Арти Конан Дойл и исчезающий дракон
Шрифт:
Он как раз шёл по коридору, когда входная дверь открылась и на пороге возникла промокшая фигура. Это был отец Арти, Чарлз Алтамонт Дойл. Он снял с головы мокрую шляпу, и Арти увидел, что лицо у отца бледное и очень расстроенное – больше, чем того стоила плохая погода. Арти удивился, что отец так рано вернулся сегодня с работы в Городском управлении. Там он отвечал за планирование муниципальных построек и реновацию улиц.
– А, здравствуй, Арти. Отвратительный сегодня день, да? – Даже голос отца казался расстроенным, слабым.
– Папа, ты сегодня очень рано, –
На часах было всего три, обычно отец не возвращался с работы раньше шести вечера.
– Почувствовал себя плохо. Должно быть, простуду схватил, – объяснил Чарлз Дойл.
Младшие сестрёнки Арти – Лотти и Конни – выбежали из своей комнаты, чтобы обнять папу. Он добродушно отстранил их.
– Нет, девочки, лучше меня не трогайте – я весь мокрый.
– Папочка, послушай, – радостно защебетала Лотти. Она сейчас немного шепелявила – недавно потеряла один из передних молочных зубов. – Конни выучила стишок!
– А Арти нарисовал к нему картинку, – добавила Конни, гордо демонстрируя рисунок углём, изображающий филина и кошку, плывущих в лодке.
– Отличный набросок, Арти, – похвалил сына мистер Дойл. – У тебя хорошая техника.
– Давай, Конни, прочитай стишок! – настаивала Лотти.
Конни отбросила со лба каштановые кудряшки и процитировала:
Филин и кошечка, двое друзей,По морю плывут налегке.Взяла с собой кошка варенья немножко,А Филин – деньжат в кошельке… [1]1
Стихотворение английского поэта Эдварда Лира.
Из кухни появилась миссис Дойл с вязаньем в руках – но при виде своего мужа сразу отложила работу на стол. На её круглом милом лице появилось выражение тревоги.
– Девочки, прошу вас, – обратилась она к дочерям, – дайте отцу хоть минутку, чтобы он снял этот ужасный мокрый плащ. Идите и займитесь вышивкой.
– Да-да, я потом обязательно дослушаю стихотворение, – сказал Чарлз Дойл вслед дочерям, которые отправились в детскую.
– Чарлз, да ты промок до нитки, – миссис Дойл помогла ему снять плащ. – Тебе следовало поймать кеб, а не идти пешком.
– Не могу себе позволить такую роскошь, милая, – грустно улыбнулся ей муж.
Миссис Дойл прекрасно знала, что он говорит правду – она ведь сама отвечала за счета мужа. Однако же, несмотря на постоянную нехватку денег, благодаря своей деловой сметке она как-то умудрялась справляться с хозяйством, чтобы семья ни в чём не знала нужды.
– Пойдём, тебе нужно переодеться, – весело позвала она мужа. – Я тебе сделаю горячий пунш.
– Это было бы прекрасно, – согласился Чарлз Дойл, проходя за супругой в спальню. – Думаю, мне бы стоило сейчас немного прилечь.
Арти оглядел коридор, увешанный картинами его отца: лесные пейзажи, сцены охоты,
Мать вскоре вернулась из спальни, и теперь она тоже выглядела расстроенной. Однако при виде сына она сразу расправила плечи и обнадёживающе улыбнулась ему.
– Уверена, что твой отец скоро поправится, – заверила она мальчика.
– Когда я только приехал на каникулы, папа был всегда в таком хорошем настроении, – вспомнил тот.
– Да, тогда у него были большие надежды, – грустно согласилась мать.
Несколько недель тому назад Чарлз Дойл отправил образцы своих работ в одно лондонское издательство, предлагая себя в качестве иллюстратора к новому изданию «Житий святых». До сих пор его жизненные силы подпитывала надежда, что предложение будет принято. Однако недавно пришло письмо из издательства, в котором сообщалось, что для работы над таким престижным проектом они готовы взять только хорошо известного художника. Мистер Дойл был очень огорчён и последние дни ходил по дому и на службу, словно бы окружённый облаком чернейшей меланхолии.
– Всё это так несправедливо, – сказал Арти. – Ведь у него же огромный талант!
– Будь он другим человеком – более наглым, умеющим пробивать себе дорогу – каких вокруг полно, – вздохнула мама, – он бы давно построил себе карьеру в мире искусства. Но твой отец совсем другой. Он добрейший и скромнейший из людей, и именно поэтому он лучше всех прочих.
С глубоким вздохом она удалилась в кухню, чтобы сделать мужу обещанное горячее питьё.
Арти только крепче сжал корешок книги. В этом романе жизнь персонажей то и дело переворачивали какие-то необыкновенные события. Как же он мечтал, чтобы что-нибудь – да что угодно! – необыкновенное случилось и развеяло глубокий сумрак неудач, постоянно окружающий дом семейства Дойлов!
И тут, словно в ответ на его желание, послышался оглушительный стук в дверь. Арти шумно выдохнул и открыл её, надеясь, что это хотя бы явился не хозяин дома за очередной арендной платой. Но когда он увидел, кто стоит на пороге, то едва устоял на ногах от изумления.
Арти ни с кем другим бы не перепутал эту высокую, внушительную фигуру в мокром плаще поверх чёрного смокинга. В правой руке гость сжимал длинную чёрную трость с серебряным набалдашником – это ею он так громко стучал в дверь.
– Извините, – обратился к мальчику профессор Андерсон слегка удивлённым голосом, – я сейчас обращаюсь к Артуру Конану Дойлу?
– Д-да, это я, – только и смог пролепетать Арти в ответ.
В этот миг в коридор вышла Мэри Дойл и бросила на пришельца неприязненный взгляд.
– Чем я могу вам помочь? – обратилась она к нему самым резким своим тоном, который обычно приберегала для попрошаек и несвоевременных кредиторов.
Арти поспешно развернулся к ней.
– Мама, это профессор Джон Генри Андерсон! Великий Маг Севера.