Астрид - хозяйка Рождества
Шрифт:
— Не стоит извиняться. Это так и есть.
Я снова взялась за курицу, Сесиль вернулась к шитью, а тетушка Лонджина стирала в тазу пеленки Бернарда, убрав суп с плиты. Каждая из нас думала о своем, но все переживали о том, какое нас ждало будущее рядом с этим неприятным человеком.
— Сейчас я всем подниму настроение! — с этими словами в кухню ворвался Антон и поставил на стол корзину, полную ангелов. Он раскрасил их в белый цвет, прикрепил к головкам колечки из проволоки, и теперь осталось продеть в них тонкие ленты, чтобы
— Они чудесны! — Сесиль подняла одного ангела за колечко и изумленно ахнула. — Я уже представляю, как они будут смотреться на деревце!
— Ты молодец, — похвалила я парня и его глаза весело заблестели.
— Но это еще не все! — Антон выудил из-за спины небольшой мешок и тоже поставил его на стол. — Смотрите!
Я раскрыла его и не сдержала возглас восхищения — он был полон деревянных шаров, звездочек и зверушек.
— Но когда ты успел это сделать???
— Мне помогли Франц и Гринч, — гордо заявил Антон. — Теперь нужно выкрасить их в разные цвета и елка станет еще наряднее!
Тетушка Лонджина и Сесиль с изумлением перебирали игрушки и парень довольно улыбался, наблюдая за их восхищением.
— Никогда бы не подумала, что такой лоботряс, как ты, может делать такие замечательные вещи! — похвалила его тетушка Лонджина. — У меня изменилось о тебе мнение, Джаспер.
— Я решил взяться за ум, — весело ответил он и подмигнул мне, а потом вдруг сказал: — Только меня очень волнует ваш отец. Он точно задаст нам жару! За ним глаз да глаз нужен!
— Вот и я об этом говорю! — тут же отозвалась тетушка Лонджина и хмуро поинтересовалась у нас: — Деточки. Вы спрятали свои драгоценности?
— Сразу же, как только показала барону его комнату, — улыбнулась я. — Я не такая наивная, чтобы оставить их на виду.
— Я тоже убрала их подальше, — ответила Сесиль. — Такие люди неисправимы, и не хотелось бы потом искать фамильные драгоценности по ломбардам!
— Ваше сиятельство! — дверь приоткрылась и в проеме показалась голова Нилса. — К вам гости! Герцог и маркиз пожаловали!
— О! — я схватилась за завязки фартука. — Ты провел их в гостиную?
— Нет… — он замялся, но тут же его голова скрылась и дверь распахнулась шире.
— Прошу прощения, ваше сиятельство. Но вы ведь знаете, что нам с Лукасом ваша кухня нравится больше, чем гостиная. — Эрлинг так очаровательно улыбнулся, что я тоже улыбнулась ему в ответ.
— Проходите, чаю, кофе или чего покрепче?
Сесиль вспыхнула, и ее глаза озарились радостью при виде маркиза, который тоже поглядывал на нее ласковым, веселым взглядом.
— И кофе, и чего покрепче, — ответил герцог, и мужчины передали Нилсу плащи. — Где наш рыжий медвежонок?
— Спит, — я кивнула на спящего Бернарда. — Но если вы его разбудите, начнется светопреставление. Этот молодой человек не дает нам расслабиться ни на минуту.
— Какая интересная конструкция… — Эрлинг с любопытством
— Это Джаспер, — я указала на Антона. — Он у нас очень изобретательный парень. Посмотрите, какие он сделал игрушки на ель.
Мужчины приблизились к столу и герцог сказал:
— Кстати, о ели. Мы сегодня были в деревне и заходили в церковь к отцу Мадсону. Он нам рассказал о ваших удивительных планах на Рождество. Вы знаете, что баронесса Андерсен категорически против сего нововведения и почти закатила скандал, узнав, что идея принадлежит вам, ваше сиятельство.
— Да что вы? — я, конечно, ожидала от нее каких-то интриг и козней, но устроить скандал из-за елки на Рождество? — И что же ей не понравилось?
— Все, — рассмеялся Лукас, вертя в пальцах деревянный шарик. — Она вопила, что это чистой воды язычество и, вообще, баловать деревенских детей подарками и празднествами, по меньшей мере, глупо, потому что они не должны жить в иллюзиях и понимать для чего рождены.
— Какой кошмар… — протянула Сесиль. — И для чего же они рождены по ее мнению?
— Для работы и обслуживания высшего сословия, — ответил Лукас и брезгливо скривился. — Господи, когда я услышал эти слова, меня чуть не вывернуло. Прошу прощения за такие подробности, дамы.
— И что же ей ответил отец Мадсон? — я начала переживать, что наш чудесный замысел так и останется витать в воздухе из-за этой неприятной семейки.
— На удивление, он возразил ей и сказал, что вы предложили замечательную идею для праздника, и она никак не противоречит христианскому учению, — взгляд Эрлинга переместился на стол, где лежала курица, а потом на нож в моей руке. — Вы не перестаете удивлять меня, ваше сиятельство.
— Отчего же? — я нахмурилась. — Вы тоже считаете, что женщине моего статуса не пристало разделывать кур?
— О нет! — рассмеялся он, усаживаясь напротив. — Я считаю, что с такой женщиной точно не получится умереть с голода. А почему вы сказали «тоже»?
— Что? — переспросила я, не понимая, о чем он говорит.
— Кто-то упрекнул вас, что вы разделываете курицу? — спросил герцог и я кивнула.
— Ах, вы об этом… Да, мой отец. Он буквально час назад появился в этом доме и, похоже, пробудет здесь некоторое время.
— Вот как… — Эрлинг и маркиз с удовольствием выпили коньяк, который подала им тетушка Лонджина. — И как вы отнеслись к этому?
— Надеюсь, он примет мои условия. Иначе ему придется покинуть имение, — ответила я, и герцог с интересом поинтересовался:
— Он не был груб с вами? Просто я знаю этого человека и…
— Я не позволю быть грубым со мной, — сказала я, и в его глазах появилось уважение. — Здесь я хозяйка.
— Вот это правильно! — поддержал меня Лукас. — Таких людей, как барон, нужно ставить на место, иначе они окажутся на вашей шее и станут погонять.