Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
От этих мыслей можно было свихнуться. От паранойи, грозившей вот-вот раздавить последние остатки здравого смысла, меня спасла Ида. Она связалась со мной и сообщила, что более-менее освоилась с разработками Келькерена. Теперь ей требовалось адаптировать эту систему для мира, в котором находился десятый Сломанный Лабиринт.
— Постой, — сказал я. — А как ты собираешься это сделать?.. От Отражения к Отражению меняется рисунок звезд, количество лун и планет… Черт, да на некоторых Отражениях вообще нет неба!
— Но на том, где расположен десятый Сломанный Лабиринт, оно есть?
— Есть. — Согласился я.
— Значит, все в порядке. —
— Ладно. — Вздохнул я. — Пошли. Я завоюю для тебя это Отражение.
И мы пошли. Все Отражение я, правда, так и не удосужился захватить — поленился — но королевство, на территории которого находился Сломанный Лабиринт, взял под свою руку. Я не буду подробно рассказывать о той войне, потому что она была простой и быстрой. Моя армия — конница, пикты и киммерийцы — в численности уступала армии местного короля в несколько раз, но я не дал его войскам возможности соединиться. Сокращая путь по Отражениям, я разгромил местных военачальников по очереди, после чего взял столицу. На все-про-все ушло два месяца, и своих солдат я почти не потерял. Я нашел дальнего родственника убитого монарха, достаточно разумного и богатого, но бывшего со своим сюзереном не в ладах, заставил принести вассальную присягу, после чего посадил на трон. В мое личное распоряжение переходило графство со Сломанным Лабиринтом и еще изрядный кусок земли, а также все книги, которые пожелает забрать Ида и все звездочеты, которым не повезло в этот период истории оказаться на территории королевства. Новый монарх с большой радостью все это мне предоставил.
Прошел еще один год. Я все еще скорбел по Гвиневре, но боль уже слегка притупилась, да и работа по укреплению своих позиций в захваченном королевстве отвлекала меня от всяких дурных мыслей. Иде удалось адаптировать разработанную Келькереном систему к данному Отражению — тем более что Келькерен, судя по его дневникам, наблюдал и за этим Отражением тоже.
Прежде чем пускать кого-либо к десятому Лабиринту, я решил проверить точность сделанных Идой расчетов. И действительно, в указанный ею период времени не было ни одной «волны тьмы».
— Когда следующий период стабильности? — Спросил я у Иды.
Она взглянула на расчеты.
— Через четыре месяца.
— Ты морально готова?
Ида кивнула. Она выглядела спокойной и уверенной в себе, но я чувствовал страх, который она отчаянно пыталась скрыть.
В указанный день и час мы были на месте. Мы несколько раз обошли Сломанный Лабиринт по периметру, определяя маршрут и оптимальную точку входа.
Здесь, как и во всех Сломанных Лабиринтах, линии были черны, а вместо них светились промежутки. Интересно, почему так?.. Мне вдруг пришло в голову, что Лабиринты — и Сломанные,
— Мне кажется, начинать стоит отсюда. — Сказал я, останавливаясь перед вторым разрывом — считая от того участка, где в истинном Лабиринте было начало. — Самый короткий маршрут. Разрыв во второй линии наиболее близок, — я показал Иде на участок дальше и правее, — и ты сразу оказываешься за Великой Дугой.
— Это не похоже на дугу…
— Да, потому что она разломана в четырех местах. Ты идешь вдоль нее вон до того поворота, — мой палец сместился в указанном направлении, — проходишь через разрыв в Последней Вуали, делаешь еще четверть круга и входишь в разрыв, ведущий к центру.
— Это кажется несложным. — Ида заставила себя улыбнуться.
— У тебя все получится. — Я обнял ее. — Иди.
Когда она вступила в разрыв, и с усилием сделала несколько первых шагов по Сломанному Лабиринту, свечение в промежутках между линиями начало перетекать к ее фигуре. Я смотрел, как она проходит через второй разлом — содрогаясь, словно от ударов электрическим током — и гадал, сумеет ли она добраться до центра. С каждым шагом свечение окутывало ее все сильнее, она дрожала и двигалась все медленнее и медленнее. Она зашаталась, и я закричал, когда она чуть не упала. Но Ида сумела устоять на ногах и продолжила движение.
Теперь она не дрожала, а постоянно тряслась, как будто бы ее било током, не переставая. Свечение поднялось до уровня ее головы и полностью накрыло мою ученицу аурой из сверкающего тумана. Она шла очень медленно, выставив перед собой руки — так, как делают слепые. Но ведь не могла же она в самом деле… У меня перехватило дыхание, когда она подошла к повороту и сделала шаг дальше, по прямой. Она не собиралась поворачивать. А возможно, уже не могла…
— Стой!!! — Закричал я. — Поворот!!!
Она меня не услышала. Словно в замедленном кино, она подняла ногу, чтобы идти дальше…
Перед ней простирался достаточно длинный прямой участок, и некоторое время она сможет двигаться по нему, не сворачивая. А что будет дальше? Если Лабиринт ослепил ее, рано или поздно она наступит на черную линию. Как-то раз я поинтересовался у Фионы, почему погибают те, кто, проходя Лабиринт, вступают с линии на промежуток. Фиона прочла мне длинную лекцию о разности потенциалов. Если тетя права, и если в Сломанных Лабиринтах действуют те же правила, Ида, перейдя с промежутка на линию, неизбежно погибнет…
К дьяволу!.. Я скинул плащ и отцепил ножны с мечом — чтобы не мешали. Затем я вошел во второй промежуток и зашагал по узору с максимальной скоростью. Сломанный Лабиринт вспыхнул. Вдоль черных линий пробежали голубые и белые огни. Странно. Когда начала прохождение Ида, таких спецэффектов не было.
Сопротивление было, но совсем не такое, как в оригинальном Лабиринте. Мне казалось, что я иду сквозь воду или какую-то аналогичную среду, оказывающую пассивное сопротивление всем моим движениям. Сверкающий туман начал окутывать меня, но мне он не доставил таких неприятностей, как Иде. Это была какая-то разновидность энергии — я впитывал ее всем своим естеством, а затем отдавал обратно — процесс, во многом напоминающий дыхание.