Артефакт
Шрифт:
– Размечтался. Второй у тебя в могиле. Неплохо было бы его оттуда достать – возможно, тебе бы удалось тогда вернуться.
– Куда? – возразил Кегля. – Меня же там похоронили уже. Хочешь, чтобы за мной с кольями осиновыми охотились?
Я усмехнулся:
– А меня тут, если ты заметил, к другому сословию причислили… Может, и у тебя будет шанс нимбом обзавестись. Не паникуй раньше времени.
Кегля молчал – видно, задумался о перспективах двойной жизни.
– Ладно, давай сюда. Это все же не игрушка. Может и правда сработать.
Кегля молчал.
–
Ванная у меня была не настолько шикарная, чтобы играть в прятки, и очень быстро я убедился, что Кегли в помещении нет. По крайней мере в данном измерении…
Я остался один. Стало совсем тоскливо, но утешала мысль, что хотя бы Кегля выбрался из этой передряги. Вот только не угодил бы он тут же в другую – не думаю, что его с нетерпением ждут там, куда он отправился… Минут двадцать я провел в тишине, прислушиваясь к звукам за дверью. Гельман, кажется, опять куда-то умотал – ему ведь нужно было и легальными делами заниматься, не все же с нами, подонками, возиться… Охранники были тут, сидели на кухне и разоряли мой холодильник, сволочи… С кухни доносились их оживленные голоса и смех. Из спальни время от времени раздавались какие-то стуки. Похоже, Ирка все еще сражалась со стулом…
Я лег на пол, положив под голову свернутое полотенце, и попытался расслабиться: неизвестно, когда мне еще представится случай отдохнуть. Может статься, что и никогда – в зависимости от того, что Гельман надумает со мной сделать. А мозги у него неутомимые, наверняка что-нибудь экстравагантное родит…
Кажется, наступило утро. В кромешной темноте было не понять, но, судя по затекшим мышцам, я довольно долго проспал на кафельном полу. В квартире было тихо. Я размялся и еще разок проверил дверь: заперто…
Безмолвием я наслаждался еще минут двадцать, пока тишину вдруг не разорвали в клочья выстрелы и крики. Еще через минуту дверь в ванную распахнулась, с грохотом ударившись о стену, и в проеме я увидел силуэт человека с автоматом, в маске и в пятнистом камуфляже.
– Есть кто?.. Выходи! – взахлеб рявкнул он.
Я поднялся на ноги и неторопливо вышел в коридор. Спецназовец посторонился, давая мне дорогу, но по-прежнему держал под прицелом.
– Заложник? – уточнил он, взглянув на браслеты у меня на руках.
– Типа того, – кивнул я.
– Ладно… Разберемся. Двигай к выходу, там тебя проводят к машине.
Я с удовольствием подчинился.
Меня и Ирку посадили в милицейский «газик», а выжившего охранника заперли сзади, в узкой клетушке, отгороженной решеткой. (Это был не Галис, а тот, другой, который на меня молился. Потом, правда, отрекся, стервец…) Гельмана, как я и предполагал, в квартире не оказалось.
– А где Виталик? – спросила меня Ирка.
– Ускользнул, – невинно стушевал я мистический аспект ситуации, но она не стала вдаваться в подробности: вероятно, стресс заглушил в ней природное любопытство.
Нас повезли в отделение. По дороге Ирка рассказала, как ей удалось
В отделении я назвал свои паспортные данные, и дежурный буквально вытаращился на меня.
– В чем дело? – спросил я. – У меня что-то с лицом?
– Ты просто вылитый покойник, парень… – усмехнулся он в усы. – Знаешь, если бы твой труп не нашелся, я бы, возможно, уверовал в зомби.
– Мой труп? Нашелся? – не слишком искренне удивился я. Короче, по второму кругу все пошло…
– Почему бы тебе не поделиться секретом бессмертия, парень? – Дежурный встал из-за стола и подошел ко мне поближе. Говорил он вроде бы в шутку, но лицо было серьезным, и за этим угадывалось его явное замешательство.
– Все просто, – бодро пояснил я и улыбнулся, – у меня слишком типичная внешность…
– Кто же ты такой? – уже совершенно серьезно спросил он. – Учти, я своими глазами видел твой труп…
Без визита в морг, слава богу, обошлось: мне просто показали фотографии. Это было явно вне протокола, но они не смогли удержаться – очень уж были заинтригованы. И, поскольку им самим не удалось родить никакой вразумительной версии происходящего, они, вероятно, рассчитывали, что я в этом помогу.
– Ну? – с надеждой спросил у меня очередной капитан, на этот раз, к счастью, не Смолин. – Что скажете?
Я молчал, разглядывая аккуратный шрам на левом предплечье покойного, удивительно похожий очертаниями на летящего журавля. Фотография была сделана с профессиональным качеством, и журавль получился как живой. У меня на предплечье красовался точно такой же шрам – некогда наспех заштопанная рана… Память о шальной пуле. И что я мог им сказать? Хорошо, капитану не пришло в голову попросить меня раздеться.
– Вы его знаете?
– Не знаю, но похож… – выдавил я из себя.
Капитан выглядел разочарованным, но предъявить ему было нечего – не вменять же мне в вину сходство с покойником. По делу, которое теперь завели на Гельмана, я проходил как пострадавший, и задерживать меня не было никаких оснований…
На улице я вдруг понял, что идти мне некуда. То есть идти-то было куда, только все это не имело никакого смысла… Я впервые ощутил себя так, как, вероятно, должен был ощущать себя здесь Кегля, не имея возможности выбраться (хотя он вроде ничего такого не ощущал, оболтус)…
Значит, дело действительно только в медальоне. Мой медальон остался у Кегли, и теперь он вместо меня благополучно перемещался между реальностями, а я, благодаря ему, вынужден буду торчать тут, – то ли до ближайшей оказии, то ли до скончания времен, в зависимости от того, удастся ли мне вернуть медальон… или добыть другой, если он существует…