Асмодей. Бегство с Нибиру
Шрифт:
– Нечаянная война, затянувшаяся между нами, не приносит плодов ни войскам великого единодержия, ни народу детей Кукхулунна, но одни лишь горечи и лишения. Сколько вдов и сирот оставила она после себя. Не считает ли великий жрец, что пора покончить с бессмысленной бойней с обеих сторон, и завязать дружеские отношения. Торговля между нами, принесет только обоюдную выгоду: Единодержию нужны быстрые кони и легкие колесницы, у нас же вы можете найти всякого столько, сколько не видело ваше племя за весь век своего существования, не только в вашу жизнь, но и в века ваших отцов и дедов. Нигде больше вы не увидите, столько тонких и приятных на ощупь тканей переливающихся на солнце, изделий из золота и драгоценных каменьев, благоуханных смол и благовоний; а прекрасные напитки, позволят вам проводить вечера в радости и веселии. Все это вы можете иметь у себя всегда и вдоволь, если только встанете под крыло славного и великого Единодержия. Наконец, до слуха великого единодержца, лугаля Киша – средоточия мира и божественного помазанника неба, доходят печальные известия о столкновениях Суб-Йари с соседом – не имеющим чести народом страны Пурусхи, а доблестное племя Кукхулунна подвергается набегам дикарей. Грозная же сила Единодержия, никогда не отказывает в помощи тем, кто встал под длань великого единодержца.
Слушая речи пришельца, колдун менял выражение лица, в целом оставаясь благожелательным. Он хмурился, когда поминалось что-то грустное, или когда слышал то, с чем он не был согласен, и благосклонно улыбался, когда слова кишца приходились ему по нраву.
– И я, как главный воевода всего его воинства, уполномочен говорить от его имени, заключать соглашения о мире и войне. – Слукавил меж тем военачальник.
Заслушав речь пришельца, колдун в знак уважения – скрестив на груди ладони и склонив голову, заверил:
– Наше племя, не сомневается в величии единодержного владыки, но мы привыкли жить по законам своих предков, завещавших потомкам не ходить ни под кем, кроме нашего всемогущего бога и прародителя нашего Кукхулунна.
– Но, разве не един бог – властвующий над этим миром, и не пристало ли нам в нем живущих, чтить его выше других? И не по единому ли закону, предписанному свыше, должны мы жить? – В праведном негодовании спросил кишец. – Разве не прав наш единодержец, желая собрать земли под единое начало, под предписанные законы единого бога? И не должны ли его решения, согласуемые пожеланием богов, довлеть нас?
Колдун улыбнувшись, ответил:
– Я рад, что пришелец крепок в своей вере, это значит что клятвы, принесенные им, будут искренними, и взоры бога которым он поклянется, будут воздерживать его и не позволят нарушить данного слова. Поэтому, прежде заключим клятвенным словом, мир на веки веков, и пусть покарают боги того, кто нарушит его. Пусть падут великие беды, на тот народ, от чьего имени клятвопреступник даст свою клятву.
Сказав это, колдун подал знак своим послушникам, и они тотчас подошли, осторожно что-то неся. Приняв у них святыню, колдун обратился к лушару:
– Этот молот, принадлежит нашему великому прародителю, нашему творцу – великому Кукхулунну – славному воину и охотнику, жившему много поколений назад. Он ушел, но всегда следит за своими детьми и подсказывает нам, когда умы наши наполняют сомнения.
– И что он подсказывает вам сейчас? – Спросил, насторожившись Шешу.
– Он сказал нам, что мы должны поверить тебе и скрепить клятвами свои намерения. Большие перемены грядут для мира после этого, и все это угодно создателю, а стало быть, и детям его. Да свершится великое предназначение, возложенное на наш народ.
Шешу, растрогавшись речью жреца, также подозвал к себе воинов, сопровождавших повозку со святыней. Колдун не стал удостоверяться в том, что в ней, не сомневаясь в том, что оно почитаемо пришельцами.
