Артефактика. От теории к практике
Шрифт:
Но потом поймала себя на мысли, что то и дело поглядываю на медленно движущиеся стрелки.
Еще десять минут. Пять.
Когда за две минуты до конца рабочего дня распахнулась дверь, я просияла от радости и тут же потухла: это оказался наш маг, Эйрин Матео, проверяющий, не забыл ли кто о времени, заработавшись.
– Ты сегодня в ночь? – уточнил он, видя, что я не тороплюсь собираться при его появлении.
Я только кивнула.
Еще пару раз хлопнули открывающиеся-закрывающиеся двери, и в мастерской наконец воцарилась полная тишина. Выждав еще пару минут, я окончательно забыла про расчеты.
Мастер Шантей так и не появился.
У меня в голове мгновенно пронеслось целое стадо разнообразных панических мыслей от «а-а-а, он про меня забыл!» до «а-а-а! его по дороге убили, и мне теперь не только самой артефакт сдавать, но и траурный венок покупать…». Подумалось даже, что можно попытаться взломать защиту, тогда примчится стража, и я брошусь к ним со словами «у меня мастер пропал!», но развить эту мысль я не успела.
Пропажа ввалилась в мастерскую и шумно сгрузила на ближайший стол пакет, из которого торчали остроносые перья лука.
– Слава богам! – Восклицание вырвалось само собой. – А я-то уж испугалась, что вы про меня забыли!.. То есть не про меня, а про заказ! И не успеете его сделать.
Мужчина посмотрел на меня с некоторым удивлением, а затем произнес с неискоренимо снисходительными интонациями:
– Мальчик мой, к твоему сведению, до старческого склероза мне еще очень и очень далеко. А что касается заказа, то я, кажется, ясно дал понять, что делать его будешь ты. Расчеты начал? – Я только кивнула, потеряв дар речи, а мастер продолжил: – Давай накрывай на стол, есть хочу. А я пока посмотрю, что ты тут понарассчитывал…
Он прошествовал к моему столу и сел, подхватывая исчерканные листы и вчитываясь в них. Я одновременно устыдилась, что писала не очень-то аккуратно, думая, что это только для меня, ужаснулась и восхитилась – как я буду делать?! – и поспешила к пакету, от которого уже начал распространяться умопомрачительный запах жареных сосисок. Разом вспомнилось, что время и впрямь движется к ужину, и я сглотнула набежавшую слюну.
Судя по сногсшибательному аромату, они как раз из той мясной лавки, что с таким энтузиазмом расхваливала Марта…
– …Ну ты же двигалась в верном направлении, – увлеченно вещал спустя четверть часа прима-мастер, забыв как про свое раздражение, так и про ужин и даже про то, что я мальчик. – Какова вторичная функция рубинов?
– Разделительная, – отчеканила я как на уроке. – Без специальной обработки и дополнения другими камнями они могут создавать сильное излучение, направленно гасящее воздействие близлежащих камней. Это я знаю! Но во-первых, эти рубины слишком мелкие, чтобы в достаточной степени разгородить янтарь и агат, а во-вторых, при таком количестве разгородителей как можно добиться, собственно, действия артефакта, если все будет нейтрализовано?
Сосиски оказались огромными и невероятно вкусными. А в сопровождении зелени, свежего молока и хрустящего вечернего, еще теплого хлеба – просто восхитительными. Я наелась уже одной, но совесть не позволяла не доесть сие божественное кушанье, так что вторую я мужественно ковыряла уже с меньшим интересом, зато активно обсуждая с мастером грядущее дело.
– Да, – согласился он. – Но
– При тех размерах, что вы дали? – Я окинула конструкцию задумчивым взглядом. – Рубины нейтрализуют воздействие агата на янтарь, прямо в артефакте они не перемешаются, но при активации поле действия камня увеличивается… И агат, и янтарь эту преграду преодолеют – и ничего хорошего не получится.
– Верно. – Макс удовлетворенно кивнул. – А так?
И он чуть наклонил хлеб, так, что теперь куски, словно крыша, нависали над «агатовой» сосиской.
Установить камни под углом? Я задумчиво сунула в рот несколько наколотых на вилку горошин. Тогда рубиновое поле будет не перегородкой, а куполом, отражающим энергию камня и концентрирующим ее так, что его воздействие будет направлено только четко вниз, не перемешиваясь с рядом стоящими камнями. По сути, получится артефакт в артефакте. И поскольку таких микроартефактов на браслете будет с десяток… боги, это же гениально просто! И просто гениально!
Мастер ухмыльнулся в ответ на мой ошарашенно-восхищенный взгляд и откинулся на спинку стула, с хрустом откусив от недавнего «рубина».
– А вы правда-правда позволите мне заняться этим заказом?
– Под моим контролем, – уточнил мастер, с сомнением изучая остатки ужина в тарелке. – Да, правда. Но если ты не перестанешь так сиять, то передумаю. Аж глаза режет.
Я старательно и очень показательно нахмурилась. Мужчина подавился смехом.
– За работу, стажер. – Отсмеявшись, Макс поднялся из-за стола. – Ночь не бесконечная, а работы немало.
И то верно.
Формой нам служил браслет в технике скани [3] с растительным мотивом и пока что пустующими ячейками для вставки камней. Золотистый янтарь и темно-коричневый агат с желтыми и красными переливами будут красиво чередоваться, а рубины удачно впишутся, добавив сверкания золотым узорам. Правда, с ними придется повозиться: изначально места для них в браслете не предусмотрено, нужно будет самой вплавлять камень в металл, да еще при этом умудриться сохранить нужный угол наклона.
3
Скань – вид ювелирной техники. Представляет собой ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой, серебряной или медной проволоки.
В первую очередь необходимо было рассчитать этот самый угол и выстроить схему расположения силовых контуров. Это мне было не в новинку. Так что, пока я этим занималась, мастер Шантей над душой не стоял, лишь проверил по окончании и сообщил, что можно приступать к работе, и вот тут-то уже пристроился позади меня.
Руки не дрожали, хотя нервничала я изрядно. Одно дело – испортить школьные материалы, другое – те, что принадлежат мастерской и выданы для дорогостоящего заказа. А вдобавок начинать необходимо было с самого сложного и мелкого дела – закрепка этих самых рубинов.