Артефактор
Шрифт:
Мысленно хмыкнул. Похоже, для любящей матери ее дети и правда самые красивые.
— И все-таки? Разве такие изменения нормальны?
— Я о таком не слышала, — наконец, восприняла она мои слова серьезно и нахмурилась. — Думаешь, это может быть опасно?
— Да нет, я не об этом.
Едва не закатил глаза.
— И все равно я лучше опять вызову господина Лернера. Пусть тебя осмотрит.
Ну вот, сам напросился! Но может, целитель подскажет какую-то удобоваримую версию, которой дальше буду придерживаться. Поэтому согласно кивнул. На следующий день мой старикашка-врач как я его про себя любовно
Закончив диагностику и видя, что больше в его услугах не нуждаются, лекарь засобирался уходить. Тут я вспомнил об артефакте и спросил:
— Скажите, вы не могли бы подзарядить мой целительский артефакт? А то он уже скоро разрядится.
— Разумеется, мы заплатим, — тут же поддержала мама. — Так бы его пришлось отправлять в город на подзарядку. Но раз уж вы сейчас здесь…
— Конечно, — кивнул господин Лернер, и я передал ему вещицу.
Сам собирался тщательно следить за процессом подзарядки. Может, и сам пойму, что и как делать, и в следующий раз не будет необходимости обращаться к кому-то еще.
И снова меня несколько удивило то, что перед тем, как приступить к работе, маг запустил какое-то плетение. Зачем? И так ведь видно, что артефакт на последнем издыхании. Едва светится. И немудрено, учитывая интенсивность работы за последнее время. Но может, тут какой-то секрет, о котором я не знаю? А, была — не была, спрошу! Спрос не грех, как говорится.
— Господин Лернер, а что за плетение вы применили перед подзарядкой?
— Диагностическое, — механически пробормотал лекарь.
В истинном зрении я видел, как в его магическом канале произошло напряжение. Он зашевелился, словно змея, и по нему пробежали энергетические волны. Что самое удивительное, так это то, что канал, в отличии от источника, мог менять свое местоположение. Вот сейчас он устремился в руку, которую маг держал над артефактом. Из ладони словно бы открылся светящийся луч, видимый только в истинном зрении. Это я проверил, переключившись на обычное. Потом снова перешел на истинное и стал наблюдать как из ладони мага хлынул небольшой поток энергии. Большая его часть рассеивалась в окружающем пространстве, но часть все-таки попадала в накопитель.
Теперь понятно, почему говорилось о том, что чем меньше канал, тем лучше проходит подзарядка! Мой канал может направлять энергию прямо в накопитель, без потери маны. Понять бы еще только, как это делается!
— А это обязательно? — снова вернулся я к интересующему меня разговору.
— Ну, а как бы я, по-вашему, молодой человек, мог видеть то, что делаю? — хмыкнул господин Дигор. — Или начитались легенд про углубленное магическое зрение?
Я непонимающе смотрел на него. Никаких подобных книг я не читал. Но догадывался, что старик так назвал то, что я называю истинным зрением. То, что еще недавно я считал само собой разумеющимся для мага.
Матушка, словно извиняясь за глупость отпрыска, поспешила сказать:
— Мой мальчик никогда раньше не интересовался магией. Да и обучение еще не проходил. Так что многого не знает.
Лекарь сдержанно кивнул, продолжая внимательно наблюдать за процессом подзарядки. Это не помешало ему параллельно разговаривать со мной:
— К сожалению, такая возможность описана только в легендах.
— Вот как? — выдавил я, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.
Стоит ли признаваться в том, что одно исключение все-таки произошло? Или пока не надо? Понять бы сначала, чем мне все это грозит!
— Чтобы увидеть проблему, магам приходится вначале создавать различного рода диагностические плетения, — продолжил целитель— Для живой и неживой материи они различны. Также есть более простые и сложные плетения, которые позволяют видеть энергетические структуры полнее или схематичнее. К сожалению, даже самое сложное диагностическое плетение держится не больше пятнадцати минут, после чего его приходится обновлять. Но думаю, для подзарядки вашего артефакта хватит и десяти.
Он, наконец, закончил с процессом и словно смахнул что-то с руки. Тут же его магический канал перестал так ярко светиться. Ради интереса я напряг истинное зрение и посмотрел на источник господина Лернера. Почти половина из него была потрачена на подзарядку. Многовато, конечно! Хотя и целительский артефакт довольно объемный. Но и источник у лекаря был почти в три раза меньше моего. Кстати, успел я проверить и источник матери. В два раза больше, чем у лекаря. Но он у нее светился не серебристо-белым светом, а светло-синим. Как я уже понял, цвет зависит от направленности дара. У меня он искрился как первый снег на солнце.
— Господин Лернер, благодарю вас за помощь и содержательную беседу, — степенно поблагодарил я.
Мы раскланялись, после чего я в крайней пошёл к себе в комнату. А подумать было о чем! Какие преимущества дает возможность видеть мир более полно, чем обычные маги? Ведь мне не требуется создавать плетения, чтобы видеть общую картину. Но что из того, если я никак не могу воспользоваться своими возможностями из-за такого тонкого канала?!
Впрочем, я слишком мало знаю, чтобы делать какие-то выводы и прогнозы. А значит, информации нужно больше!
В общем, через какое-то время я уже заполучил в свое распоряжение небольшой старинный фолиант. И, наплевав сегодня на тренировку, уселся читать Представляю, как завтра будет дрючить меня лейтенант Саймон! Но как-нибудь переживу. Сейчас куда важнее понять возможности, которыми я обладаю.
Книга представляла собой научную работу о техниках диагностики. Написано было куртуазно, с кучей лишних деталей, но суть все же удалось уловить И чем больше я вчитывался, тем сильнее копилось внутри волнение. Когда же дочитал до конца, закрыл книгу и долго в ступоре смотрел прямо перед собой.
Магию, как науку, начали преподавать в Академиях для одарённых не так давно, всего то как четыре- пять столетий. До этого одарённые шли учениками к наставникам из Ордена Знаний в услужение, пока не освоят свой источник. В основном принцип отбора был ориентирован на более сильных магов с большим источником, чтобы потом передать свои знания, менее одарённым просто запечатывали магию.
С тех пор много древних знаний и умений было утеряно. Современные же знания о магии систематизировали и начали развивать как науку два брата монаха из Ордена, дали возможность учиться одаренным даже с минимальным резервом основав первую Академию.