Артефакт
Шрифт:
В ответ Соломон хрипло рассмеялся:
— Разделяю твои желания, Хэппи. То, что происходит, нравится мне не больше твоего.
Инженер рассеянно кивнул, не отрывая взгляд от экрана.
— А знаете, до сих пор еще никто не вторгался в личную жизнь экипажа. Это будет печальный день в истории Братства.
Лицо Сола превратилось в каменную маску:
— Знаю… понимаю. Это и есть плата за право летать с капитаном Карраско.
Хэппи встал, потянулся и хлопнул его по плечу.
— Не беда. Я и мои парни стоим за вас горой.
— Спасибо, Хэппи. Я очень ценю вашу поддержку.
За инженером захлопнулся люк, и Сол посмотрел на коммуникатор.
— Что дальше, Боз? — спросил он, не в силах отогнать видение — безжизненное тело Нгоро, плывущее во мраке космоса.
— Не знаю, капитан, — ответил корабль. — Столь решительные меры, как слежка за экипажем, представляются мне излишними.
Сол пропустил слова Боз мимо ушей, хотя в глубине души был согласен с ней. Он еще раз прокрутил в мыслях свой разговор с Архоном.
— Хотел бы я знать, в какой мере ко всему этому причастен Спикер. — Его внезапно охватила тревога.
— Что вы имеете в виду? — спросила Боз голосом, в котором угадывалось любопытство.
Соломон нахмурился:
— Судите сами. Несколько месяцев назад Архон появляется в секторе Конфедерации, регистрирует Новую Землю и вдруг оказывается в самом средоточии межпланетной политики. Неужели вас не удивляет, сколь широкими полномочиями его наделили, в то время как такие авторитеты, как Сириус, Терра, арктурианский протекторат и другие остались на вторых ролях? Архон сосредоточил в своих руках невиданную власть.
— Да, это показалось мне странным, — согласилась Боз, — однако в настоящий момент у меня недостаточно данных, чтобы объяснить столь кардинальную перестановку политических сил.
Сол негромко хмыкнул:
— Итак, мы вынуждены предположить, что Архон обладает каким-то невероятно мощным орудием политического давления. Остается лишь догадываться, что это за орудие.
— Угроза, выгода и конкуренция — в сущности, третий фактор является лишь комбинацией двух первых — лежат во главе угла любых человеческих поступков, — заметила Боз.
Сол смотрел на экран. Два преследователя продолжали идти параллельным курсом. Когда они приступят к решительным действиям? Откроют ли они огонь, как тот пират, который погубил «Гейдж»? Удастся ли уничтожить их, прежде чем они расстреляют «Боз»?
— Если бы знать, какие козыри припас Архон! — внезапно выпалил Карраско.
Войдя в офицерскую кают-компанию, Брайана застала там Кэла Фуджики, в одиночестве сидевшего за столом. Она заказала бифштекс и ситиллианский салат. Здесь, на нижних палубах, слышалось проникающее сквозь переборки завывание турбин и шипение трубопроводов высокого давления — кровеносной системы корабля.
Из стоявшего перед девушкой диспенсера выскользнула тарелка, окутанная завитками пара над куском мяса, выращенного на Рейндже. Брайана аккуратно отрезала кусочек, положила в рот и начала задумчиво жевать.
— От этих чванливых индюков, собравшихся на борту, есть хоть какая-то польза — еще никогда меня не кормили такими деликатесами.
Фуджики кивнул:
— Да, чаще всего приходится питаться чем-нибудь замороженным, высококалорийным и высушенным для снижения веса. Помнится, во время первого испытательного полета «Гейдж» нас пичкали сушеным крабовым мясом. Ты даже представить себе не можешь, до чего оно нам опротивело. Мы жарили его, варили в воде, на пару, в микроволновой печи, жгли лазерами, отбивали, перемалывали на фарш, превращали в пюре — делали все, на что способна кулинария.
— Думаю, хуже могут быть только дрожжевые палочки. Сейчас это входит в курс обучения в Академии — пять недель на дрожжах в спасательной ячейке размером два на пять метров, и при всем при этом изнурительный труд. Смысл в том, чтобы втемяшить в тебя подсознательную уверенность, будто бы ты способен уцелеть даже в таких условиях. Лично я предпочла бы самоубийство.
Фуджики лукаво улыбнулся.
— Еще бы. Впрочем, это зависит от того, где ты находишься. В изученных секторах галактики у тебя еще есть шанс. Но если корабль потерпел катастрофу во время прыжка? Перспектива провести в капсуле всю жизнь заставляет задуматься — а стоит ли она того? Не лучше ли открыть люк и покончить с собой?
Несколько минут они ели молча. Брайана продолжала размышлять, каково это — оказаться в спасательной ячейке, не имея ни малейшей надежды на спасение.
— Ты давно летаешь с Карраско? — рассеянно спросила она.
Кэл бросил на нее подозрительный взгляд и ответил, осторожно подбирая слова:
— С тех пор, как Сол стал капитаном.
Брайана проглотила мясо и внимательно посмотрела на Фуджики:
— Как он поддерживает дисциплину на корабле? Например, если он застал тебя спящим на вахте, или ты заволокитил рапорт, как он поступит?
Фуджики недоуменно пожал плечами:
— Почему ты спрашиваешь?
Брайану охватила паника. Едва не поперхнувшись, она заставила себя тщательно жевать и взмахнула вилкой:
— Из чистого любопытства. За все минувшее время он лишь однажды наказал людей — когда отдал поваров «в рабство» инженерам. Как он воспитывает экипаж?
Фуджики вновь принялся за еду, на его тонких губах появилась веселая улыбка.
— Кэп предпочитает давать нагоняй с глазу на глаз. Однажды я опоздал с возвращением из увольнительной. К тому времени, когда он закончил снимать с меня стружку, любой наряд вне очереди показался бы мне раем. Было такое чувство, словно я очутился между молотом и наковальней.
Брайана нахмурилась и, не в силах остановиться, продолжала расспрашивать:
— Бывало ли такое, чтобы Карраско, поймав кого-нибудь за руку, принялся шантажировать его или что-нибудь в этом роде?
Фуджики расхохотался.
— Нет, это не в его духе. Соломон Карраско всегда старается понять, что произошло и по какой причине. Если кто-нибудь из подчиненных позволяет себе лишнее, он присматривается к людям, которые с этим человеком работают, советуется с его начальником и лишь потом решает, как поступить с провинившимся.