Астромех Эрдваныч. Часть 2
Шрифт:
— Принял! — с готовностью откликнулся Хран. — На формирование отчета необходимо 475 секунд.
— А ты беспокоился, что не найдем, Второй, — обратился я к ДУМу. — Никуда они не денутся. Так, 620 метров от нас, пеленг 201, курс 196, скорость 1,35… Судя по карте, идут пешком по направлению к нашему дорогому «ювелиру» [80] . Ну и мы следом.
Выведя в угол поля зрения изображение с камеры Храна, я стал самым наглым образом подслушивать и подглядывать.
80
Подобное
— …жешь Горге. Уверена, он во всем разберется, и поможет снять обвинения с тебя и твоих друзей, — пообещала Триша.
— Но я, действительно, не знаю, кто стоял за покушением, — заверил ее Энакин. — Поверьте, я очень хочу вам помочь, и рад, что моим друзьям удалось справиться с исполнителем, который так бесчестно использовал вас!
— Хран, ты передавал Энакину результаты нашего расследования? — озабоченно спросил я, вновь вызвав искина.
— Так точно, пять часов назад! Все что получил от Ранкора.
«Ай, молодец! Я, можно сказать, тебе молча аплодирую!» — про себя похвалил я мальчишку, который, в отличие от меня не повелся на штучки этой особы, и это в его то возрасте! Если он все знает, то или отлично играет телка, или лох распоследний.
— …у меня, госпожа Триша, есть только предположения, о том, что за этим стоят хатты, оппозиционные вашему господину Горги. Во всяком случае, такой вывод можно… сделать из записи переговоров моих похитителей с советником Джаббы Хатта, Бибом Фортуной, — продолжал меж тем Скайуокер, осторожно подбирая слова.
«Шебс! И когда это его украсть успели, а я ни сном ни духом!?» — вновь поразился я.
— Ты точно уверен, что это именно Два Глиста? — настороженно спросила Триша.
А Энакин, развеселившись, впрочем, как и я, от подобной клички твилека-альбиноса, ответил:
— В этом и вся трудность. На записи отсутствуют имена, а лицо того твилека было в тени… Но характерные жесты, манеру говорить и держаться, я узнал.
— И где же ты мог так хорошо познакомиться с этим уродом? — не скрывая своего презрения к «коллеге», задала закономерный вопрос полукровка.
— А я шесть лет рабом на Татуине был. Вот мы и бегали с ребятами на этого, хи-хи, Два Глиста посмотреть, когда он указы, решения и приговоры Джаббы Хатта зачитывал, — небрежно ответил тот.
Я же испытал дичайший прилив гордости за проделанную работу. Уж сколько труда вложить, за три последних года пришлось, чтоб избавить ребенка от комплексов по поводу рабства, одной Силе известно. Даже Конана-Варвара перевел, и всячески ему объяснял, что не важно, кем ты был, а гораздо важнее, кем ты стал. И так далее в том же духе. Вот и сейчас подобное откровение с его стороны лишь пошло на пользу.
— Я тоже рабыней родилась… — доверительно призналась Триша, но тут же осеклась.
Видно было плохо, но Энакин, по всей видимости, схватил ее за руку, другой, срывая с пояса световой меч.
— Нападение! — передал Хран, впрочем, я уже бежал вперед со всей скоростью, которую позволяла развить платформа типа «Штурмомех».
— Q12, запускай дрона, канал на меня! Готовь гранатомет! По команде, режим навесного огня!
За спиной хлопнул вышибной заряд, и двадцатисантиметровый цилиндрик беспилотника по баллистической траектории устремился к месту нахождения падавана и полукровки. Которые уже вовсю воевали. Конечно, в мелькающем изображении что-либо понять было сложно, но даже сейчас было видно, что положение у них крайне нехорошее, и оно, как это ни парадоксально, усугублялось глупостью
Пока что я мог разобрать лишь то, что атаковали их сразу за городом, на узком мостке, который тянулся через болота, по направлению к дворцу хатта, и то, что огонь по ним вели с двух сторон: с песчаной косы покрытой зеленкой [81] , на несколько сотен метров вдававшейся в глубь болот, параллельно мостку, и с развалин какого-то дома или ангара, наполовину поглощенного трясиной, по другую сторону от них. При этом Энакин с Тришей находились точно посередине между нападавшими, что по меркам любой военной логики было полным абсурдом, но в данной ситуации, как ни странно, сильно усложняло оборону, так как мальчишке буквально приходилось разрываться надвое, чтобы защитить себя и женщину от летящего с двух сторон роя плазменных сгустков.
81
Лес или плотный кустарник, на армейском сленге.
Пошла информация с дрона, и я, оббегая редких прохожих, скомандовал:
— Q12, на месте! Изготовиться для ведения огня, одиночным, угол 36,00, азимут 204,45, скорость 79. Огонь! Второй, налево! Задача выйти к косе, зачистить после налета.
Позади хлопнул гранатомет, а я продолжил бег, понимая, что долго они там не продержатся, тем более что оба охранника Триши уже погибли.
Девять с половиной секунд спустя дрон передал изображение того, как на месте угла полуразваленного дома вспыхнуло маленькое солнце, а я, выдав поправку, приказал пройти двумя сериями по 14 и 25 термальных гранат по остальному дому и косе, соответственно.
Последние дома города остались позади, и я выбежал на хлипкого вида мостик едва два метра шириной, что вел вглубь болот. Справа, облако из пыли, дыма и огня укутывало то, что осталось от заброшенного дома, слева, в полутора сотнях метров от меня, на песчаной косе, один за другим вспыхивали плазменные шары, на месте которых тут же вырастали грибки из испаренной болотной жижи, грунта и растительности. На полпути к нашим замерли пятеро нападавших, которые видимо, решили добить попавших в засаду, но, испытав полный комплект ощущений, сходных с теми которые испытывали фрицы на ж/д станции Орша [82] , замешкались, за что и поплатились, получив от меня еще два сорокапятимиллиметровых термальных гостинца.
82
Имеется в виду первое боевое применение БМ-13 более известных под названием «Катюша». Это произошло 14 июля 1941 года, когда батарея капитана И. А. Флерова, в составе 7 машин БМ-13 и одной пристрелочной гаубицы, уничтожили захваченный немцами железнодорожный узел Орша, попутно произведя на выживших фашистов незабываемое впечатление (112 снарядов менее чем за минуту).
Перепрыгнув образовавшийся на их месте провал, я, накрыв тремя гранатами еще одного придурка, который, скорее всего с перепугу, стал стрелять из кустов на косе, подбежал к месту, где оборонялся Энакин.
— Стой! — крикнул он мне, стоя с активированным мечом над сжавшейся комочком у его ног женщиной. — Ты кто такой?
— Свои, Эни! Спокойно, — опустив оружие, и, останавливаясь в десятке шагов от него, сказал я.
А тот, тоже опустив меч, с криком: «Эрдваныч!? Вот это было круто! Ты жив!?», повис на мне.