Ашаршылык: история Великого голода
Шрифт:
Как видим, программа вынуждения кочевников-скотоводов к отказу от скотоводства и принуждения к земледелию путем определенного образа землеустройства, была сформулирована весьма и весьма откровенно.
Токтабаев поставил цель к 1932 году увеличить запашку до 5,97 млн. гектар, и создания крупнейших зерновых совхозов. К 1930 году должно было быть создано 7 крупных зерносовхозов с площадью пашен 124,8 тысяч гектар, а к 1933 году – 40 совхозов с площадью пашен 3,1 млн. гектар123. То есть, по его плану, около половины всей запашки в Северном Казахстане отводилось бы под зерносовхозы.
Но это оказалось только присказкой. В августе 1930 года произошел конец всей дискуссии. В журнале «Народное хозяйство Казакстана» вышла статья Б. Семевского «К критике буржуазных теорий экономического развития Казакстана»124, в которой всем спорщикам раздали «по серьге». Казкрайком подошел к «подведению итогов» спора радикально, и все его участники были обвинены в различных уклонах. Так, Швецов, Сириус и Кремнецкий (сторонники развития скотоводства) были объявлены идеологами «великорусской державной колонизаторской политики» и «буржуазными идеологами». Потоцкий, Донич, Давид и Шулков (сторонники развития земледелия) были объявлены «неонародниками» и «мелкобуржуазными идеологами»125. Партийные критики выступали с позиций необходимости коренной и скорейшей социалистической реконструкции сельского хозяйства, и потому не делали особой разницы между спорщиками: «Все приведенные выше авторы совершают одну и ту же ошибку: они целиком стоят на позиции укрепления и улучшения существующих хозяйственных форм, и не только недооценивают необходимости социалистической реконструкции хозяйства, но просто ее игнорируют»126. Они, в условиях массовой коллективизации и создания гигантских совхозов, считали себя полностью правыми. Итог их кипучей деятельности будет подведен позже, и некоторым из них достанется не критика в печати, а пуля в затылок.
Но пока градус критики «буржуазных теорий» только повышался. Уже в октябре 1930 года Шулкова обвинили в извращении взглядов Ленина, что было по тем временам очень тяжелым политическим обвинением, а Донича и вовсе обвинили в кондратьевщине и уклоне в контрреволюцию. Таким образом, общий итог дискуссии в экономической печати в Казахстане во второй половине 1920-х годов по поводу путей развития сельского хозяйства оказался нулевым. Определение направления развития сельского хозяйства республики было определено директивным распоряжением Политбюро ЦК ВКП(б), и реализовался такой вариант, о котором не могли даже помыслить представители обоих сторон.
Кто был прав?
В наши дни, когда уже известны последствия принятых тогда решений, когда накоплен гораздо больший объем информации, и в частности, проведены детальные историко-этнографические и политэкономические исследования казахского кочевого хозяйства, вполне можно определить, кто был прав, и сказать, почему.
Разумеется, что план, реализованный Казкрайкомом, был ошибочным, поскольку не может быть правильным план, реализация которого вызвала гибель сотен тысяч человек. Но мы сейчас обратимся к рассмотрению предложенных вариантов развития сельского хозяйства Казахстана с точки зрения наличных географических и хозяйственных условий. Рассмотрим их так, как если бы мы сами принимали решение.
Итак, план ликвидации кочевого скотоводства в пользу масштабной распашки степи для создания зернового хозяйства и развития «интенсивного скотоводства», основанного на разведении крупного рогатого скота.
С одной стороны, это план обещает огромное количество зерна от урожая на распаханной целине. При средней урожайности 6,4 ц/га распашка 25 млн. гектар даст среднегодовой урожай в размере 16 млн. тонн, распашка 75 млн. гектар – 48 млн. тонн зерна. 14 млн. гектар по исходному плану первой пятилетки обещали среднегодовой урожай в размере 8,6 млн. тонн зерна.
Однако, при создании такого крупного хозяйства требуется провести некоторые первоначальные расчеты. Дело в том, что земледелие требует регулярного внесения удобрений, органических и минеральных, для восстановления плодородия почвы. В противном случае, через 4-5 лет пашня перестанет давать хороший урожай. В 1990 году в Казахстане в среднем на гектар пашни вносилось 1,5 тонны органических и 20 кг минеральных удобрений. Если мы примем эти нормы, то для распашки по плану первой пятилетки требовалось 280 тысяч тонн минеральных и 21 млн. тонн органических удобрений. Было ли столько в распоряжении КАССР перед распашкой столько удобрений? Очевидно, что не было. В 1928 году минеральных удобрений в СССР производилось 117,6 тысяч тонн. Справедливости ради отметим, что по первому пятилетнему плану предполагалось строительство двух химических комбинатов: Актюбинского и Иртышского, суммарной мощностью 125 тысяч тонн суперфосфата в год127. Это бы существенно поправило бы положение с удобрением полей, если бы эти планы были реализованы. Но и в этом случае зерновое хозяйство испытывало бы дефицит минеральных удобрений.
