Артефакт
Шрифт:
Эльвина и не думала отступать. Она влекла Карраско все дальше, втискивая ему в пальцы наполненный бокал. Ее щеки раскраснелись от возбуждения.
«Похотливая сучка, не обходит своим вниманием ни одного мужчину! Ну и что? Это ее личное дело. И если она сумеет вскружить Карраско голову, что ж — поделом ему. И Джозефу Янгу».
Конни огляделась и увидела долговязого мормона, который, ничего не замечая, углубился в спор с Маком Торгюссоном.
Карраско освободился от цепкой хватки Эльвины, что-то сказал ей и торопливо удалился. Эльвина задумчиво взглянула на бокал, который ей вернул Карраско, потом прищурилась и посмотрела ему вслед. В ее взгляде мелькнуло что-то хищное. Вся эта сцена оставила у Конни ощущение безотчетной тревоги.
— Мы обсуждали перспективу предоставления Новой Земле членства в Совете Конфедерации, — негромко заговорил Листов. — Я…
— Я помню, о чем шла беседа, — перебила Конни, охваченная внезапным приступом раздражения. — Быть может, достопочтенный Представитель Сириуса хотя бы намекнет, каковы наши шансы? — Она холодно посмотрела в глаза Лиетова, на лице которого продолжала играть безупречная улыбка политика.
— Я предпочел бы воздержаться от преждевременных выводов, госпожа Вице-спикер. Хочу лишь сказать, что членство в Совете — это весьма серьезно. Очень многие станции и планеты хотели бы иметь там своих представителей. Замечу, что для положительного решения вопроса требуется две трети голосов. По мере расширения Конфедерации в Совете заседает все больше людей, а получить там место становится все труднее…
— Это угроза? — Конни понизила голос и выпрямилась.
Листов продолжал улыбаться.
— Ни в коем случае. Всего лишь добрый совет. В кругу друзей угрозы неуместны, а Сириус считает вас и вашего отца своими союзниками. Мы никогда не забудем, что в тяжелые времена вы послужили нам верой и правдой.
Конни прикусила язык. «Лживый ублюдок. К чему ты ведешь? Уж очень часто тебя застают в компании Джордана».
— Рада видеть, что достопочтенный Представитель не забыл о тех временах, когда Сириус не располагал столь значительным влиянием, которым пользуется в настоящий момент. Такова извечная судьба правительств. Власть изменчива, она постоянно перетекает из рук в руки. Никто не может предсказать появление сильного руководителя… а также того, какие ресурсы окажутся в его распоряжении.
Листов медлил с ответом. В его глазах сверкнул злобный огонек, но он тут же заставил себя любезно улыбнуться.
— Вы правы. Я готов всеми силами помочь вам распорядиться теми… ресурсами, которые ожидают нас на Новой Земле.
«Черт побери! Он знает. Или догадывается. Будь ты проклят, Пальмир. С каким наслаждением я вспорола бы твою грудь, чтобы посмотреть, какого цвета у тебя кровь!»
Конни растянула губы, копируя улыбку дипломата:
— Искренне благодарю вас от имени Спикера и народа Новой Земли.
— Я вижу своего друга из Нью-Мейна, — вкрадчиво произнес Лиетов. — Надеюсь, вы позволите?.. Мы с герцогом собирались обсудить некоторые вопросы культурного обмена.
— Не смеем вас задерживать. — Конни, продолжая улыбаться, смотрела ему вслед.
Никита вздохнул:
— Конни, мне очень неприятно об этом говорить, но Лиетов не тот человек, которого можно безнаказанно дразнить. По крайней мере в нынешней ситуации.
Девушка устало покачала головой.
— Знаю. Я могла бы держаться вежливее. Но он с самого начала взял неправильный тон.
— Хм… возможно. Но и Никита далеко не простак. Я заметил, что при появлении Карраско вы внезапно потеряли нить разговора, а на вашем лице возникло странное выражение. Потом, когда эта жалкая мормонка вцепилась в капитана, вы готовы были взорваться, словно термоядерный заряд. Неужто девушка, которая вот-вот должна была стать очередной любовницей Никиты, положила глаз на другого мужчину?
— Я не собираюсь становиться вашей любовницей! И, уж конечно, я даже не думала заглядываться на других мужчин! В последний раз предупреждаю…
— Эй, эй! — Никита выставил ладонь. — Вы хотите поссориться со мной, своим старым другом?
Конни умолкла на полуслове и перевела дух.
— Извините. Я малость переборщила.
— Давайте пройдемся. — Никита протянул ей могучую руку. — Настало время поговорить. Ну, что еще? Не надо так смотреть на Никиту. Сколько у вас друзей на борту? Один Никита. Не надо подозревать меня в нечестивых помыслах. Мы просто прогуляемся. Пора поговорить о вас, подумать о вашем будущем.
Недоверчиво посмотрев на Никиту, девушка взяла его под руку. Они прошли мимо инженера, который возился с осветительной панелью, и углубились в длинный коридор.
— Вы правы, — согласилась Конни. — В последнее время я становлюсь излишне подозрительной.
— Вы постоянно пребываете в напряжении, хотя и пытаетесь это скрывать. Ба! Не надо отнимать руку. Я не собираюсь выпытывать ваши сокровенные тайны. Нет, не спорьте, я знаю — на Новой Земле нас ожидает нечто небывалое. И, что хуже всего, это угнетает вас, грызет изнутри, словно червь. Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Уж не думаете ли вы, что от вас зависят судьбы галактики?
Конни вздернула подбородок и посмотрела на него прищуренными глазами.
— Кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?
Никита громко рассмеялся:
— Я — единственный человек, которому вы можете доверять. Я — конечный продукт общества самых ловких и предприимчивых людей во всем космосе. Мы, гулаги, превыше сладкоречивой лжи и многозначительных намеков, которые в ходу у дипломатов иных миров.
Конни невольно улыбнулась:
— Хорошо. Давайте играть в открытую. Давайте представим, что я действительно взвалила на свои плечи ответственность за всю галактику. Уже одного этого хватит, чтобы выбить человека из седла. Вдобавок, если вокруг бродят хищники вроде Лиетова и Медеи. Всякий раз, когда я встречаюсь с ними, у меня возникает ощущение, будто они точат ножи, собираясь нарезать меня ломтиками. Или, скажем, Мак Торгюссон — он в любую секунду готов вспыхнуть как порох. Ну, а Джордан? Он был готов поступиться своим королевским достоинством, лишь бы затащить меня в постель. В компании таких людей я не могу расслабиться ни на мгновение.
— Все это издержки власти. Власть, подобно вирусу, проникает в душу человека и разъедает ее. Листов, Медея, Бен Геллер — все они думают только о том, как бы удержать и укрепить свою личную власть. Все они — порождение нынешней эпохи. Наш век принадлежит людям, полным энергии и жажды неограниченного могущества. Словно наркотик, власть приманивает тех, кто готов отдаться ее соблазнам. Дьявольское зелье, которым неполноценные люди заполняют вакуум своей жизни. Без власти их существование лишилось бы всякого смысла.