Ашу Сирай
Шрифт:
— Бахира?
— Я слушаю тебя, Джасир, — отозвалась женщина, отложив еду.
— Хорошо.
Шут кивнул, а я поняла, что настало время для самого важного разговора. Я уже набрала воздуху, чтобы сказать, что не отказываюсь от своего вчерашнего решения, но Джастер меня опередил.
— Я не говорил тебе всего, Бахира, — он повернул невидящий взгляд к женщине, — потому что у меня не было уверенности в том, что и как нужно делать. Теперь я хочу тебе рассказать, зачем я отправляюсь в Эрикию.
— Я слушаю тебя, о Джасир. — Бахира сложила руки в почтительном жесте
— Мой путь лежит в столицу этой страны, потому что там меня ждёт мой давний враг. Я очень давно ждал этой встречи и не собираюсь от неё отказываться. Ему нужна моя жизнь, а мне — его. Не думаю, что он будет бездействовать в ожидании этой встречи, поэтому опасность может быть где угодно. Это понятно?
— Да, Джасир. — Бахира снова согласно склонила голову. К моему удивлению слова Джастера её не напугали и не удивили. — Какую помощь ты ждёшь от меня? Клянусь именем Матери Матерей, я сделаю всё, что ты попросишь.
На губах Шута неожиданно появилась добрая и мягкая улыбка. Он сложил руки в таком же вежливом жесте и поклонился изумлённой Бахире.
— Тогда я прошу тебя принять меня своим сыном и позволить называть тебя матушкой.
Что?!
— Джа…сир… — тронутая до глубины души Бахира приложила пальцы к губам. — О, Джасир…
Она встала и подошла к Шуту, который замер в поклоне, ожидая её решения. Бахира опустилась рядом с ним на колени и легко обняла его голову.
— Ты вернул жизнь моей дочери, ты спас мой народ… Ты пард пустыни… Твоя доблесть затмевает солнце, сердце не ведает страха, а душа безгранична, как великие пески… И ты просишь меня принять тебя как своего сына…- по её лицу текли слёзы. — Я не могла и мечтать о такой чести… Любая мать была бы счастлива и горда иметь такого сына, как ты! Для меня нет просьбы радостнее, чем эта!
— Благодарю, ами, — негромко сказал Джастер, пока Бахира по-матерински ласково гладила его по волосам.
— Моя дочь будет гордиться тем, что Джасир назвал меня матушкой!
Я молча уставилась в свою чашку, до глубины души поражённая случившимся. Я ожидала чего угодно: от приказа возвращаться обратно до просьбы стать проводником, но принять его в качестве сына…
И ведь она ни капли не сомневается в нём. Даже не смотря на случившееся несчастье, у неё даже мысли не закралось, что Джастер может проиграть своему врагу…
Можно подумать, она в него верит, как в самого Шанака…
А я? Что же теперь делать мне, Джастер?
Словно услышав мои мысли, Шут выпрямился, освобождаясь из ласковых объятий счастливой Бахиры.
— Я постараюсь оправдать доверие Айшу, ами. — Он мягко улыбнулся. — Но сейчас нужно закончить с делами.
— Хорошо, мой сын, — Бахира кивнула с гордой и счастливой улыбкой и вернулась на своё место.
Джастер же отпил чифе и продолжил говорить, как ни в чём не бывало.
— Ещё я обещал Яниге помочь ей в её делах. Она одарена волшебной силой и в своей стране занимает почти такое же положение, как Взывающие в Сурайе. Хотя в Эрикии забыли про богов, женщин, наделённых силой Ночи, там уважают и боятся. Ещё там есть мужчины, наделённые силой Дня, но они не знают об этом.
— Разве такое возможно, Джасир? — удивилась Бахира. — Как можно иметь силу Великого Отца или Великой Матери и не знать, кому ты служишь?
— Можно, ами. Но это ещё не всё. У Яниги тоже есть враг. Эта женщина перешла на сторону тёмных и злых духов и ей помогает такахум. Янига надеялась на мою помощь, но теперь сомневается, что я могу это сделать, ведь я стал слепым.
Под невидящим взглядом серо-лунных глаз я сердито отвернулась, едва не поперхнувшись чифе. Ну вот что такое он говорит?! Как так можно-то?! И Бахира теперь с такой укоризной смотрит, что у меня уши от стыда горят!
— Поэтому я спрашиваю тебя, Янига: тебе нужна моя помощь или я считаю себя свободным от всех обещаний?
Я смотрела в дрожавшую чашку с чифе, а щёки полыхали так, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
Свободным от всех обещаний… От меня и моих обещаний он хочет быть свободным. Это я ему обещала помочь, обещала, быть с ним, слушать его, говорила, что верю и пойду до конца, что не оставлю его, просила не уходить, а сама… Сама испугалась и засомневалась в нём, стоило случиться несчастью. А ведь из-за меня он стал таким! Сколько раз он меня спасал?! И сейчас, если бы не спас от этой змеи, то никакой ведьмы Яниги уже и на свете не было.
А была бы глупая и никому не нужная душа, которая ничуть не интересна Ашу Сираю. Потому что… Потому что ничем не отличается от всех других душ, что бы он там не говорил.
Сколько раз он терпел и прощал мои выходки? Сколько раз я с ним ругалась, а потом мирилась? Сколько раз говорила, что буду рядом и пойду с ним куда угодно?
А стоило ему пострадать не на шутку, как я тут же в нём засомневалась.
Любовь у меня, как же… Страх за себя и корысть, вот и вся любовь, оказывается.
Ещё бы он сердце такой, как я открыл…
Ох, Матушка… Что же я за непутёвая ведьма такая…
— Нужна… — еле слышно выдохнула я, признавая очевидную истину и смаргивая навернувшиеся на глаза слёзы. — Очень нужна…
Хотя я говорила очень тихо, он услышал.
— Хорошо. — Джастер кивнул так спокойно и невозмутимо, что я невольно порадовалась, что он не видит, как позорно я краснею, и как дрожат от стыда мои руки.
А вот Бахира видела и смотрела на меня с… жалостью. Великие боги, она не ослепшего Джастера жалела, а меня! Стыд-то какой…
Такое чувство, что ещё чуть-чуть и скажет, что я недостойна своего имени…
Но Джастер всего этого не видел. Он спокойно ел сушёные фрукты, запивая остывшим чифе, и явно о чём-то размышлял. Бахира тоже ела молча, а мне кусок в горло не лез, потому что я ощущала себя предательницей, недостойной сидеть рядом с ними у одного костра.
— Ами, — Джастер прервал молчание неожиданно. — Скажи, у тебя есть с собой эльтимун?
— Да, сын, — Бахира удивилась не меньше моего. — У каждой женщины есть с собой всё нужное для того, чтобы радовать… взгляд своих мужчин, — с небольшой заминкой закончила она.