Пока, сошлись на том, что туземцы без препятствий, пропускают войска пришельцев через свои земли, не нападая и не подстраивая засады и ловушки. Кишцы в свою очередь, обязались уйти мирно, не претендуя на их земли и богатства, и уплатить в обмен на тела и головы убитых, а также в знак дружбы и добрых намерений, по три серебряных каждому знатному владетелю колесницы Кукхулунна, и по одному простым воинам. Договорившись об условиях мира, каждый стоя перед своими святынями, произносил свои слова, клянясь своими богами.
Перед своей святыней, от имени великого единодержца и его народа, поклялись лушар и старшие кингали, как предводители его воинства. Все обряды по обычаю, в походе возлагались на жрецов и его предводителя, но мало знакомый со всеми таинствами священнодейства лушар, полностью положился в этом на божьих людей сопровождавших войско в походе и старшего колесничего, имевшего на то благословление жрецов Забабы, Энлиля и Ана. Вознося руки к небу, повторяли слова, произносимые в таких случаях, в которых клялись именем бога Ана – отца, в руках которого жизнь вселенной, и призывали гнев божий на свою голову и на свою страну, если нарушат данное слово. И если нарушат, то пусть великий владыка небес Ан – милосердный и милостивый отец богов, отвратит от них свое сияние и проклянет судьбу их; Пусть единодержный Энлиль сын его, определяющий судьбу их страны, чьи веления неотменяемы, вознесший великое царство, так же его и сбросит, раздув неподавляемый пожар восстаний и губительной смуты, определив в судьбу, краткие дни, беспросветную тьму, внезапную смерть. Пусть он повелит своими почтенными устами погибель, рассеяние людей, порабощение царства. Пусть непреложным речением своих уст проклянет их громкими проклятиями, и пусть они, настигнут нарушителей клятвы. Пусть Забаба сын его – великий витязь, первородный сын Экура покинет их, пусть он разобьет их оружие, а день превратит в ночь, поставив над ними врага их. Пусть Нинлиль, великая мать, владычица, – сделает их дело скверным перед Энлилем в месте суда и решений, и вложит в его уста опустошение их страны, уничтожение народа, излияние их души подобно воде.
Варварский вождь-жрец и старейшины, встав на колени перед молотом, произносили вслух слова своей:
– Перед Кукхулунном великим отцом и богом нашим, вездесущим и всеведущим странником, обитающим как на земле, так и на небе; праотцами и пращурами, души коих всегда обретаются с нами. Клянемся, от имени рода нашего и отцов и дедов наших, что не порушим мы данного слова и согласия от имени их, заключенного с врагом в день общей скорби. В том целуем молот священный и землю, подаренную нам после долгих скитаний, великим отцом Кукхулунном. Да разверзнется она под ногами клятвопреступников, и да понесут те заслуженную кару, если не сдержат обещаний, данных с клятвенным словом, а если нарушат:
– То пусть развеет племя их по миру, как ветер развевает прах земной по пустыням, и разметет его по свету, как сметается сор нечистый.
– Да свершится!;
Пусть их стада и табуны – разбредутся по лесам дремучим и разбегутся по степям диким, так, что не в силах будет поймать и укротить их.
– Да свершится!;
А оружие их, пусть посечет их и размозжит им головы, а само оно поломается и расщепится на мелкие кусочки.
– Да свершится!;
И пусть дети и потомки, предадут тех и навеки отрекутся от них и от обычаев их, если они сами предадут и отрекутся от пращуров своих вероломным клятвопреступлением, и души их не найдут покоя после смерти.
– Да свершится!
Крепость своих слов, варвары закрепили кровью черного матерого быка, подведенного послушниками и тут же принесенного в жертву. Напоследок, жрец наложил заклятие на данные клятвы, поднимая к небу чашу с кровавым напитком, окуная в него кропило из конского волоса и окропляя землю под ногами всех клянущихся:
–Да падет гнев божий, на головы тех, кто осрамит имя отцов и богов своих, лживыми клятвами.
– Да свершится!
Йаримиец подтвердил, правильность и соответствие совершенных клятв и обрядов обеих сторон, обычаям народов.