Атака ихтиандров
Шрифт:
– А меня уверяли, что при взрыве ничего не остается.
– Вас нагло обманули. При взрыве вакуумной бомбы даже патроны не взрываются. Она считается гуманной, так как убивает только людей, – пояснил Федор, подравнивая шашлычные палочки.
– Мы планировали небольшую операцию по уничтожению диверсионной группы, которая прорвалась на нашу территорию из Афганистана. Группа несла обогащенный уран из Пакистана. Нам только урана не хватает! Вот для этого и нужна была вакуумная бомба. Мы хотели все сразу уничтожить. Неожиданно вмешалась служба охраны президента и забрала у нас эту бомбу. Пришлось расстрелять всю
– Вы консультировались с продавцом? Все вакуумные бомбы делаются на коленке в Чечне. Ставят на стабилизатор клеймо США, которое изготавливается в соседней сакле, и продают доверчивым покупателям, – махнул рукой Федор напряженно размышляя: «Что за тяжелый металл спрятан под водой? Если какой-то радиоактивный изотоп, то надо требовать специальные костюмы».
– Добавьте к нашему снаряжению пару приборов типа счетчиков Гейгера на альфа-, бета – и гамма-излучение, которые работают под водой, – попросил Зуб.
– Желательно костюмы для подводного плавания в радиационнозащитном исполнении, – добавил Федор.
– Нет там радиации! В контейнере сто килограммов тербия и вакуумная бомба, – прошипел Седой, впиваясь в лицо Федора пронзительным взглядом.
«Посмотрю в Инете, что это за ерунда – тербий. Вроде минерал не радиоактивный», – подумал Федор, вспоминая курс химии.замина вооружениии даже модернизированных Теперь стало понятно, из-за чего весь сыр-бор и почему его так срочно перекинули с одного задания на другое.
– Я не имел права вам говорить, но вы меня вынудили! – выдавил Седой.
– Какими будут наши первые шаги на бюрократическом поприще? – спросил Федор.
– Завтра с утра вы привезете ко мне в Министерство сельского хозяйства документы, которые уже лежат у вас в номере. Сейчас вы поедете в гостиницу и до завтра можете отдыхать.
Глава четвертая
Гостиница, куда их привез Седой, располагалась на тенистой улице недалеко от центра города и рядом с рынком, от которого тянулась бесконечная толпа аборигенов, одетых в национальные одежды, с тележками, доверху нагруженными зеленью.
– Люди покупают ее на базаре и везут на свои точки, где продают вдвое дороже, – пояснил Седой, открывая переднюю дверцу автомобиля.
Моментально из открывшихся дверей гостиницы выскочил парень в европейском костюме и, подбежав к багажнику, остановился.
– Тут у вас принято давать чаевые?
– Ни в коем случае! – испуганно сказал Седой, для наглядности взмахнув руками.
– Везде чаевые дают, а у вас не принято? – удивился Зуб, внимательно наблюдая, как молодой парень, согнувшись, тащит три сумки к дверям гостиницы. – В любом случае, спасибо за прекрасный завтрак!
– Особо в номере не болтайте! – предупредил Седой, подавая визитную карточку, на которой по-английски было написано: «Махмуд Делавери – финансист» и стояло три номера телефона.
Двухкомнатный люкс на втором этаже сиял европейской чистотой.
– Я в душ, а ты проверь на вшивость вот эту комнату и лоджию! – приказал Федор, скидывая одежду прямо на кресло.
Наскоро помывшись, надев махровый халат прямо на голое тело, он вышел из ванной и сразу увидел Зуба, сидящего в кресле в одних лишь красных спортивных трусах. Жестами, понятными только боевым пловцам, тот показал: «В холле четыре «клопа», на лоджии ни одного».
Указав пальцем в сторону открытой двери, Федор отправился на балкон, мимоходом включив старинный радиоприемник, висевший на стене. Радиоточка отозвалась на нажатие красной кнопки визгливым надтреснутым голосом певца, который на одной ноте тянул непонятное слово. Зуб болезненно сморщился, зато Федор радостно улыбнулся: лучшей звуковой маскировки не придумать!
Пропиликала короткая мелодия в мобильном телефоне, показывая, что пришло письменное сообщение. Едва взглянув на экран, Федор указал Зубу на дверь ванной комнаты, куда тот с радостной улыбкой и ретировался.
Нажатие кнопки – и Федор услышал голос Милы, которая взяла трубку после первого звонка.
– Привет, родная! – сказал Федор, чувствуя, что у него все переворачивается в душе.
– Федь, расскажи о себе, о ребятах, о наших девчонках, – попросила Мила и сделала длинный вдох.
– Ты сейчас куришь? – спросил Федор, лихорадочно соображая, о ком из одноклассников он может хоть что-нибудь сказать.
Напрягши память, спецназовец понял, что практически ничего не знает ни об одном из них. Конечно, имея возможности аналитического отдела ГРУ, можно было за неделю узнать самые интимные подробности о жизни любого человека, но особых потребностей в этом Федор не испытывал. Ведь только Милка была лучом света в серой школьной жизни. Именно лучом, который промелькнул и погас, оставив после себя сладкую ноющую боль. Федор много раз, уже имея возможности ГРУ, давал себе слово найти Милку, но каждый раз боялся. Боялся ее пристального взгляда, скептической улыбки, колкого язычка.
– И тебе советую закурить, – усмехнулась Мила.
– Да практически никого из одноклассников не видел, и особо не хочу. У каждого из нас за плечами прожитая жизнь, ошибки и правильные ходы, которые в конечном итоге тоже оказываются ошибками, – устало сказал Федор.
– Это все общие слова. Расскажи подробнее о себе. Кем ты работаешь? Что делаешь у нас в стране? – зачастила Мила.
– Тебе с конца отвечать или с начала? – спросил Федор, быстро вспоминая сегодняшнюю легенду.
– Стоп! Позвони мне завтра в это же время или пришли электронное сообщение. Адрес ты знаешь! – быстро сказала Мила, и в трубке раздались короткие гудки.
– О, опять рожа засветилась! Что произошло? – спросил Зуб, устраиваясь с бутылкой фанты напротив Федора.
– Выкини немедленно эту гадость! Ею только грязные автомобильные стекла мыть! – приказал Федор, мечтательно улыбаясь.
– Ты сейчас похож на влюбленного десятиклассника! Стыдно, товарищ капитан третьего ранга! Начинайте думать о задании! Не нравится мне твое настроение. Она же старая, как мы с тобой. Сотни молодых девчонок готовы по первому кивку прыгнуть к тебе в постель. Не говоря уже о собственной жене!