Ассенизаторы. Возмездие

Хохряков Константин

— Остынь! — сбросил он мои руки. — Я же не говорю, что это я так думаю. Это я озвучиваю одну из возможных версий Подосенова. Лучше слушай дальше! Послать подругу подальше ты не можешь. К примеру, она беременна! Или еще по какой причине. Это, понятно, просто слова. Но если их дунуть в уши в самый для этого подходящий момент да кому следует, может и прокатить… Таким образом, не решаясь в открытую порвать с женой, ты замышляешь от нее избавиться. У тебя рождается план, который ты и начинаешь осуществлять, будучи в командировке. Удачно подворачивается случай совместной с разведчиками операцией. Ваша группа уходит. Тебя, естественно, никто ни в чем не подозревает — ты же в доску свой! Улучив момент, ты расстреливаешь свою группу. Тела добросовестно прячешь. Может даже постарался братскую могилу вырыть. Не совсем

же ты к этому времени оскотинился? Что скажешь? Не могло такое, по версии Погосяна и Подосена быть?

— Как вариант, — согласился я с логикой друга. — Слова против слов. Действительно, тела наших даже я не нашел, только жетон на месте боя подобрал.

— Слушай дальше! Что уж очень сильно притянуто за уши — поправишь, — бесцеремонно перебил меня Сергей. — После этого ты нелегально возвращаешься в Энск. С твоими способностями — как два пальца… Здесь ты выходишь на Щербатого, которого знаешь уже давно, и, возможно, имеешь на него какой-то компромат. Тот тебя сводит с Бурятом. То, что кто-то в УБОПе стучит бандитам, давно уже подозревают. Почему бы этим «кем-то» и не быть тебе? Кстати, только сейчас в голову пришло, якшаться с Щербатым и Бурятом ты мог уже давно, еще до командировки. Мало ли на чем тебя приловили? На той же подруге, к примеру. Она с таким же успехом может быть подставленной тебе малолеткой. Ну или еще что-нибудь в этом роде…

— Давай дальше сам попробую, — вклинился я. — Автоматы, из которых стреляли бандиты, я сам и привез из Чечни, наказав людям Бурята бросить их на месте происшествия. Но те, когда Пуля начал по ним палить, испугались, тем более что одного из них он завалил, и смылись. А потом, когда уже «вернулся из якобы плена», стволы вернули мне, чтобы я с ними сам решил…

— Соображаешь! — снова перебил Гном. — Только уверенный в том, что у тебя их искать не будут, спрятал дома — «жаба задушила».

— Ну, да — в кулацком хозяйстве и пулемет не помеха!

— Вот-вот! Ты возвращаешься в Чечню. Мочишь там какого-нибудь «духа», забираешь у него оружие. А то и вообще — заранее добыл и припрятал… Нет, — помолчав, передумал Сергей, — так слишком сложно. Проще снова отловить какого-нибудь несчастного «чеха» и забрать все у него. Так, на мой взгляд, пожалуй, лучше. С этим барахлом ты, кстати, чисто выбритый, чего не бывает при длительном блуждании по лесам, выходишь на блокпост…

— Подожди, — опять вмешался я, — у меня же были с собой станки и еще кое-какое барахлишко, «намытые» в Грозном…

— Не перебивай старших! — оборвал мое красноречие Сергей. — Твоя версия в данном случае никого не заинтересует. А вот гладко выбритая морда при таком раскладе играет против тебя…

— Ну почему же против меня? — попытался возмутиться я.

— Ты слушай! — Гном поморщился. — Потом будешь умничать. Ты выходишь на блокпост, где и сдаешь трофейные стволы. За тобой, бедным, несчастным приезжает руководство. Довольно тактично сообщают, что случилось. Ты, что в твоем случае естественно, не начинаешь посыпать голову пеплом, не орешь, что всех порвешь, как Тузик грелку, а просто, типа, замыкаешься в себе. Потому что, начав выступать, рискуешь переиграть и вызвать подозрения. Твоя реакция в данном конкретном случае выглядит лучше. Тебя, сиротинушку, тут все «облизывают», сочувствуют, отправляют в санаторий подлечиться. Допустим, твое исчезновение из него прошло и в самом деле незамеченным, поэтому тут уличить тебя не в чем. А может и наоборот повернуться. Возьмем самый хреновый вариант: установили, что совсем не сложно, с кем ты жил в номере. Прессанули Виталика, тот, естественно, «поплыл». Что с тыловика взять? В партизана играть точно не будет!

— Согласен! — устал я молчать. — Расколется, как с добрым утром! Возникнет закономерный вопрос: куда это я «терялся»? Вывод напросится сам собой. Сложат два и два, сопоставят ваши с Димкой отпуска. Куда мы могли в одно и то же время на югах мотаться? Состыкуются с особистами, те возьмут в оборот Витька. Ему ничего не останется, как сознаться, что мы там были, и именно мы «завалили» снайпершу. Так?

