросил я.
– Конечно! – обрадовалась она. – Только приезжай скорей.
– Сейчас буду.
– Валя…
– Что?
– Я люблю тебя, – сказала она и повесила трубку.
Кому не приятно такое слышать?.. Однако это заставило меня задуматься: а как, собственно, я-то к ней отношусь? Уж точно не с той исключительной, ни к чему не обязывающей легкостью, которая присутствовала в наших отношениях с Иркой, это понятно…
Ольга с порога бросилась мне на шею, и мои рассудочные выкладки о наших с ней отношениях, которые я обдумывал по дороге, тут же вылетели из моей головы. Я прижал ее к себе и почувствовал, как все мое тело словно пронзило током. Голова моя пошла кругом от запаха ее духов и тела. Ноги уже не подчинялись мне – они самостоятельно нащупывали дорогу в спальню, в то время как она на ходу сдирала с меня одежду…
– Ну, рассказывай, что там опять с тобой стряслось, – сказала Ольга, когда мы, наконец, утихомирились. Она лежала поперек кровати, положив ноги на меня, и курила, стряхивая пепел в пачку из-под сигарет. Она сказала это таким легкомысленным тоном, словно ей уже наскучило делать вид, что она воспринимает всерьез мои «странные» истории.
– Я тебе надоел? – уточнил я.
– Ну что ты! – улыбнулась она. – Но ты же пойдешь к врачу? Мы же договорились…
– Тебе не страшно иметь со мной дело?
– Страшно?.. Почему?
– Ну, я же псих.
– Нет, – помотала она головой, – ты не псих… Ты просто устал, тебе нужно прийти в себя. Это стресс.
– Стресс?
– Конечно. Ты же полгода провел в тюрьме… Еще и ни за что… Это, наверно, очень сильный стресс.
– А почему ты думаешь, что я не псих?
– Это понятно, – пожала она плечами. – Ты адекватен. По крайней мере, пока ты рядом со мной… Странно только то, что ты рассказываешь… Ну и… когда ты…
– Когда я тебя изнасиловал? Она кивнула, отведя взгляд.
Я молчал. Кажется, я потерял единственного слушателя, с которым готов был делиться.
– Не обижайся, – сказала она виновато. – Может быть, эти твои истории были…
– Чем?
– Ну, некоторые люди выдумывают всякие вещи для…
Я рассмеялся.
Она посмотрела на меня удивленно.
– Неплохая версия, чтобы все уладить, да? – улыбаясь, сказал я.
– А что? – оживленно поддержала она. – Очень даже неплохая… И как? Так оно и есть, да?
– Нет, – вздохнул я. – Мне не хочется тебя огорчать, но…
– Все это правда?
– Боюсь, что да.
– Я помню, ты рассказывал про свой «чудесный» холодильник…
– Рассказывал. Уж про него-то вряд ли можно сказать, что он адекватен.
– Ну, поехали тогда, посмотрим, – бодро предложила она. – Надеюсь, этого будет достаточно.
– Достаточно для чего?
– Я поверю во все остальное, если твой холодильник действительно поведет себя настолько эксцентрично, насколько ты рассказывал…
На этот раз холодильник-оборотень меня подвел. Мало того что он напрочь отказывался демонстрировать свои традиционные фокусы (мы открывали и закрывали его в течении полутора часов), так еще этот стервец демонстрировал гостье самую свою непотребную и отвратительную внутреннюю сущность. Мне было ужасно неловко перед девушкой, а она только подливала масла в огонь, то и дело порываясь заняться уборкой. Я подкрадывался к холодильнику в самый, казалось бы, неожиданный момент, резко открывал дверцу, но это не помогало. В конце концов я уступил уговорам Ольги. Она героически выгребла из нутра этого двуличного чудовища смрадный отвратительный субстрат, и я в нескольких пакетах вынес его на помойку. Когда я вернулся, холодильник был уже чист и сиял изнутри первозданной пластиковой белизной.
Не знаю, почему именно на помойке меня осенило – возможно, вид отбросов как-то прочищает мозги, но вернулся я назад другим человеком.
– Ну, как? Ты начинаешь выздоравливать? – хитро прищурившись, поинтересовалась Ольга.
– Более того: я практически здоров, – искренне сознался я и не солгал. Теперь-то я был совершенно уверен, что к врачу мне не надо…
Я метался, не имея ни малейшего представления о том, что со мной творится, но только до тех пор, пока в голове моей не сложилась цельная картина – система, в которую укладывалось все происходящее.
Прежде я видел только куски, фрагменты, сталкиваясь с которыми, естественно, впадал в ступор. Теперь же, когда я увидел в них систему, все фрагменты встали на свои места. Я не был болен – я просто-напросто попадал в другую реальность, как бы фантастично это ни звучало. Причем попадал не только я один. У меня были серьезные подозрения, что и мой друг Кегля не миновал этой участи. А похоронили его двойника, погибшего в тот самый момент, когда они временно поменялись с Кеглей местами. Точно так же, как и мой двойник погиб здесь, пока я отдувался за него перед Гельманом… Вот к каким выводам я пришел. И древний медальон, который я носил теперь на шее, определенно имел к этому делу какое-то отношение. Недаром мой двойник с таким упорством разыскивал второй такой же… Только вот был ли хоть один из этих медальонов – медальоном Насима?..