Артефакт
Шрифт:
— Получилось! — вскрикнула она, молотя подошвами по палубе.
Несколько секунд Брайана сидела неподвижно, хватая ртом воздух, словно пробежала целую милю. Потом она моргнула, чувствуя, как капли пота стекают по высохшим дорожкам, которые проложили на ее лице слезы. Вновь скрипнул ее скафандр — давление атмосферы на мостике возвращалось к норме, из отверстий кондиционеров вырывались струи воздуха, разгоняя остатки бледных завитков дыма.
— Противник уничтожен. Миша! Как дела у аварийной команды? Миша!
Нет ответа.
Брайана дала отбой, сбросила колпак скафандра и с облегчением смахнула капли пота с лица.
— Боз? — заговорил Карраско, задумчиво вглядываясь в экран главного монитора. — Доложите обстановку. Каковы наши шансы на выживание?
Улыбка замерла на лице Брайаны. Выживание? Она повернулась к Карраско, который откидывал свой шлем. Его лицо превратилось в каменную маску.
— Никаких, капитан. Боюсь, мы навсегда останемся в космосе. Мостик пока сохраняет герметичность, но системы жизнеобеспечения продержатся лишь пять часов. Долго ли после этого проживут люди, зависит от того, сколько времени потребуется, чтобы замерзнуть и полностью потерять атмосферу.
Соломон выпятил губы, его плечи бессильно обвисли.
— Я так и думал. Сколько погибших?
— В эту минуту я собираю данные.
Брайана закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чувствуя, как в висках молотами бьется кровь. Она втянула воздух, наполненный запахом дыма. Кажется, на мостике уже похолодало?
— Что с реактором? — безнадежным тоном спросил Карраско.
— Реактор нестабилен, капитан. В двигательном отсеке находятся семеро живых. По моим предположениям, тридцать человек выброшены за борт декомпрессией. Моя собственная производительность упала до пяти процентов… и продолжает снижаться.
— Господи, только не это, — прошептала Брайана. Парализованная ужасом, она неподвижно сидела, тупо глядя на экраны. Перед ее мысленным взором возникла смутная картина — мужские и женские тела, выброшенные в космос давлением воздуха. Она словно наяву видела их мертвые глаза, взирающие в безбрежную черноту пространства, заполненную молчащими звездами.
— Да будет так, — негромко произнес Карраско. — Что-нибудь еще, Боз?
— Это все, капитан.
— Старшие помощники?
Брайана с натугой сглотнула и повернулась. Ее испуганные глаза встретились со взглядом Арта. Да, на мостике определенно стало холоднее. Пять часов… Она попыталась улыбнуться, отчаянно надеясь, что в ее душе сохранилась хотя бы капля мужества. Но нет — в ее сердце уже воцарилась пустота.
Губы Арта зашевелились:
— Мне нечего предложить, капитан. — Он медленно выдохнул и добавил: — Прошу простить меня за то, что я доставил вам так много неприятных минут.
Карраско сухо усмехнулся:
— В извинениях нет нужды. — Он встал, потянулся и с наслаждением зевнул. — Артуриан, по-моему, сейчас ваша вахта. Брайана, можете отправляться в постель. Постарайтесь как можно быстрее прийти в себя и займитесь изучением записей. Из-за спешки и паники мы совершили слишком много ошибок. Я успел зафиксировать некоторые из них, но никак не мог уследить за всем.
Он чопорно кивнул молодым людям и покинул мостик. Люк с легким шелестом захлопнулся за его спиной.
Красные огоньки на панелях сменились зелеными. Неопознанные корабли по-прежнему мерцали у самого края монитора слежения.
— Так это была… тренировка? — Руки Брайаны задрожали, и она сцепила их в замок.
— Совершенно верно, — певучим голосом произнесла Боз. — Капитан решил показать вам, что такое настоящее сражение.
Артуриан обмяк в своем кресле.
— Великий Архитектор! — простонал он. — Хвала Всевышнему!
17
Соломон остановился у люка, охваченный внезапной нерешительностью. Собравшись с силами, он глубоко вздохнул и с натугой произнес:
— Капитан Карраско с визитом к Спикеру.
— Входите, капитан. — Люк скользнул в сторону.
Сол твердым шагом вошел внутрь и, к своему удивлению, увидел, что Конни сидит в каюте одна, надвинув обруч виртуального шлема на роскошную гриву волос. Он замер на месте, в который уже раз чувствуя головокружение при виде ее невероятно голубых глаз. Уже одни эти глаза могли свести с ума, но было в Конни и нечто другое, притягивавшее его словно магнитом — сила, уверенность в себе. Не мог он забыть и золотистый блеск ее волос, безупречные очертания ее полных губ. Светлая шелковистая кожа девушки была создана для ласки. Соломон словно наяву почувствовал, как его ладони ложатся на изгиб ее бедер. Высокая грудь Конни, туго натянувшая ткань комбинезона, буквально приводила его в исступление.
— Чем могу служить, капитан?
— Я… я хотел встретиться со Спикером.
— Я имею полное право отвечать на любые ваши вопросы. — Констанция сняла шлем и положила его на стопку кристаллов памяти. Она уперлась локтями в поручни кресла, подалась вперед и, сплетя тонкие пальцы, внимательно посмотрела на Карраско. — Отец отдыхает. Он плохо спал… почти всю ночь. Если у вас что-нибудь срочное, я разбужу его.
Соломону казалось, что он вот-вот утонет в голубых озерах ее глаз. Он нерешительно замялся.
— Нет, пусть спит. Я не хотел… — Он робко улыбнулся. — Я поговорю с ним позже. Попросите его связаться со мной, когда он проснется.
— Что ему передать? О чем вы хотели с ним побеседовать? — Конни вопросительно склонила голову, и Соломон окончательно смутился. — Вы уверены, что я не смогу оказаться вам полезной?
Сол вдруг почувствовал, что уже несколько секунд нервно стискивает и разжимает кулаки. Он вытянул руки по швам.
— Я никак не могу отделаться от мыслей о происшествии у Арпеджио. Пожалуй, нам с Архоном пора расставить все точки над «i». Может быть, тогда… Может быть, тогда и я избавлюсь от бессонницы.
Констанция кивнула и, сузив глаза, присмотрелась к Карраско. По-видимому, приняв какое-то решение, она указала на стопку кристаллов, лежавших перед ней на столе:
— Я работаю уже несколько часов кряду и не прочь развеяться. Может быть, прогуляемся в наблюдательный блистер?
Соломона охватило легкое возбуждение.
— Мы… э-ээ… что ж, именно там мы с вами легче всего находим общий язык.
Сдерживая улыбку, Конни подняла глаза на монитор.
— Коммуникатор, передайте отцу, что если я ему понадоблюсь, пусть свяжется с капитаном.