Иными словами, массовая распашка была обречена на то, что поля не будут получать достаточное количество удобрений, и изначально можно было снять только 3-4 хороших урожая с целины, а потом последовало бы резкое падение урожайности. При реализации этого плана уже в 1934 году начался бы кризис зернового хозяйства.
Второй вопрос – трактора. От количества тракторов зависела сама возможность обработки такой гигантской площади. В СССР в первую пятилетку тракторам уделялось огромное внимание, строились мощные тракторные заводы, создавалась система МТС. Однако возможности снабжения тракторами сельского хозяйства в то время были крайне ограниченными. Коллективизация в масштабах всего СССР оказалась практически сорванной из-за невозможности быстрого насыщения техникой вновь созданных МТС и обеспечить колхозы машинной обработкой земли. Краснопутиловский завод провалил заказ на 1929/30 год, согласно которому должен был выпустить 12 тысяч тракторов, Сталинградский тракторный завод стал ритмично работать только с 1932 года128. Направить в колхозы большую тракторную колонну явно не вышло, возможности оказались намного скромнее планов. К слову сказать, это положение открыто признавалось в планах колхозного строительства: «На ближайшее пятилетие трактор будет машиной дефицитной»129. Так оно и вышло, в посевную кампанию 1931 года по всему СССР тракторами было обработано всего 12% колхозных посевов.
В начале 1930-х годов, по словам Ураза Исаева, в Казахстане, в МТС насчитывалось тракторов суммарной мощностью 88,5 тысяч лошадиных сил130. Это примерно соответствует 2210 тракторам типа «Интернационал» мощностью 40 л.с. Их число постоянно росло за счет получения все новых и новых тракторов. Однако это была капля в море даже по сравнению с пахотной площадью 1928 года – 2126 гектар на один трактор. Более 21 кв. км площади! Если сравнивать с планами на 1933 год, то на один трактор приходилось от 5746 до 6334 гектаров. Даже в 1940 году, когда Казахстан имел 15480 тракторов, все равно 14 млн. гектар обрабатывать было бы затруднительно, поскольку на трактор приходилось по 904 гектара. В то время в Казахстане нормальным считался план обработки 108 гектаров на трактор131. В передовых МТС трактор в среднем обрабатывал 220 гектар в год, со всеми операциями132. В небольших хозяйствах средняя обработка трактором была еще меньше – 110-130 гектар в год. Если бы вся машинная тяга была бы в Казахстане организована в МТС, то для выполнения плана потребовалось бы 63,5 тысяч тракторов.
Чисто теоретически, наличными в Казахстване лошадьми (3,3 млн. голов в 1927 году) можно было бы обработать около 25-26 млн. гектаров. Но это потребовали бы колоссального количества кормов, полного обеспечения всего этого поголовья сельхозорудиями, и образцовой организации работы. Со всем этим в Казахстане был большой дефицит. Всеми пахотными орудиями обеспечивалось только 13% поголовья лошадей, и резкий прирост количества орудий был невозможным. Кроме того, рабочий скот требовал отдыха и лошадьми нельзя было пахать более 8-9 часов в день. Потому-то и делалась ставка на трактор, поскольку трактор обрабатывал площадь в 10-15 раз больше лошади и мог работать почти круглосуточно.
Поэтому недостаток тракторов при огромных площадях вынудждал использовать лошадей и волов, а это приводило к такому явлению, как затягивание сева, и к резкому снижению урожайности и потере значительной части урожая. Так, в 1933 году в Казахстане только 18,4% посевов были засеяны в оптимальные сроки, а 55,7% – в поздние. Из-за этого было потеряно 20% урожая133.
Одним словом, при всем прогрессе механизации сельского хозяйства, Казахстан просто не имел столько тракторов, чтобы такую площадь вспахать и удовлетворительно обработать, по всем правилам агротехники. А это не только пахота, а еще боронование, посев, прополка. Не будем забывать также об исключительно важном в Казахстане деле, как снегозадержание на полях. Распашка 14 млн. гектар в 1933 году была маниловщиной, полностью оторванной от реальности.