Ашу Сирай
Шрифт:
Верните каждому своё… Пусть все идут своим путём…
Грустно такое слышать, и в то же время… это было правильно. Каждый должен думать о своей судьбе и идти своим путём.
Джастер молча играл, а я не осмеливалась нарушить эту тишину и внутреннее удивительное ощущение внезапной пустоты. Эта пустота не пугала, наоборот, у меня было чувство, что я избавилась от чего-то давно ненужного, и внутри сразу стало просторно и легче дышать…
Я не заметила, как Шут перестал играть и просто сидел, глядя на огонь. Мне очень хотелось подойти и сесть рядом, но я не осмелилась на это.
— Джастер… — негромко окликнула
Струны под пальцами Шута жалобно звякнули.
— У меня нет родителей, ведьма. Говорил уже. — Он холодно и мрачно взглянул на меня. — И дома у меня тоже нет. Я наёмник и бродяга. Доброй ночи, ведьма.
С этими словами он поднялся и пошёл туда, где спал Игвиль. Мне оставалось только смотреть, как Джастер уселся на краю обрыва, а затем ветер донёс музыку.
Быстрая, неровная мелодия напоминала бегущий по камням ручей. Я обняла колени руками и смотрела на тёмный силуэт, заметный на фоне неба только потому, что он закрыл собой звёзды. Лишь долетавшие звуки музыки да Игвиль, разделявший с хозяином его одиночество, показывали, что Джастер ещё здесь.
Меня разбудил холод. Костёр погас, а я поняла, что так и уснула возле него, убаюканная мелодиями Шута. Оглядевшись в темноте в поисках Джастера, я не сразу поняла, что в шум прибоя по-прежнему вплетается музыка. Совсем не похожая ни на что, прежде слышанное мной, словно играло множество разных инструментов. Даже не думала, что лютня может издавать такие звуки.
Я посмотрела в сторону обрыва и тихо ахнула. В небе, там, где оно встречалось с морем, словно текла звёздная река. Выше неё, среди крупных, бесчисленных звёзд сиял месяц. И мне вдруг показалось, что это сама Датри ласково улыбается музыканту, играющему на обрыве.
Нет родителей и нет дома… Поэтому так и живёт, один, без семьи и без друзей. Надеясь только сам на себя и не доверяя никому, кроме…
Кроме глупой ведьмы, дважды не сумевшей оправдать его доверие. И тех, для кого он сейчас играл.
Я закуталась в плащ и забралась в шатёр.
Доверяю ли я ему? В ответ на эту мысль из глубины души пришло не сомнение, а удивительное спокойствие. И даже мысль о Холиссе не принесла знакомых страхов и переживаний. Это перестало меня волновать. К бывшей наставнице я чувствовала только тепло и благодарность за моё воспитание.
Вместо всех прежних тревог и сомнений в душе появился невидимый стержень и теперь надёжно поддерживал меня изнутри.
Хватит сомневаться, Янига. И в себе, и в нём.
— Я доверяю тебе, Джастер, — негромко прошептала я, закрывая глаза. — И себе я теперь тоже доверяю.
Под голос моря и удивительную музыку Шута, с чувством удивительного освобождения и умиротворения на душе я и уснула.
36. Древний город
Утро наступило от холода. Проснувшись, я попыталась плотнее закутаться в плащ, но поняла, что он влажный от просочившегося в шатёр тумана. Придётся вставать и греться у костра.
Откинув полог, я ахнула. Всё вокруг было залито белым молоком. Я не видела даже своих пальцев, когда вытянула руку вперёд. Промозглый воздух сразу пробрал до костей, и пришлось торопливо выбираться из шатра, чтобы дойти хотя бы до соседнего дерева. Но стоило встать на ноги, как я вынырнула из молочной пелены в обычную утреннюю дымку.
Это было удивительно: стоять по грудь в белом молоке, смотреть, как над головой гаснут звёзды и слушать первый робкий щебет просыпающихся птиц. Если бы не холод и сильное желание облегчиться, я бы с места не сдвинулась, любуясь зарёй.
Пока я занималась насущными делами, с моря задул лёгкий ветер. Он приносил с собой запах соли и горечи, прогоняя молоко тумана глубже в лес, как пастух загоняет овец в хлев.
В ложбинке у озера ещё стоял туман, но край обрыва уже был виден на фоне светлеющего неба. Повинуясь внезапному порыву, я подхватила юбку и направилась на берег моря встречать рассвет.
Мне хотелось увидеть и запомнить эту удивительную, божественную красоту во всём её великолепии.
Море лежало под ногами, тихое и тёмное. Едва заметные волны трогали водную гладь, и она переливалась серыми мягкими цветами, как речная раковина внутри. Было в этом что-то очень глубокое, нежное и томное, словно сама Датри сладко дремала, ловя последние минуты утренней тишины на супружеском ложе. А Шанак ласково и нежно целовал её перед тем, как явится в мир во всём своём великолепии.
Небо наливалось зарёй, море под ним светлело, розовело и волновалось, как женщина от нежных и настойчивых любовных ласк.
А я обнимала себя за плечи, кутаясь в плащ от свежего ветра, и вспоминала «доброе утро», случившееся у меня так давно.
Джастер… Как же я хочу, чтобы каждое моё утро с тобой было таким добрым…
И зачем я пыталась вести себя как Холисса? Мне ведь нужно совсем другое…
Оглянувшись, я увидела, что белое молоко оставалось только в ложбине, скрывая озерцо. Остальной туман ветер согнал в лес, открыв наш лагерь. Джастер спал рядом с лошадьми, привязанными к дереву с его стороны костра. Живой меч он обнимал как ребёнка.
Глядя на спящего Шута, я впервые ощутила незнакомое прежде щемящее чувство. Это была какая-то смесь из нежности, благодарности, любви… Я даже не знала, как описать то прекрасное и удивительное, что поднималось у меня в душе.
Великие Боги, как я могла в нём сомневаться? Как я могла сомневаться в себе?
— Я верю тебе, Джастер. Я верю себе и тебе.
Яркий свет ударил по глазам, и я обратила внимание на восход.
Над морем показалось солнце.
Зрелище огромного огненного шара, поднимающегося из воды там, где небо только что нежно целовало море, заворожило меня. Мир вокруг стремительно наливался светом и цветом. Вода сияла бесчисленными солнечными искрами, словно крошечные капельки божественного семени остались на нежной коже Датри после любовных игрищ…
И мне тоже захотелось отдаться этой божественной силе солнца. Закрыв глаза, я стояла и впитывала всей собой тепло и свет, которые Шанак щедро дарил всему миру.
Хорошо… Великие боги, как хорошо…
— Любуешься?
За плечи обняла знакомая рука, и я, не открывая глаз, кивнула и прижалась к Джастеру. Он проснулся. Он пришёл. Это правильно. Он со мной. Он должен быть рядом со мной. Его место рядом со мной. А я…
Моё место рядом с ним. Я хочу быть рядом с ним. Всегда.
— Джастер… Прости меня. Ты был прав. Я наделала очень много глупостей. Я больше не сомневаюсь в тебе. Я тебе верю. И доверяю. Я пойду с тобой до конца.