Ассасины Сталина
Шрифт:
Ли повернулся к своим ученикам и отдал команду отдыхать.
Судоплатов поинтересовался — Скажите, капитан, чем отличаются жесткая и мягкая школы этого вашего цигун?
— Практика жесткого цигун делает тело нечувствительным к ударам, дает возможность и умение практически мгновенно концентрировать энергию ци на нужном участке тела. Это позволяет демонстрировать такие невероятные вещи, как способность разбивать головой или рукой бетонные плиты, кирпичи, деревянные брусья, выдерживать большие тяжести, к примеру проезд автомашин по груди, способность тела противостоять
Легкий цигун позволяет управлять весом своего тела, быстро перемещаться на протяжении многих часов без отдыха и не ощущать при этом усталости, очень быстро подниматься, как бы взлетая, на крутые горы. Так тренировали в прежние времена гонцов и воинов. Мастера легкого цигун могут для наглядности демонстрировать хождение по свежим яйцам, не разрушая скорлупы, или по бумажной ленте, натянутой между опорами.
— Скажите, капитан, не является ли излишним помимо ваших ушу и цигун обучение воспитанников самбо и дзюдо?
— Вовсе нет, товарищ генерал! Знание разных школ сделает бойца сильнее! Это при ограничении времени обучения бойцу достаточно до автоматизма заучить десяток, другой приемов. Но если есть возможность изучить систему целиком, двигаясь от азов к вершинам мастерства, лучше эту систему изучить. Хотя и потребуется на это не один десяток лет. Ничего, откормим этих детишек, нарастим на них жилы и мышцы, сделаем из них настоящих воинов, которым позавидуют лучшие восточные школы. Квинтэссенция восточных и западных единоборств даст наилучший результат. Петр Гордеевич родом из казаков, от деда получил знания ухваток пластунов, которые он удачно вплетает в рисунок боя вместе с боксерскими ударами и приемами дзюдо.
Затем опять отдал на китайском приказ стоять на пальцах и выжидательно глянул на начальство.
Судоплатов похлопал инструктора по плечу — Продолжай занятия, капитан! Не будем тебе мешать, ты сделай из них лучших воинов, передай все свои знания.
— Павел Анатольевич, прошу вас осмотреть общежитие и столовую — директриса кивком головы указала на здания, соединенные кирпичным переходом.
— Там чем ваши воспитанники занимаются? — Судоплатов указал на мельтешащие за мелким ольшаником мальчишеские фигуры.
— Там спортивный городок, второй взвод занимается вместе с товарищем Светловым.
— Пойдемте, взглянем на тренировку старшего лейтенанта Светлова.
Часть второго взвода занималась на турниках и брусьях, лазала по канатам, подвешенным на столбах лестницах и подвешенному брезенту, часть отрабатывала удары «с тенью», а часть отрабатывала броски через бедро с помощью набитых борцовских манекенов. Светлов поспевал везде, меняя постоянно занимающихся мальчишек, чередуя физические упражнения на разных тренажерах. Стараясь не отвлекать, посмотрели со стороны и направились к зданиям.
— А чем занимается третий взвод?
— Они сейчас изучают букварь, сами же знаете — образование в стране с семи лет, в детских домах особенного желания учить грамоте раньше срока ни у кого нету, так что попеременно одни в учебных классах науки постигают, а другие укрепляют свое тело. — Зоя Ивановна оглянулась по сторонам и понизив голос поинтересовалась — Слух прошел, что совсем Хозяин плох, Берия все больше и больше себе власти забирает. Правда это, или только слухи?
— Нет, Зоя Ивановна, правда. Хрущев с Маленковым что-то мутит. Никита малограмотен, в отличии от Ленина и Сталина не закончил до революции даже двухлетнюю церковно-приходскую школу. Правда, позже руководителем, он окончил
— Не пора ли вмешаться нашему Управлению? — Воскресенская покачала головой и посмотрела прямо в глаза своему начальнику.
— Вы же в курсе, что мы можем вмешаться только в случае нарушения Конституции, или в случае коррупции. Пока прецедента нет, мы можем только наблюдать со стороны. Ладно, пойдемте снимем пробу с котлов в столовой.
Глава 3
Прошедший Девятнадцатый съезд партии и расширение руководящего ядра объективно усиливали активность масс и от того, станет ли такая активность действительно массовой, зависело немало. В народе обсуждали итоги съезда, а Сталин наращивал очередной сталинский удар по бездарностям и тем «немогузнайкам», которых так не терпел ещё Александр Васильевич Суворов. Вечером двадцатого октября пятьдесят второго года Сталин собрал в своём кабинете Маленкова, Хрущёва, Аристова, Брежнева, Игнатова, Михайлова, Пегова, Пономаренко, Суслова, Шепилова, Чеснокова, Румянцева и Юдина, то есть — всех секретарей ЦК плюс высшие идеологические кадры.
Наша пропаганда, — говорил Сталин, — Ведётся плохо, кака какая-то, а не пропаганда… Нет ни одного члена Политбюро, который был бы доволен работой Отдела пропаганды. У наших кадров, особенно у молодежи, нет глубоких знаний марксизма…Надо контролировать кадры, изучать их и вовремя выдвигать молодёжь на руководящую работу. У нас много способной молодёжи, но мы плохо знаем молодые кадры. А ведь если выдвинули человека на какую-то работу и он просидит на этой работе 10 лет без дальнейшего продвижения, он перестаёт расти и пропадает как работник. Сколько загубили людей из-за того, что вовремя не выдвигали!
Присутствующие переглядывались: из всех присутствовавших только Хрущёв достиг своего карьерного «потолка», все остальные ещё при жизни Сталина имели те или иные перспективы роста. Так что идеи Сталина для них означали надежды на будущее, а для Хрущёва — нечто прямо противоположное, потому что возраст у него был как раз предпенсионный.
Сталин же продолжал — Надо также подумать о лучшем руководстве промышленностью. Плохо идут дела в сельском хозяйстве. Партийные работники не знают истории сельского хозяйства в Европе, не знают, как ведётся животноводство в США. Только бумаги подписывают и этим губят дело.
А вот уж эти слова «крупный специалист в области сельского хозяйства» Хрущёв отнес на свой счёт в полной мере. Поэтому невольно скривился как будто съел целиком лимон.
— Американцы опровергают марксизм, клевещут на нас, стараются развенчать нас. Мы должны разоблачать их. Надо знакомить людей с идеологией врагов, критиковать эту идеологию, и это будет вооружать наши кадры. Мы теперь ведём не только национальную политику, но ведём мировую политику. Американцы хотят всё подчинить себе. Но Америку ни в одной столице не уважают, этим нужно воспользоваться! — Сталин не выдержал и закурил трубку. Он смотрел в лица сидящих и видел — они его не понимают, наверняка относя все к его старым болячкам, в душе желая скорейшей смерти, чтобы ухватиться наконец то за штурвал огромного государства и порулить от души, не зная толком всего, что необходимо для успешного возращения корабля в родную гавань.