Астролябия судьбы
Шрифт:
«Я ничего не видела… я ничего не слышала… я ничего не знаю…» – мысленно повторяла Лиза.
Буквально через полминуты во всем магазине вспыхнул свет.
Лиза выскользнула из туалета и прошмыгнула в зал. Ее отсутствия, кажется, никто не заметил. Карина самозабвенно читала что-то в телефоне, Даша безуспешно пыталась продать сережки с изумрудами семейной паре средних лет.
– Если сделаете скидку, куплю! – упирался несговорчивый муж. – Только настоящую скидку… пять процентов или, там, даже шесть меня не устроит!
– Лиз, постой пока здесь, я сбегаю
– Типун тебе на язык! Наверное, съела что-нибудь…
Даша исчезла за дверью с надписью: «Только для персонала», и вскоре оттуда донесся истошный вопль. А через несколько секунд Даша влетела в зал с круглыми глазами и заверещала:
– Лев Борисыч… Лев Борисыча… Лев Борисычу…
– Да что случилось-то? – растерянно переспросила Карина, неохотно отрываясь от телефона.
Дашка с трудом отдышалась и выпалила:
– Вызывай! У тебя как раз телефон в руках! Чего стоишь? Вызывай скорее!
– Да кого вызывать-то?
– Полицию… «Скорую»… всех вызывай!
– И пожарных?
– Пожарных не надо.
– Да что случилось-то?
– Случилось! Льва Борисыча убили!
– Что – правда? – Карина ахнула.
Покупатели торопливо покинули магазин.
– Да вызывай же ты скорее!
Карина наконец вышла из ступора и набрала номер.
Не прошло и пяти минут, как на улице раздалась приближающаяся сирена, и в двери магазина вбежали несколько человек в полицейской униформе.
– Что тут у вас стряслось? – осведомился человек в штатском, появившийся последним.
– Вот она знает! – показала Карина на Дашку.
– Нашего хозяина убили! – выпалила та.
– Где труп? – спокойно осведомился полицейский.
В это время дверь с надписью: «Только для персонала» открылась, и на пороге появился Лев Борисович.
Он был бледен, под глазом расцветал огромный синяк, нижняя губа разбита, воротник рубашки разорван и испачкан кровью. Но он, несомненно, был жив и первым делом одарил своих сотрудниц выразительным, многообещающим взглядом. Лиза очень обрадовалась, что не она вызвала полицию.
– Вот он… – растерянно протянула Даша.
– Та-ак… – протянул полицейский в штатском. – Что-то он не очень похож на труп. Значит, хозяина не убили… а что же произошло?
– Какие-то люди ворвались в магазин… – неохотно сообщил Лев Борисович.
– Значит, имело место ограбление… только я что-то не вижу его следов! – Полицейский оглядел зал, в котором и правда не было никаких разрушений.
– Они ворвались через заднюю дверь, со двора, вломились в мой кабинет…
– Много взяли? – деловито осведомился полицейский.
– Нет, совсем немного… – проворчал Лев Борисович.
– Что ж так?
– Видимо, их кто-то спугнул.
– Спугну-ул? – протянул полицейский. – Значит, из зала ничего не пропало?
– Ничего! – дружно закивали продавщицы. – Мы и не слышали никакого шума!
– Ага… – Полицейский посмотрел на директора магазина, у которого от этого взгляда,
Лиза заметила, что лицо полицейского расплылось от предвкушения.
– Ну вот, – Лиза допила наливку и оглядела стол в поисках булочек, но они кончились, – мы и ушли. И что теперь будет?
– Известно что, – сказала Антонина Васильевна, – хозяин ваш большие деньги отдаст, чтобы дело прикрыли, потому как теперь наедут на него по полной программе и налоговая, и проверки всякие. Небось полицию не велел вызывать?
– Ага… А Дашка, дура… теперь ее точно уволят…
– Я так думаю, что всех уволят, – вступила Надежда в разговор. – Хотя бы потому, что магазин долго будет закрыт, так чего вам зря зарплату платить. Ладно, пойду я…
– Дайте телефон! – встрепенулась Лиза. – Подружке позвоню, мы с ней вместе квартиру снимаем, она пораньше придет.
– Ты, главное, помалкивай, – наставляла девчонку Надежда, – ничего не видела, в туалете сидела, живот у тебя прихватило. С кем не бывает… Стой на своем, показания не меняй.
– Да уж знаю, – вздохнула Лиза.
На следующий день Надежда Николаевна тащила из химчистки тяжеленный тюк с покрывалом. Стирать его в машине не было никакой возможности – широкое и стеганое, оно просто не помещалось в бак. Покрывало считалось зимним, на лето Надежда застилала кровать более тонким и светлым. А это почистить, да и спрятать в шкаф до зимы.
У подъезда маячила Антонина Васильевна, которая разговаривала по телефону.
– Привет, Надя, – сказала она, – а лифт не работает.
– Да вы что?! – завопила Надежда, представив, как будет тащиться на седьмой этаж с тяжелым тюком наперевес. – Что у нас происходит? То свет отключают, то лифт не работает!
– Да я уж звонила, – ответила соседка, – обещали поскорее мастера прислать.
Надежда поверила, что так и будет – у Антонины Васильевны не забалуешь, ее все службы знали и боялись.
– Крути не крути, а надо идти, – сказала Надежда и подхватила свой тюк. – Не ждать же, пока мастер придет.
– Да уж, нам-то ничего, – согласилась Антонина Васильевна, – а вот Вера со своим инвалидом сколько ползти будут до девятого-то… Только что пошли, Вера говорит, у него строгий режим, лекарство обязательно по часам принимать нужно…
– А кстати, – Надежда плюхнула тяжелый пакет на асфальт, – откуда он взялся, инвалид этот? Вы, Антонина Васильевна, все всегда знаете…
– Откуда взялся? А ведь, пожалуй, и не знаю. – Соседка выглядела удивленной. – Знаю, что квартиру эту купили у Валерки, они с женой развелись и разъехались. Думаю, привезли этого инвалида из другого города, наняли сиделку, с собой ведь такого не поселишь. Кто этим занимался – не знаю, только сиделку, Веру эту, и вижу.