Артефакт
Шрифт:
– Здравствуйте, Юля, – сказал я. – Вы просили меня позвонить в солнечный день, но мне никак не дождаться хорошей погоды…
– Кто это? – дружелюбно, но без намека на лукавство спросила она. Голос у нее был удивительно красивый – спокойный и глубокий.
– Это Валентин, – представился я. – Вы оставили мне свой телефон на форуме… в Интернете.
– Разыгрываете, – усмехнулась она.
– Если бы… – вздохнул я, все отчетливее понимая, что и с погодой здесь что-то не так.
–
– А вы случайно ничего не знаете о раздвоении реальности? – бухнул я.
– О раздвоении?..
– Ну… или о растроении.
Юлия засмеялась:
– Это такая уловка? Вы хотите со мной познакомиться? Смех ее тоже был удивительно приятным…
– Не в этом дело… – замялся я, потому что неожиданно поймал себя на том, что действительно хочу с ней познакомиться. Странный и нелепый порыв – учитывая обстоятельства моей теперешней жизни, в том числе и личной…
– А в чем же? – участливо поинтересовалась Юлия.
– Знаете, кажется, я на самом деле ошибся, – пробормотал я: ее голос просто завораживал, и это пугало.
– Ну, тогда всего доброго, – сказала она – то ли сочувственно, то ли с сожалением, я так и не понял.
– До свидания, – сдавленно попрощался я и поспешно выключил мобильник: таких сумбурных чувств я, пожалуй, еще не испытывал ни разу в жизни.
Глава двадцать четвертая
– Фигня все это, – сказал Виталик, хмуро вглядываясь в небо, и небо флегматично отвечало ему взаимностью. – Чего ты хочешь? Это же Питер.
Я рассказал ему о своих «климатических» подозрениях, как только мы встретились, правда, упустил некоторые нюансы моего разговора с Юлией: не стал морочить Виталику голову своими непонятными душевными переживаниями – самому бы в них разобраться…
– А почему тогда она ничего про «солнечный день» не знает? – вяло возразил я. – Телефон-то тот самый, и зовут ее Юля.
– Да мало ли почему… Может, пошутил над ней кто-то. Ты же в курсе, как сейчас с этим: лепят все, что попало… Или сама она…
– Не похоже, – задумчиво помотал я головой.
– Не похоже? – скептически посмотрел на меня Виталик.
– А что, если это наш человек?
– У нее есть медальон? – ревниво возразил Кегля.
– У тебя его тоже нет.
– Ну, значит, жди солнечного дня, – пожал он плечами.
Я закурил и снова посмотрел в унылое индифферентное небо.
– Да брось, – отмахнулся Кегля. – Лучше расскажи, как ты с этим ученым пообщался. Знает он что-нибудь?
Я вздохнул. Из того, что наговорил мне ученый, очень непросто было сложить вразумительный пересказ для Кегли, но я все же постарался…
– Этот мужик, хоть и гонит, но очень в тему, – выслушав мой неуклюжий отчет о мифах, метафорах и Юнге, уважительно констатировал Виталик. – Жаль только, про медальон
«Солнечный день» застиг меня за совершенно не свойственным мне занятием: одурев от вынужденного безделья, я сидел на скамейке в парке и здоровой рукой кидался в голубей кусочками хлебного мякиша. Голуби были жирные и наглые – меня они нисколько не боялись. Даже если я попадал в них, они не улетали, а только подпрыгивали на месте и удивленно косились по сторонам.
Солнце разлилось по парку очень медленно, словно с трудом продираясь сквозь обволакивающую пелену туч, поэтому я ничуть не насторожился. Только когда я поднял взгляд и обнаружил стерильное голубое небо без единого облачка, меня пробила нервная дрожь: тучи не могли рассеяться так стремительно. В парке почти не было народу, и это определенно скрадывало признаки изменения реальности, поэтому я, видно, и не заметил, как подкрался ко мне «солнечный день».
Я судорожно стал шарить по карманам в поисках мобильника, боясь упустить момент…
И снова на меня обрушился этот глубокий пронизывающий голос, на этот раз еще и печальный…
– Сегодня солнечный день, – сказал я безо всяких прелюдий.
– Это вы? – так же лаконично поинтересовалась она, и я знал, что никакой двойственности тут быть уже не могло.
– Вы хотели со мной о чем-то поговорить?
– Да…
– О том, что меня интересует?
– О том, что необходимо сделать.
Такой ответ слегка выбил меня из колеи, но я подумал, что мне не стоит привередничать.
– Ладно… – согласился я.
– У меня недавно погиб друг, – сказала она, – так что… я немного не в себе, не обращайте внимания.
Я промолчал.
– Но… Я говорила с ним, – продолжила Юлия.
– Вы имеете в виду, что… – У меня перехватило дыхание: кажется, я все-таки был прав насчет того, что она наш человек. – Вы встретили его живым? – взволнованно спросил я, уже предвидя ответ… Однако я ошибся.
– Нет, – сказала она. – Но он настаивал, чтобы я связалась с вами… Хорошо, что вы позвонили, я почему-то не смогла снова найти ваше объявление в Интернете, сколько ни искала. Но… мой друг сказал мне, чтобы я связалась с вами в пасмурный день, и тогда было пасмурно, а теперь все время светит солнце…
Я не знал, что и думать. Что тогда означал этот «разговор с погибшим другом»?.. Впрочем, она ведь призналась, что немного не в себе… Я просто не придал этому значения, поскольку и меня окружали схожие проблемы.
– Он просил передать вам, что время истекает, – продолжила она, поскольку я молчал. – И договор должен быть пересмотрен окончательно.
– Договор?.. – Я все больше утверждался во мнении, что произошла ошибка, и мы говорим о разных вещах.
– У вас должна быть печать… – нерешительно заметила она.