Артефакт
Шрифт:
Как в воду глядел: посадили нас всех троих в одну машину. Этот любознательный кретин с бритым черепом всю дорогу на меня такие взгляды бросал, словно в графы монтекристо собирался заявление подавать. Круглолицый, наоборот, в мою сторону даже головы не поворачивал: видно, опостылела ему моя рожа – как-никак он меня уже один раз «убрал», во второй раз ему не пофартило, и, кажется, больше он со мной связываться не горел желанием. Оно и к лучшему… «Мало ли нас таких еще – кто теперь знает», – кисло усмехнулся про себя я.
Лейтенант
Через пять минут лейтенант заглянул в кабинет:
– Что вы тут делаете? – строго спросил он.
– Заявление пишу, – пожал я плечами.
– А… Так… А почему здесь? Ну-ка, выходите.
Я вышел в коридор.
– Вон столы стоят, – показал он, – садитесь там и пишите, сколько угодно.
Я послушно направился, куда он указал, а он нырнул в кабинет и захлопнул дверь. Расположившись за одним из столов, я попытался восстановить прерванный полет эпистолярной мысли, но дело у меня не шло: я уже понял, что что-то не так. Мимо деловито курсировала разномастная публика и персонал учреждения, никто не обращал на меня внимания. Я с сожалением вспомнил о мобильнике, который у меня забрали.
Лейтенант вышел из кабинета и торопливо направился к лестнице. На меня он даже не взглянул. Когда он спустился вниз, я поднялся из-за стола, скомкал свой неоконченный канцелярский шедевр и бросил его в корзину с мусором.
Я был совершенно уверен в том, что нахожусь в своей «собственной», или, выражаясь скромнее – в «материнской» реальности. Поэтому, когда я в таксофоне набрал Ольгин номер, поздоровался и услышал холодное, заспанное «Кто это?», то подумал, что она просто не узнала меня спросонья.
Но ничего подобного… В конце концов она меня, правда, вспомнила – «того ненормального, который звонил ей на днях и задавал совершенно идиотские вопросы»…
Вот этого я уж никак не ожидал… Что это значило? Как я снова оказался во второй реальности, если меня только что выкинуло оттуда?.. Не могли же эти «контрактники» на «девятке» преследовать меня на «чужой» территории! Или могли?.. Тогда получается, что они тоже свободно перемещались между реальностями, а в мою «схему» это совершенно не вписывалось… Если это так, то моя схема больше вообще ни на что не годится. Невозможно даже представить, чем все это может обернуться…
Я стал прикидывать, кому еще можно позвонить в этой совершенно чужой мне злокозненной реальности номер два… Первая мысль была о Гельмане (сила привычки), но я тут же вспомнил, что здесь Гельман мне не товарищ… Ирка? Но она, кажется,
Однако был у меня тут один очень верный друг. Настолько верный, что звонить ему я даже слегка побаивался: смогу ли я соответствовать его безрассудной верности?
Я набрал номер Тимыча и, отчего-то затаив дыхание, принялся слушать длинные монотонные гудки. Тимыч не отзывался.
И что, я теперь тут один как перст? Даже поговорить не с кем?.. «Кегля! – додумался я. – Кегля-то тут живой, стервец!..»
Я набрал его домашний номер.
– Алло? – послышался в трубке расхлябанный говорок Кегли.
– Привет, Виталик, – сказал я. – Узнаешь?
Он некоторое время молчал, затем шепотом спросил:
– Это опять ты?…
– А что? Я не могу позвонить другу?
– Я же видел твой труп! – взволнованно заявил Виталик. – Меня возили на опознание…
– Мой труп? – выразил я вежливое удивление. Откровенно говоря, это уже стало надоедать. Если уж мой «параллельный» труп завел обыкновение компенсировать мое отсутствие в текущей реальности, то ничего не попишешь. Скорее всего, он продолжал подчиняться тем же правилам, что и при жизни, то есть – замещал меня по какому-нибудь «закону сохранения тел» в том мире, из которого я убывал.
– Виталик, я все тебе объясню, – выдал я Кегле обещание с того света.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил он.
– Пообщаться.
– Ладно, – сумрачно согласился Виталик: кажется, ему не очень-то хотелось поддерживать отношения с усопшим другом. Ну ничего – тут мы, брат, квиты…
Мы договорились о времени и месте «потустороннего» контакта, и я оставил таксофон в покое.
Через пятнадцать минут Кегля появился в «зоне контакта», с бледным, как и положено покойникам, лицом. Вероятно, я и сам выглядел не лучше после всех моих мытарств, во всяком случае Виталик разглядывал меня с большим подозрением.
– Не переживай, я не вампир, – ухмыльнулся я, пожав его безжизненную руку.
– Да я и не переживаю, – угрюмо возразил Виталик. – Вампир ты или нет… Но уж точно и не Иисус Христос… С чего тебе воскресать-то? И вообще… Ты же знаешь, я во всю эту потустороннюю хрень не верю.
– Мне тебя тоже хоронить приходилось, если ты помнишь, – заметил я примирительно.
– Помню, помню… Хорошо, что тебя тогда на кладбище отпустило…
– Ладно… Не буду морочить тебе голову, Виталик, – вздохнул я. – Но объяснить все это совсем не просто.
– Охотно верю. Так что?.. Это шутка такая? Сейчас из кустов появится скрытая камера, и мне дадут сто баксов за моральный ущерб?
– Сначала и мне такие мысли в голову приходили, – кивнул я. – Но все оказалось намного хуже.
– Короче… Не томи.
Я вздохнул: более неправдоподобных объяснений мне еще не приходилось давать, но надо было как-то двигать этот разговор…
– Ты, Виталик, попал в чужую реальность, – с подобающей моменту торжественностью объявил я.
– Чего?