Астролябия судьбы
Шрифт:
– Я не злостный! – истерично воскликнул Пролазкин. – У меня все вовремя оплачено! Вот, я и квитанции принес! – И он сунул под нос управляющему толстую пачку квитанций.
– Не злостный? – удивленно переспроси Степан Трофимович и зашелестел квитанциями. – Маргарита Петровна, у нас Пролазкин из тридцать восьмой не злостный?
– Нет, Степан Трофимович, – робко пискнула бухгалтер. – Пролазкин у нас аккуратный, всегда вовремя вносит плату. Бывает, что один счет два раза оплачивает, я тогда пересчитываю.
– Но
– Нет, Степан Трофимович, я вам написала, что злостный – Прохазкин из восемьдесят третьей! Вот же, и записка моя лежит! Там все ясно написано!
– Правда Прохазкин из восемьдесят третьей… – тоскливо протянул управляющий, уставившись на смятый листок бумаги, лежащий в углу стола.
– Так что же, мне починят фановую трубу? – с робкой надеждой спросил Пролазкин.
– Непременно! Сейчас же! Маргарита Петровна, где у нас сейчас Бахтияров?
– Бахтияров во втором подъезде, вентили в подвале меняет.
– Я прямо сейчас отправлю его к вам…
Управляющий встал из-за стола и покинул комнату. Счастливый Пролазкин устремился за ним.
Маргарита Петровна облегченно вздохнула:
– Ну вот, хоть тихо теперь будет! Ненадолго, правда. Так что вы у меня хотели спросить?
– А вот что. У нас в подъезде недавно такой человек появился – видно, больной или после аварии. Ходит, на скамейке сидит, но не разговаривает. Еще сиделка при нем, Вера.
– В шестьдесят четвертой квартире, – моментально уточнила Маргарита.
– Это я и сама знаю, что в шестьдесят четвертой. А что еще про него известно?
– А вам зачем? – осведомилась Маргарита Петровна. – Дело к нему какое, или просто так?
– Да какое же к нему может быть дело? Он же инвалид. Просто я все про всех в доме знаю, а про него ничего. Непорядок. У меня от этого даже бессонница началась.
– Да я и сама про него не больше вашего знаю, – призналась бухгалтер. – Был бы этот Сычев собственник, у меня были бы его данные, а он живет в съемной квартире.
– А кто же собственник этой квартиры? – не сдавалась Антонина Васильевна.
– Собственник? – Маргарита Петровна поняла, что посетительница все равно от нее не отстанет, и полезла в компьютер. – Шестьдесят вторая квартира… шестьдесят третья… вот она, шестьдесят четвертая! Значит, собственник этой квартиры – Соколовский Сергей Сергеевич, одна тысяча девятьсот семьдесят… впрочем, дата рождения вам, наверное, неинтересна.
– А живет он где?
– А живет этот Соколовский… а живет он в городе Сыктывкар, это в Коми…
– Да знаю я, где Сыктывкар! Так что он, оттуда и не наведывается? Оттуда все счета оплачивает, и все прочее?
– А вот и нет. Оплачивает счета не он лично, а по его поручению компания… точнее, общество с ограниченной ответственностью «Астромел».
– И что это за общество такое?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю.
– А потому, – строго ответила Антонина Васильевна, – что не люблю я непонятного. И на вас просто даже удивляюсь – живет человек, неизвестно кто, неизвестно откуда, а вам и дела мало!
– Да он же инвалид, безобидный… – слабо отбивалась Маргарита Петровна.
– А вы откуда знаете? Вы его документы видели? – напирала Антонина Васильевна. – Может, он социально опасен, может, он припадочный или у него эта… циклотимия, вот!
– А что это такое? – оторопела Маргарита Петровна.
– А это когда больной месяц или даже полгода тихий, а потом начинает куролесить, и обязательно через равные промежутки времени! – без запинки выдала Антонина Васильевна. – Пускаете в дом непонятно кого!
– Да что я-то, – мигом открестилась Маргарита Петровна, – я за бухгалтерию отвечаю, а с оплатой у этого Сычева все в порядке.
– А у сиделки его регистрация есть? Нелегалов еще в доме нам не хватает!
– А у нее вообще гражданство российское, и прописана она в нашем городе! И вообще, если вам что-то не нравится, то обращайтесь к управляющему!
– Да к нему обратишься, пожалуй, он ничего не помнит, – отмахнулась Антонина Васильевна. – Вон Пролазкина с Прохазкиным перепутал. Это же надо – невинному человеку фановую трубу заварить! И я этот вопрос на собрании обязательно поставлю!
Оставив таким образом за собой последнее слово, Антонина Васильевна удалилась с торжеством во взоре. Однако по дороге к дому она дала себе слово выяснить все, что можно, про подозрительного инвалида из шестьдесят четвертой квартиры и взять его под свой персональный контроль.
На следующее утро Надежда проснулась рано. Возможно, оттого, что весеннее солнце ярко светило в окна спальни, и никакие занавески не помогали. Муж еще спал, а кот едва приоткрыл желто-зеленый глаз и мигнул неодобрительно.
Надежда приняла душ и взялась за приготовление завтрака. Сперва она хотела нажарить сырников, но вспомнила, что муж вчера вечером проговорился, что был в индийском ресторане, а там вся еда острая и чай подают с молоком.
Так что Надежда сварила геркулесовую кашу на половинном молоке и посмотрела на проснувшегося мужа строго: будешь есть, как миленький. Сан Саныч не посмел отказаться и даже кофе не стал пить, удовлетворился слабым чаем.
Проводив мужа на работу, Надежда машинально переделала мелкие хозяйственные дела. Все спорилось у нее в руках: и швабра сама летала по комнате, и кот не путался под ногами. Настроение было прекрасное, возможно, из-за хорошей погоды, а скорее всего из-за того, что на сегодня у Надежды Николаевны была намечена цель.