Ассасины
Шрифт:
Неожиданно Вилк насторожился. Впереди были какие-то люди – он услышал тихие голоса. Но кто это? Может, какие-нибудь враги данов? А что если это русы? От этого предположения у юноши даже ладони вспотели. Он знал, что русы не раз нападали на прибрежные вражеские селения. Вдруг Всегорд, разозленный потерей дорогих свадебных подарков, упросил отца снарядить на Зеланд отряд воинов, чтобы примерно наказать данов.
Всецело захваченный этой мыслью, невероятной с точки зрения здравого смысла, Вилк начал пробираться сквозь древесный частокол совсем как бесплотное существо – даже трава и прошлогодние листья не шуршали. Вскоре перед ним открылась небольшая поляна в окружении столетних дубов. Под ними почти ничего не росло, поэтому собравшиеся на поляне люди могли не опасаться, что кто-то может подобраться к ним настолько близко, что подслушает их речи.
Это были даны племени Хальфанда. Юноша узнал среди них Гуннара и старейшину, которого звали Харальд. Они все сгрудились возле человека преклонных лет, в котором Вилк без труда узнал собрата по ремеслу, потому что его одежда была увешана разными побрякушками-оберегами, а в руках он держал посох. Скорее всего это был колдун по имени Торкель. Ачейко так его и описывал: длинные седые космы, темное морщинистое лицо, мохнатые брови, почти скрывающие глаза, и небольшой горб на спине. Судя по таинственному виду собравшихся на поляне, они затевали какую-то интригу.
Не долго думая, Вилк пополз вперед, как уж, стараясь держаться за деревьями. Он не спешил, чтобы не выдать своего присутствия шумом, поэтому, когда наконец приблизился настолько, что ему стал слышен разговор, то ему досталась в «награду» лишь концовка речи Торкеля:
– …Значит, договорились. – Голос колдуна был низким, немного глуховатым. – Ты, Свейн, лучший стрелок. Поэтому убьешь руса-колдуна. От заговоренной мною стрелы ему точно не спастись. А ты, Харальд, на ближайшем пиру подольешь в кубок Хальфдана яд, который я дам тебе. Это будет сделать несложно. Когда все перепьются, людям можно подавать не вино, а прокисшее пиво, они все равно ничего не разберут. Всем ясно?
– Всем! – раздался нестройный хор.
Но тут отозвался Гуннар:
– А кого вождем выберем?
– Ты точно чересчур сильно ударился головой, когда тебя свалил рус! – сердито сказал Торкель. – Вот он, наш новый вождь – Магнус. – Колдун указал на коренастого воина с короткой черной бородой. – Теперь понятно?
Все согласно загудели, а Вилк тут же пополз обратно в чащобу – ему все стало ясно. Оказавшись в глубине леса, он вскочил на ровные ноги и побежал, куда глаза глядят, – лишь бы подальше от сборища заговорщиков.
И надо же было в этот день приключиться нечаянной охотничьей удаче! Так иногда случается в кочевой жизни охотника: часами бродишь по лесам и лугам – и ничего. А присел отдохнуть – и вот она, добыча, сама нарисовалась, только попади. Вилк выскочил на большую поляну – и увидел большого оленя, который спокойно щипал травку. Почему он не услышал юношу, было непонятно. Конечно, Вилк бежал очень тихо, но у оленей сильно развиты слух и обоняние. Скорее всего зверя подвел сильный порыв ветра, который подул с его стороны – зашумели кроны деревьев, заскрипели ветки, зашелестел сухостой.
Вилк мгновенно натянул лук, и стрела полетела в цель.
Но олень уже увидел охотника и вскинулся, чтобы одним прыжком уйти в спасительную лесную глубь, поэтому стрела ударила не в то место, куда целил юноша, и зверь не упал, а только пошатнулся. Но следующая стрела – вдогонку первой – вонзилась точно под лопатку. Олень все-таки совершил свой потрясающий по мощи, отчаянный прыжок, но на землю опустился – вернее, упал – уже издыхающим…
Теперь Вилк не таился; он шагал по главной улице селения с тяжелой ношей на плечах и гордым видом. Некоторые даны даже приветствовали его, потому как знали, что от добычи руса и им кое-что перепадет – когда выпадала такая большая охотничья удача, часть мяса шла в общий котел. Юношу всю дорогу занимала одна мысль: рассказать вождю о заговоре или не нужно? Но тогда Хальфдан узнает, что пленник знает язык данов. А это плохо – в таком случае Вилк потеряет свое преимущество. Ему хотелось, чтобы даны и дальше думали, что он не понимает их речи. Кроме того, Ярилко прекрасно понимал, что станет личным врагом Торкеля, которого, конечно же, никто и пальцем не осмелится тронуть, а значит, жить ему осталось всего ничего; если удастся избежать стрелы Свейна, то от яда колдуна спасения нет.
Об этом он думал и ночью. Но на следующий день ему уже было не до размышлений. В селении данов начался какой-то переполох. Туда-сюда бегали женщины, на улочках появились воины в полном боевом облачении, а на берегу зажгли костер, и жрецы начали свое камлание, вопя дурными голосами и долбя в барабаны и бубны. Ачейко сбегал за новостями, и когда вернулся, то был сильно взволнован.
– Вождь собирается в поход! – выпалил он одним духом.
Это была скверная новость. Если Хальфдана не будет, то тогда колдун сделает с ним, что захочет.
– Куда, не знаешь? – спросил Вилк.
– Будто бы в земли франков. Вчера от них прибыл человек, и они долго о чем-то толковали с вождем.
Вилк немного подумал, а затем начал собираться.
– Ты куда?! – всполошился Ачейко.
– Иди за мной, – коротко бросил юный рус и пошел к дому Хальфдана, где собиралась его дружина.
Вождь не сильно удивился, увидев Вилка.
– Возьми и меня в поход, – сказал юноша. – Я пригожусь.
– Вольного ветра захотелось? – Хальфдан скупо улыбнулся.
– Да.
– Что ж, да будет так. Воин ты хороший. Место твое – в моем драккаре.
– У меня есть еще одна просьба… – У Вилка был немного виноватый вид.
Хальфдан внимательно посмотрел на него и спросил:
– Наверное, хочешь забрать с собой и раба?
– Хочу.
– Но что ему делать в походе? Он же не воин. Тем более он раб.
– Вождь, разреши слово молвить! – Ачейко выскочил наперед и встал на колени перед Хальфданом.
– Говори.
– Я могу быть стрелком. Я пригожусь!
– Стрелком? – Хальфдан в задумчивости пожевал ус.
Иногда даны брали в поход стрелков из вольноотпущенников. Но они не играли главной роли в боевых действиях.
Основной тактикой морских разбойников было просто плыть навстречу вражескому кораблю, брать его на абордаж и переходить на следующее судно, отрезая захваченный корабль от остальных. Абордажу предшествовал град копий, кольев с железными наконечниками и камней; каждого гребца защищал воин, отражавший метательные снаряды противника своим щитом. Когда корабли сближались для абордажа, воины держали щиты над головами так близко, что все были хорошо защищены. Излюбленным метательными орудиями викингов, благодаря их ничтожно малой ценности, были колья, которых легко нарубить в лесу, и камни; запас речных и морских окатышей, а также гранитных обломков имелся на каждом корабле.