Assassin’s Creed: Brotherhood

Боуден Оливер

Эцио ждал.

— Это распоряжение для волколюдов, — продолжил Макиавелли. — В нем говорится, что Борджиа заплатят им как обычно, и даны указания по нападениям. Они должны были провести диверсии в разных частях города, которые Борджиа еще не окончательно взяли под контроль. Нападения приурочены к «случайным» появлением священника Борджиа, который, используя власть Церкви, «изгонит» волколюдов.

— Что ты предлагаешь?

— Если ты не против, Эцио, то мы должны начать планировать атаку на Борджиа. Продолжай то, что ты начал на конюшне.

Эцио

еще колебался.

— Думаешь, мы готовы к подобной атаке?

— Да.

— Сперва я хотел бы узнать, где держат Катерину Сфорца. Она могущественный союзник.

Макиавелли замер в замешательстве.

— Если она в плену, ее поместят в замок Сант-Анджело. Борджиа превратили его в крепость. — Он помолчал. — Жаль, что Яблоко у них. Эцио… как ты мог это допустить?

— Тебя не было в Монтериджони. — Теперь настала очередь Эцио сердито замолчать. — Нам действительно известно о действиях наших врагов? Здесь есть хотя бы подполье, с которым можно сотрудничать?

— Вряд ли. Большинство наших наемников, как Фабио, борются с силами Чезаре. А его все еще поддерживают французы.

Эцио вспомнил французского генерала, которого видел в Монтериджони — Октавиана.

— И что мы имеем?

— У нас есть один надежный источник. В борделе работают девушки. Высококлассные шлюхи, которых часто посещают кардиналы и другие влиятельные римляне, но и здесь есть загвоздка. Мадам крайне ленива и, кажется, больше заботится о собственном удовольствии, чем о сборе информации для нас.

— А как же воры? — спросил Эцио, вспомнив ловкого воришку, который едва не оставил его без денег.

— Они отказываются говорить с нами.

— Почему?

Макиавелли пожал плечами.

— Понятия не имею.

Эцио встал.

— Тогда лучше подскажи, как выбраться отсюда.

— Куда ты?

— Заводить новых друзей.

— Каких еще друзей?

— Думаю, на этот раз тебе лучше предоставить это мне.

Глава 16

Когда Эцио нашел в Риме штабквартиру Гильдии воров, на город опустилась ночь. Закончился еще один долгий день. Эцио незаметно расспрашивал по тавернам, в ответ получая подозрительные взгляды и ответы, вводившие его в заблуждение, и, наконец, окружным путем выяснил местонахождение Гильдии. Мальчишка-оборванец провел его по лабиринту переулков в полуразрушенный район и оставил у какой-то двери, мгновенно исчезнув из виду.

Посмотреть было решительно не на что: большой, но разбитый постоялый двор. На знаке, криво висевшем у входа, была изображена лиса, то ли спящая, то ли мертвая. На окнах висели сломанные ставни, явно нуждающиеся в покраске. Это был тот самый постоялый двор «Спящая лиса», в которой они с Марио были всего неделю назад.

Дверь в постоялый двор была закрыта, что было необычно. Эцио постучал в нее. Бесполезно.

Потом у него из-за спины раздался тихий голос, удививший Эцио. Ассасин повернулся. На него это было непохоже — раньше он никому не позволял приблизиться к нему бесшумно

со спины. Нужно будет убедиться, что такое не повторится вновь.

К счастью, голос был дружелюбным.

— Эцио!

Говоривший вышел из-за дерева, за которым прятался. Эцио немедленно узнал его. Его старый союзник, Джильберто — Ла Вольпе, Лис, — который руководил ворами во Флоренции и некоторое время назад работал в союзе с ассасинами.

— Ла Вольпе! Почему ты здесь?

Джильберто усмехнулся, когда они обнялись.

— Ты имеешь в виду, почему я не во Флоренции? На этот вопрос легко ответить. Глава Гильдии умер, и они выбрали меня. Я ощутил ветер перемен, и мой старый помощник, Коррадин, был готов вернуться домой. Однако, — он заговорщически понизил голос, — как раз в тот момент Рим бросил мне… вызов, скажем так?

— Это вполне достаточная причина для меня. Мы войдем?

— Конечно.

Ла Вольпе сам постучал в дверь — очевидно, кодовым стуком, потому что дверь открылась почти незамедлительно. За ней обнаружился просторный внутренний двор, заставленный столами и лавками, как и ожидалось от постоялого двора, но все было очень грязным. Дюжина мужчин и женщин металась туда-сюда через дверь, ведущую в сам постоялый двор.

— Выглядит не очень, да? — поинтересовался Ла Вольпе, усаживаясь на лавку и подзывая девушку, чтобы налила вина.

— Ну… да.

— Этого мы и добивались. У меня есть кое-какие планы. Но что привело сюда тебя? — Ла Вольпе поднял руку. — Погоди! Не говори. Думаю, мне известен ответ.

— Как обычно.

— Ты хочешь нанять моих воров в качестве своих шпионов.

— Именно! — Эцио нетерпеливо перегнулся через стол. — Ты присоединишься ко мне?

Ла Вольпе поднял бокал в безмолвном тосте и отпил вина, прежде чем отрезал. — Нет.

Эцио опешил.

— Что? Но почему?

— Потому что это будет на руку Никколо Макиавелли. Нет уж, спасибо. Он предал Братство.

Это заявление почти не удивило Эцио, хотя он сильно сомневался в его истинности.

— Это очень серьезное обвинение, особенно из уст вора, — проговорил ассасин. — У тебя есть доказательства?

Ла Вольпе смерил его кислым взглядом.

— Как ты знаешь, он был послом к Папскому двору, и прибыл в Рим как личный гость Чезаре.

— Он делал это по нашему поручению!

— Да? Тогда буду рад напомнить, как он оставил тебя перед самой атакой на Монтериджони.

Эцио с отвращением поморщился.

— Чистая случайность! Послушай, Джильберто, может Макиавелли не всем нравится, но он ассасин, и он не предатель.

Ла Вольпе упрямо посмотрел на него.

— Я в этом не уверен.

В этот момент в их разговор вмешался вор, в котором Эцио узнал парня, срезавшего его кошелек. Он подошел и что-то шепнул на ухо Ла Вольпе. Глава воров встал, парень ушел. Эцио, почуяв беду, тоже поднялся.

— Прошу прощения за поведение Бенито несколько дней назад, — проговорил Ла Вольпе. — Тогда он не знал, кто ты. Он увидел, что ты ехал с Макиавелли.