Артефакты древних могильников
Шрифт:
Ализе почти шептала, тщательно подбирая или вспоминая слова. Ранхгарта это очень сильно удивило. Почувствовав, что этот разговор имел особое значение, он стал внимательнее вслушиваться в каждое слово. Но даже представить не мог, что услышит дальше.
— И что же ему от меня тогда надо? — спросила я, поскольку этот вопрос очень сильно интересовал меня, еще с того дня, когда Даххарст сделал мне предложение.
— Что?! — засмеялась она. — Кровь! Что же еще?
— Кровь? — я от испуга даже стала заикаться.
— Кровь, кровь, кровь, всю, до самой последней капельки! —
— И ты поверила ей?! — ахнул Ранхгарт.
— Сначала нет, а потом поверила, и испугалась так, что у меня потемнело в глазах.
— Зачем Даххарсту пить твою кровь? Что за чушь! — возмущению Ранхгарта не было предела. — Ты не попросила леди Миранэль объяснить, для чего это Даххарсту нужно?
— Попросила. «Вы хотите сказать, что Лорд Даххарт выпьет мою кровь?» — «Выпьет? Нет, он будет пить день за днем по нескольку глотков!» От услышанного мне стало плохо. Но я все же спросила: «И что моя кровь ему даст?» — «Все, о чем только мечтают Темные! В первую очередь — мужскую силу, которой они так кичатся. Да еще многократное увеличение магической силы, ты — лакомый кусочек для него». — «А почему именно я?» — «Неужели не понимаешь? Светлая, с сильным магическим Даром, да еще владеющая родовой магией. Но самое главное: Девственница! Это для Темных ни с чем не сравнимое лакомство. За тобой следили все дни, что ты находилась в Академии, у тебя не было любовников, даже случайных. Наверное, Даххарст это тоже выяснил, иначе не бился бы так за тебя», — она это добавила с такой ненавистью!
— Ализе! — яростно закричал Ранхгарт, не в силах слушать этот бред. — Темные не пьют кровь Светлых девственниц, чтобы пополнить свои силы! Не могу поверить, что ты восприняла всерьез то, что тебе сказала эта… эта… леди, — выдавил из себя Ранхгарт, едва сдержав оскорбления, готовые сорваться с языка.
— Да, — покаянно подтвердила Ализе, — я поверила ей, поверила настолько, что решила хоть немного испортить удовольствие Даххарсту от вкуса моей крови, — увидев, что Ранхгарт ее не понимает, смущенно добавила: — Я решила стать НЕ девственницей.
— Что ты решила сделать?! — переспросил Ранхгарт. — Стать не девственницей? И как ты это «провернула»?
— Никак, — Ализе всхлипнула. — Единственный мужчина, с которым я была знакома — это Ариниэлль. Вот к нему я и подошла. Но он повел себя очень странно, убежал, даже не дождавшись, пока я изложу ему свою просьбу.
— Значит, у него хорошо развито чувство самосохранения, — рассмеявшись в голос, заметил Ранхгарт. — Умирать в страшных муках ему совсем не хочется.
Глава 30
— Неужели ты не могла спросить еще у кого-нибудь: будет Даххарст пить твою кровь или нет?
— Я спросила! — возмущенным голосом, от мысли, что Ранхгарт подумал, будто она не уточнила такой важный вопрос, сказала Ализе. — Я спросила у Саннаэтеля.
— И, что же он ответил? — с тоской в голосе, уже приблизительно предполагая, какой она получила ответ, спросил Ранхгарт.
— Саннаэтель сказал, что будет как можно ближе к моей комнате, и если Даххарст только попытается сделать что-либо подобное, то Саннаэтель по первому моему зову немедленно придет на помощь. Так и случилось.
— Нет уж, — перебил ее Ранхгарт, — начала — расскажи еще раз, только подробно: как вел себя Даххарст, что говорил, каким тоном, как смотрел на тебя при этом. Не мог же он наброситься на тебя, едва войдя в комнату. Он обязательно бы что-то сказал!
Ализе задумалась. Теперь она и сама стала сомневаться в том, что Даххарст собирался подвергнуть ее таким мучительным издевательствам или даже смерти. Она постаралась вспомнить каждый миг, начиная с той секунды, когда открылась дверь, разделяющая ее покои и покои Даххарста.
— Я стояла посреди огромной спальни, не зная, что мне делать. Рядом была еще комната, я заглядывала в нее в надежде увидеть служанку, но это оказалась гардеробная, одна стена которой служила зеркалом. Мне было не по себе находиться в спальне. Кровать размером в полкомнаты очень меня смущала, — Ализе старалась вспомнить свои ощущения.
— Тебе комната понравилась?
— Да, очень! Убранство спальни было выдержано в бело-золотом цвете, как я и обожала.
— Ализе, — довольно ехидно спросил Ранхгарт, — ты была во дворце Правителя, много ты видела комнат, выдержанных в золоте на белом?
— Ни одной! — сразу ответила Ализе. — На это я, как раз, обратила внимание. Золото на бордовом, золото на алом, золото на черном, но на белом — нет.
— Понимаешь, что это значит? — Ализе, не понимая, вопросительно взглянула на Ранхарта. — Это значит, — назидательно начал он, — что комната готовилась именно для тебя. Даххарст специально выяснял твои вкусы и цветовые пристрастия, чтобы сделать тебе приятное. Если бы его избранницей была женщина нашего народа, уверяю тебя, спальня бы выглядела совсем по-другому.
— Мне только цветы не понравились, — продолжала Ализе. — Нет, они, конечно, были красивыми, но уж слишком яркими. Насыщенного красного цвета, я не люблю такие. Мне больше нравятся нежно-розовые, почти белые.
— Ага, — с нотками сарказма в голосе поддакнул Ранхгарт, — например, белые лилии.
— Да, лилии, — не стала отпираться Ализе. — Что может быть прекраснее белых лилий? — мечтательно вздохнула она. — Но он мне их почему-то не подарил, хотя, как ты утверждаешь, интересовался моими предпочтениями. То, что я люблю белые лилии, знали все.
— Ализе, ты совсем дура? — отбросив всякую иронию и сарказм, совершенно серьезно спросил Ранхгарт. — Он не мог подарить тебе лилии! Лилии являются символом чистоты и невинности, и он, как умный и воспитанный мужчина, не хотел, чтобы, увидев букет, ты решила, что он намекает на то, то ты этого лишена.
Поняв, о чем говорит Ранхгарт, Ализе покраснела, как рак.
— Но я… но я же… — начала она, не зная, как продолжить, но Ранхгарт ее понял.
— А Даххарст думал совершенно противоположное, поэтому и подарил букет цветов, символизирующих страсть. Так, давай дальше рассказывай, — тоном, в котором явственно зазвучало раздражение, приказал Ранхгарт.