Артефакт
Шрифт:
С другой стороны, количество таких деталей в пересчете на единицу времени выглядело критически большим. И тот факт, что они начали возникать сразу после визита в Сан-Себастьян, навевал очень нехорошие подозрения. Могло ли случиться так, что мои оппоненты действительно сделали мне самое последнее предупреждение, дождались ответной реакции, а затем начали действовать в более активной сценарной модели? Вполне. Мог ли я оставить без внимания эту угрозу? Однозначно нет.
— Ваш заказ, господин Рейли.
— Благодарю…
Тарелка с политыми темным соусом брусочками риса и аккуратными ломтиками рыбы дала мне еще больше времени. Я аккуратно подцепил вилкой
Ответа пришлось ждать чуть больше обычного, но спустя несколько секунд чип выдал вполне четкий и ясный доклад:
“С учетом поведенческих реакций отдельных действующих лиц, различия в качестве оборудования и характерной несогласованности в действиях, с вероятностью в 68 % нам оказывают противодействие две обособленные, но не конфликтующие друг с другом группировки. С вероятностью в 99,9 % одна из них подконтрольна планетарной службе безопасности Ориона. С вероятностью в 78 % вторая из них имеет непосредственное отношение к структурам Альянса.
Текущая ситуация оценивается как умеренно-рискованная. В случае дальнейшей эскалации конфликта наиболее вероятными действиями противника являются захват, системный допрос, ликвидация и комплексное моделирование несчастного случая для будущего отчета перед Федерацией.”
Кусочек риса упал с вилки прямо в лужицу соуса, разбрызгав его по белоснежному фарфору. Я с небывалым вниманием проследил за тем, как отдельные черно-коричневые капли ползут по гладкой поверхности и собираются в одно большое пятно, а затем вернулся к еде.
К сожалению, биок не открыл мне никаких страшных тайн — лишь статистически подтвердил самые неприятные догадки, избавив от лишних сомнений. Текущая ситуация не являлась полностью безвыходной, но приятного в ней было мало — все выглядело так, словно кто-то целенаправленно ослаблял мою защиту, попутно выжидая удачного момента для нападения. А ближайший такой момент должен был наступить уже сегодня ночью — стоило мне только заснуть, как я автоматически превращался в очень удобную мишень.
Отказ от сна смотрелся не самым умным решением — в таком случае основное действие просто сдвинулось бы не несколько часов, да и все. Ночевка в челноке или на месторождении однозначно решала проблему, но создавало новую — таким образом я сознательно выключал себя из противостояния, попутно раскрывая перед врагами уровень своей осведомленности, а это вряд ли можно было назвать стратегически успешным ходом. Одним словом, приемлемых и однозначно действенных ответных шагов в моем арсенале попросту не имелось.
Я доел рис, взял стакан с холодным соком, после чего уставился в окно и начал скрупулезно обрисовывать биоку весь расклад. На данный момент передо мной стоял выбор из безусловного поражения и фактического сворачивания миссии, но искусственный интеллект мог найти какие-нибудь пограничные решения. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.
— Будете что-нибудь еще, господин Рейли?
— Нет, спасибо…
Мои надежды частично оправдались — компьютер сумел-таки найти альтернативный выход. Правда, не совсем такой, на который я рассчитывал.
“Для сохранения
— связаться с Алисой Нойер и упомянуть о своем желании провести следующую ночь на Алеманском месторождении;
— запросить у Алисы Нойер список мест, подходящих для одиночного развлечения. Выбрать для прогулки архитектурный парк;
— во время прогулки в архитектурном парке держаться вдали от любых транспортных средств. В случае силового контакта с врагом добиться тактического преимущества, осуществить допрос и получить дополнительную информацию. В случае отсутствия контакта передислоцироваться на Алеманское месторождение;
— действовать по обстоятельствам.”
Схема, провоцировавшая оппонентов на поспешные и необдуманные действия, выглядела вполне рабочей, однако меня не покидало ощущение, что все вокруг чуть ли не в буквальном смысле этого слова катится в пропасть.
Когда-то очень давно я сидел за рулем только что купленной машины, ехал вдоль побережья и радовался близкому завершению достаточно рискованной миссии. Затем впереди возник полицейский внедорожник, а ситуация начала меняться — медленно, но неотвратимо. Совершенно лишний интерес к планетарным новостям, первая рекомендация биокомпьютера, усложнение обстановки, авария, консультация с майором, новое задание… и вот теперь впереди маячил очередной принципиальный рубеж — от меня требовалось вступить в прямой контакт с врагами, тем самым полностью уничтожив собственную легенду. Почему биок выдал такую рекомендацию? Скорее всего лишь потому, что иных путей выхода из создавшегося положения просто не было.
— Желаете чего-нибудь еще?
— Нет, спасибо.
Я обвел скучающим взглядом пустой зал, демонстративно зевнул, после чего взял в руки коммуникатор. Дело шло к закату, воевать в темноте без вспомогательных приборов мне не хотелось, так что следовало немного поторопиться.
— Да, Ник. Слушаю.
— Привет, солнышко. Как у тебя дела?
— Ник, я очень занята. Что-то случилось?
— Просто хотел уточнить, ждать ли тебя сегодня вечером. Если будешь работать, то я, наверное, улечу на месторождение. Переночую там, с ребятами пообщаюсь.
— Меня точно не отпустят.
— Слушай, а тут есть еще какие-нибудь интересные места, кроме того парка с деревьями? Ты не поверишь, как мне без тебя скучно.
— Музеи есть, архитектурный комплекс, голографический аквариум. Ник, у меня действительно мало времени.
— Я понял. Архитектурный комплекс — это который за городом?
— Да, там очень интересно. Все, больше не могу говорить.
— Целую, солнышко.
Вернувшись в машину, я пообщался с навигатором, уточнил маршрут, после чего выехал на дорогу, испытывая легкой азарт вперемешку с таким же легким страхом и раздражением. Силовые акции отрабатывались в академии с самого первого курса, ничего сверхъестественного от меня на первый взгляд не требовалось, но я отлично понимал, что у врагов в любом случае будет преимущество первого удара. Диссонанс вносила и расплывчатая формулировка, согласно которой после гипотетической стычки мне предлагалось действовать по обстоятельствам — эта директива настолько противоречила всем принципам нормальной работы, что я ощущал чуть ли не физический дискомфорт. Но отступать было уже поздно.