Артековский закал
Шрифт:
А колёса выстукивали в такт песни: на Фронт, на Фронт, на Фронт…
Не миновало и артековцам провожать в армию новобранца, — Призвали в армию Толю Пампу. В своей будничной одежде, в которой он ежедневно ходил в лагере, стоял Толя — наш вожатый — в строю новобранцев на призывном пункте с вещевой сумкой за плечами. Прощание было кратким: Толя пожал ребятам руки, пожелал всем успехов, а его уже звали в строй, поэтому на ходу Толя отсалютовал всем:
— Салют, Артек!
— Счастливой дороги! — неслось ему вдогонку.
— Бейте проклятых фашистов и возвращайтесь
— Ждём писем! Пишите!
Сначала письма от вожатого приходили и их читали перед пионерским строем, а потом их перестали получать. Возможно, Толя был ранен, а лагерь переехал на новое место и он не знал адреса. Забегая вперёд, скажем: Толя возвратился с войны живой, имеет несколько боевых наград и сейчас работает в Москве.
…В городе появились очаги тифа. Первой жертвой болезни стала Шура Батыгина, весёлая толстушка, жизнерадостная москвичка — пионерка первого отряда. Просто не верилось, что её смогла одолеть болезнь. Но факт оставался фактом: Шуру положили в изолятор, где существовал строгий карантинный режим. А через некоторое время заболела вожатая Нина Храброва. Её тоже положили в изолятор.
Тяжело пришлось нашему врачу Анфисе Васильевне: не хватало медикаментов, штатных медицинских работников, приходилось в одиночку бороться с подступившей болезнью.
Когда больным стало немного легче, ребята получили разрешение их навещать, не входя в изолятор, а через окно. Особенно часто приходили к окнам пионеры третьего отряда, где Нина была вожатой: Сеня Капитонов, Игорь Сталевский, Лариса Руденя, эстонские девочки — Этель, Эллен, Сальме, Аста, Арвич, Софа Деган, Ваня Заводчиков, Шура Костюченко. Они часами стояли возле окна, чтобы «хоть одним глазком увидеть свою Нину». Много недель пришлось пробыть больным в скучном неприветливом изоляторе, но болезнь отступила и выздоровевшие Шура и вожатая Нина возвратились к ребятам. Они очень похудели, измучились и почему-то стеснялись, если кто видел их стриженые головы, закутанные в платки, хотя на улице начиналась весна. Встретили их радостно, как настоящих героев, — ведь они победили смерть. Возле Нины снова порхали малыши, наперебой делясь новостями, и каждый хотел, чтобы его выслушали первым. Вожатая счастливо улыбалась, поглаживая головы своих питомцев.
ВЕСНА — ВРЕМЯ ПЕРЕЛЁТОВ
Человек создан для счастья, как птица для полёта.
С приходом весны работы артековцам прибавилось: убирали двор, очищали от мусора школьную усадьбу, продолжали выступать с концертами в госпиталях. Комсомольцы несколько дней ходили по заданию райкома комсомола собирать бумагу для нужд редакций газет. В старых полузаброшенных бухгалтерских архивах мы находили центнеры чистой бумаги. За выполнение этой работы мы тоже получили благодарность.
Познакомились мы с воинской частью, которая находилась на переформировке в районе Дар-Горы. Часто после обеда ребята ездили туда, играли с красноармейцами в волейбол, пели песни, состязались на турнике. Военные с большим удовольствием встречали наших девушек, которые приносили скромные подарки — вышитые платочки, кисеты, альбомы. Первого мая 1942 года праздничная колонна артековцев прошла по городу вместе с демонстрацией трудящихся. На нашу колонну обращали внимание: единая форма одежды, стройные ряды, пионерские знамёна и звонкая дружная песня — всё радовало взор и мы очень гордились тем, что сумели сберечь артековские традиции.
После обеда всем лагерем ходили в кино. Запомнился киножурнал. На экране промелькнули знакомые кадры из кинофильма «Чапаев»: вот Василий Иванович плывёт через реку, говоря со злом: «Врёшь, не возьмёшь!». Он плывёт всё дальше и пули
В начале лета 1942 года враг активизировал боевые действия на южном участке фронта. Начались кровопролитные бои. Тыл напрягал все усилия для обеспечения фронта. Вышестоящие организации рассмотрели вопрос о передислокации Артека в связи с осложнившейся обстановкой на данном направлении. Было решено передислоцировать лагерь на север области, где было размещено подсобное хозяйство бывшего санатория «Серебряные пруды», на базе которого полностью разрешались продовольственные проблемы Артека.
Девятого мая были поданы вагоны, и Артек стал готовиться к переезду. Целый день имущество лагеря перевозилось на станцию Сталинград-товарная. Снова первыми помощниками были старшие ребята. Они грузили вещи, а малыши разместились в двух пассажирских вагонах и с нетерпением ожидали отправления в неведомое, поторапливая старших.
Я работал с Володей Аас и Беней Некрашиус на погрузке вагона артековским имуществом.
Подошёл Ястребов, заглянул в вагон, предупредил:
— Имейте в виду, чтобы всё было аккуратно перевезено к месту назначения! Под вашу личную ответственность! Поняли?
Так — начался новый этап в биографии лагеря и новый маршрут в путешествии.
Целую ночь ребят укачивало размеренное постукивание колёс. В полдень приехали на станцию Арчеда, рядом раскинулся городишко Фролово.
— Выгружайся! — подалась команда.
Снова работали юные грузчики. На перроне станции вскоре громоздились ящики, бочки, узлы — всё лагерное имущество.
До нового места назначения было около тридцати километров. Ребят на автомашинах, каким-то чудом раздобытых Гурием Григорьевичем, повезли на новое место. Старшие ребята остались возле вещей. Под вечер приехал трактор с арбой вместо прицепа, на которой вещи небольшими частями были перевезены на «промежуточную базу», расположенную в степи возле старой скирды соломы. Ребята изрядно устали и быстро уснули под скирдой, забыв даже выставить дежурных. Но всё обошлось благополучно.
Утро в степи началось песней невидимого жаворонка. Он взлетал высоко и висел неподвижно на одном месте, разливая длинные трели. День обещал быть погожим, но с утра было пасмурно.
Просыпались ребята, ёжились от утренней прохлады и бежали в лощицу умываться к небольшому ручью. Возле костра хозяйничали повара, готовя завтрак. После тесных Сталинградских помещений ширь степная располагала к лирическим раздумьям, сравнениям. Здешний пейзаж чем-то напоминал полтавские поля, на которых сейчас, трудно было представить, хозяйничали немцы. А здесь всё дышало спокойствием, в небе проплывали на север стаи журавлей, летели они довольно высоко — значит, будет тепло. Я поймал себя на мысли, что и мы, артековцы, чем-то похожи на этих странствующих птиц — летим, вот снова на новое место, и тоже — ранней весной. Первые весенние цветы горицвета, чабреца тянулись к поднимавшемуся солнышку, над землёй поднимался тёплый пар, жаворонки состязались в сольном пении.