Assassin's Creed. Тайный крестовый поход
Шрифт:
– Ну и что? Возможно, он снабжает армию Салаха ад-Дина, только и всего. Мне эти сведения ничем не помогут, а значит, не помогут и тебе…
Альтаир нащупал скрытый клинок.
– Нет! Погоди! Слушай… – Лоб несчастного сочился потом. – Оружие не для Салаха ад-Дина. Для кого-то другого. Гербы на мечах и кинжалах мне незнакомы. Видно, Тамир поддерживает кого-то еще… но кого – я не знаю.
Альтаир кивнул.
– Это все? – спросил он.
– Да. Да! Я рассказал тебе все, что знаю.
– В таком случае тебе пора отдохнуть.
– Нет, – заскулил рассказчик, но было поздно.
Раздавшийся щелчок прозвучал как выстрел в пустом переулке. Альтаир выдвинул лезвие скрытого клинка и ударил глашатая в грудь. Он держал умирающего, пока тот бился в конвульсиях. Из уголков губ струилась кровавая пена. Глаза убитого постепенно стекленели. У ассасинов это называлось быстрой и чистой смертью.
Альтаир опустил бывшего оратора на землю, закрыл ему глаза и выпрямился. Убрав клинок, ассасин затащил труп за кучу вонючих бочонков, сваленных поблизости, и спешно покинул переулок.
10
– Входи, Альтаир. Добро пожаловать.
Рафик дамасского бюро ассасинов встретил его с усмешкой на лице. Альтаир впился в него глазами. Он видел, как рафик начинает ерзать под его взглядом. Может, он принес с собой запах смерти? След недавнего убийства?
– Я сделал то, о чем ты просил. Теперь отдай мне метку, – сказал Альтаир.
– Перво-наперво я хочу услышать все, что тебе удалось узнать.
Вспоминая убийство глашатая, Альтаир вдруг подумал, что с легкостью мог бы добавить к недавней жертве и другую. Его так и подмывало поставить этого человека на место. Но нет. Тогда он все испортит. Нужно играть свою роль до конца, какой бы головоломкой она ни казалась.
– Тамир заправляет рынком Аль-Силаах, – начал Альтаир, вспоминая приглушенный разговор троих торговцев и испуг на их лицах, когда вблизи появился глашатай. – Сам он богатеет на торговле оружием и доспехами. На него работают кузнецы и торговцы, его поддерживают ростовщики. Тамир – главный в городе торговец смертью.
Рафик кивал, не слыша для себя ничего нового.
– И ты нашел способ избавить нас от этой чумы? – высокомерно спросил он.
– На базаре должна состояться встреча по поводу какой-то важной сделки. Говорят, самой крупной из всех, что проворачивал Тамир. Его внимание будет поглощено ею. И тогда я нанесу удар.
– Что ж, замысел вполне здравый. Можешь идти выполнять задуманное.
Нагнувшись, рафик достал метку Аль-Муалима: перо одного из любимых голубей Наставника.
– Пусть исполнится воля Аль-Муалима, – сказал рафик.
Альтаир бережно спрятал перо под одеждой.
Наутро он еще до восхода солнца покинул убежище ассасинов и отправился на рынок Аль-Силаах. Когда он туда пришел, ему показалось, что взоры всех устремлены на небольшую площадь посередине базара.
Вскоре он понял причину. На площади стоял торговец Тамир. У него за спиной застыли два здоровенных телохранителя, которые зло и настороженно глядели на собравшихся. Какой-то старик, трясущийся всем телом, стоял перед знаменитым торговцем. На нем были тюрбан, халат и штаны. Под темными усами поблескивали белоснежные зубы.
Продираясь сквозь толпу, Альтаир продолжал следить за происходящим. Многие торговцы, закрыв лотки, торопились к площади, чтобы поглазеть на бесплатное зрелище. Обычно жители Дамаска либо куда-то торопились, либо стояли, поглощенные разговором. Сейчас был один из редких моментов, когда они стояли и молчали.
– Если бы ты только взглянул… – сказал дрожащий человек, съеживаясь перед Тамиром.
– Меня не занимают твои расчеты, – сердито перебил его Тамир. – Цифры ничего не меняют. Твои люди не сумели выполнить мою просьбу, а значит, я подвел своего заказчика.
«И кем же может быть его заказчик?» – подумал Альтаир.
Трясущийся всем телом торговец глотал слюну. Его глаза скользили по толпе в поисках сочувствия. Базарная стража стояла с пустыми лицами и невидящими глазами, тогда как толпа возбужденно следила за происходящим. Альтаиру были противны все участники этого зрелища: двуногие стервятники и бездействующая стража. Но противнее всех был сам Тамир.
– Нам нужно еще немного времени, – умолял провинившийся торговец.
Возможно, он понимал: это его последний шанс умилостивить Тамира.
– Это обычная отговорка лентяя или того, кто берется не за свое дело, – бросил ему Тамир. – Ты к кому себя относишь?
– Ни к кому, – ответил торговец, заламывая руки.
– То, что я вижу, свидетельствует об обратном, – сказал Тамир. Он поставил ногу на невысокий бортик, опершись на колено. – А теперь говори, чт'o ты намерен сделать, чтобы разрешить все наши сложности? Оружие нужно мне сейчас.
– Я не вижу решения, – заикаясь, ответил торговец. – Люди трудятся день и ночь. Но твой… заказчик требует слишком большого количества. И место назначения… Путь туда тяжел.
– Вот бы ты оружие делал с такой же быстротой, с какой сыплешь оправданиями, – засмеялся Тамир.
Он играл на публику и был вознагражден смешками, порожденными скорее страхом, чем остроумием торговца.
– Я сделал все, что мог, – утверждал старик, стоящий перед ним.
Обод его чалмы потемнел от пота. Седая борода дрожала.
– Этого недостаточно.
– Быть может, ты просишь слишком много, – отважился сказать виноватый.
Говорить такое Тамиру было полным безрассудством. Улыбка, рассчитанная на публику, сползла с его лица. Глаза превратились в щелки.
– Слишком много? – повторил он, и от его голоса повеяло холодом. – Я дал тебе все. Без меня ты бы и сейчас заклинал змей, радуясь каждой мелкой монете. И взамен я всего-навсего хотел, чтобы ты выполнил порученные тебе заказы. И ты говоришь, что я прошу слишком много?
Тамир выхватил кинжал. Лезвие блеснуло на солнце. Зрители переминались с ноги на ногу. Стража базара стояла скрестив руки. На боку у каждого замерла кривая сабля. Лица их оставались бесстрастными. Никто из собравшихся не осмелился шевельнуться, будто их всех заколдовали.