— «Птица-говорун отличается умом и сообразительностью», — подражая персонажу мультфильма, произнес Сергей. — Потом исчезает Шварц, следом за ним — Сизый, под которым как раз и «ходят» те самые киллеры. Вчера вечером мочат Бурята. Вывод у москвичей напросится сам собой. Ты нашими руками устраиваешь зачистку. Мы-то, естественно, не в курсе «истинного» положения дел. А то, что с тобой дружим, не секрет. Остается слабый момент с автоматами. Возможно Подосенов, ну или кто там, тот же Бурят или Щербатый, их и хотели подкинуть. Но стволов на месте не оказалось. Вот и подбросили это дерьмо, китайский тэтэшник. Видимо действительно под руками ничего более толкового не оказалось. А может, подумали, и так сойдет. Утром, сопоставив слова Подосена с последними событиями, к тебе заявляются чекисты и следаки из генпрокуратуры с постановлением на обыск. Дома-то, естественно, ничего нет. Зато в гараже обнаруживают БМВ Сизого, а в ней те самые автоматы. И усе! Твой дом — турма! — завершил Гном с голосом и интонациями Папанова. — А заодно с тобой и наш. Ну что? Есть неувязки?

— Еще как! — попытался я опровергнуть версию Сергея. Хотя и сам уже видел, что, несмотря на некоторые шероховатости, ложится она гладко. — Как-то не вяжется. Я пашу в полный рост на Щербатого и Бурята. Подосен — тоже. Нахрена ему меня палить таким образом?

— Ты ничего не перепутал? — Серега посмотрел на меня как на сморозившего явную глупость. — Подосен тут оказывается совершенно ни при чем. Он якобы добросовестно пытался вывести тебя на чистую воду. Против него по связи с бандитами ничего нет. Даже на видео не он, а Артур Ашотович с Парфеном. Опять же пришло в голову только сейчас: Подосенов далеко не дурак. Мы же не знаем, что он там поет? Вполне возможно, он и от Погосяна открестился. По поводу кассеты может с уверенностью заявлять, что это провокация — подбросили. Тем более что по факту оно так и есть. Тогда у него останется только попытка фальсификации с подбросом оружия. Из прокуратуры, естественно, вылетит, как пробка. Может даже и условный срок получить вместо реального, учитывая, что таким незаконным способом пытался, раз не получалось по-другому, изобличить «оборотней в погонах», то есть нас. Нас с Димкой, кстати, ты мог во все подробности и не посвящать, а использовать втемную. Так сказать, мы добросовестно заблуждающиеся, что нас с Пулей никоим образом не обеляет. На такую, как я озвучил, версию Подосена сыграет и то, что санкцию на обыск он так и не получил: начальники в сговоре с нами препятствовали «установлению истины»… Короче! Погнали, пока не началось!

— Ну, ты-то, надеюсь, во мне не сомневаешься? — огорошенно спросил я.

— Ты что? За кого меня держишь? — возмутился Гном. — Не верил, так разве подписался бы на такое дело?

— Тогда есть еще один нюанс, тоже работающий против нас, — припомнил я подробности. — Ты, наверно, просто забыл сказать: нахрена нам в станицу возвращаться? И это тоже ложится в общую мозаику. Витек, когда особисты его возьмут за задницу, вспомнит, что мы ходили на ту сторону. Мы же это так обставили? Как секретное задание? Да еще и поддельные командировочные. Кстати, тебя в санатории Виталий видел. Так что и выдумывать следакам ничего не нужно. Просто опознание устроят, и все. Вот Димка на глаза ему не показывался. А говорили о нем или нет, я просто не помню…

— Вот именно! — махнул рукой Сергей. — Просто не стал развивать дальше. По санаторию и так все ясно. Накосячили. С блокпостом же естественный вывод — ездили за оружием. А зачем? Бандюков мочить. Того же Бурята. Автоматов-то нигде не нашли. Так что — мы это! Другими «левыми» стволами отработали. Да еще и успели до дома добраться, пока нас дежурный по тревоге не поднял…

— Ладно! — перебил я. — Мы так до утра сочинять можем. Погнали?

— Едем! — согласился Гном, — Только я домой заскочу — свою предупредить, а то еще будет думать невесть что. Из дома сразу к гаражу. Пока свою «шестерку» загоняешь, как раз и подъеду.

— Договорились.

* * *

Сторожки оказались на своих местах, где им и полагалось быть. Но когда открыл ворота, удивлению моему не было предела… «Бэхи» в гараже не оказалось. Она как будто испарилась. А вместе с ней оружие, комбинезоны и маски. Это еще что за чертовщина?! Ладно бы пьяный машину ставил. В этом случае еще хоть что-то можно было предположить. Так ведь нет! Трезвехонек был, как стеклышко. То есть никак не в остекленевшем состоянии, о котором пел в свое время Высоцкий…