Атака зомби
Шрифт:
Маркус меж тем продолжал скрипеть:
– Мы побывали у Стены, а также послушали разговоры торговцев ГУМа, известных своей осведомленностью обо всем на свете. Говорят, по сведениям из штаба, острог скоро падет. День-два, от силы три продержится.
Когда Маркус замолчал, потребовал слова Ашот. Он призвал сплотить ряды и ответить пулей на пулю. Он потому и вызвался в разведку, чтобы принять участие в войне, но коварный Маркус не позволил ему подняться на Стену, хотя сам смешался с бойцами и поучаствовал в защите Москвы.
– Командир, мы должны сражаться! Даня, брат! Мариша! Фаза! Вместе мы победим!
– Но
– Точно. А потом сдаться властям, – подхватил Дан. – Сказать, что это какая-то ошибка, мы не шпионы, и нас тут же оправдают и отправят воевать с зомбаками на Стену, а вовсе не в расход к стенке.
Ашот потупился, подыскивая контраргументы.
– То, что я увидел сверху, – проскрипел Маркус, – это было нечто. Надо подняться на Стену, чтобы осознать масштаб боевых действий. Два дня – это еще хороший прогноз. Ведь ленинградские зомби – это не просто слюнявые обезьяны, жаждущие убивать людей. Нет, они – хорошо организованная и вооруженная армия, численностью превосходящая вооруженные силы Москвы. И людские – зомбацкие – ресурсы этой армии огромны. На смену одному погибшему Стерх пришлет десять.
– Бежать на Стену с автоматом в руках и сражаться до последнего патрона, – развил тему Гурбан, – как тут некоторые предлагали, не выход. Это равносильно самоубийству, то есть саботажу, в котором нас обвиняют. Ничего нет проще, чем умереть глупо и бесславно.
– А что тогда выход? – Мариша скрестила руки на груди. – Что ты предлагаешь, Гурбан?
– Мы тут посовещались… – начал командир.
Данила его перебил:
– «Мы» – это кто? У меня совета не спрашивали.
Гурбан кивнул полковнику Самаре. Типа давай, тебе слово.
У Данилы аж рот раскрылся от удивления. С каких это пор ленинградский дезертир что-то предлагает «варягам»? И главное, когда это он спелся с Гурбаном? Неприязнь Дана к Самаре крепла с каждой минутой.
Полковник поднялся с дивана и заговорил хорошо поставленным голосом:
– Единственный шанс спасти Москву – или хотя бы отстрочить крах – это уничтожить усилитель сигнала, установленный в вездеходе.
Данила уже открыл рот, чтобы сообщить, что он думает по поводу глубокомысленных высказываний, но его опередил Фаза:
– Эй, товарищ, конкретней. А то знаем мы ваши ленинградские штучки!
– По моим подсчетам, сегодня – третьи сутки после подзарядки. Чтобы армия зомби прекратила свое существование, надо уничтожить усилитель сигнала. И тогда сегодня к вечеру, максимум завтра утром, в частях начнется разброд, командиры не смогут больше удерживать бойцов в подчинении. Деградация зомбаков без подзарядки – это серьезно. Думаю, нескольких суток – двух-трех – хватит, чтобы зомбобойцы потеряли человеческий вид и забыли о том, как это – стрелять из автомата…
– А сражаться с безмозглыми тварями куда проще, чем отражать атаки умных зомбаков, – закончила за полковника Мариша; из-за наложенного грима она была похоже на истощавшую старуху, в последний раз умывавшуюся сто лет назад. – Трое суток… Это максимум, как я поняла, для обороны острога?
Ей не ответили. И так ясно, что от «варягов» зависит судьба тысяч москвичей. И то, что они теперь изгои и вне закона, ничего не меняет.
– Надо пробраться в стан зомбаков и уничтожить усилитель, – подытожил Самара.
Гурбан обо всем этом знал и уже принял решение. Потому и грим с ленинградской формой, и конспиративная квартира в пустующем доме, где соседей нет и не надо.
– Я ж говорил, командир что-нибудь придумает. – Фаза хлопнул Дана по прокушенному зомбаком плечу. – Командир у нас голова!
Его светлая вера в Гурбана оказалась заразной. Скривившись от боли, Данила теперь тоже с оптимизмом смотрел в мрачное будущее.
Света катастрофически не хватало. Воздуха тоже. Хотелось упасть и, закрыв глаза, выползти отсюда, из метро, наверх, к солнцу. Не выбежать, раскинув руки, а именно выползти, потому что голова кружилась так, что стоять не получалось.
– Братишка, ты чего это? – Круглое лицо Ашота расплывалось, двоилось.
Данила с трудом разлепил пересохшие губы:
– Воды дай.
Он бы сам, но руки ходуном, флягу не удержать. Ашот присел рядом, напоил как маленького. Стало легче. Приступ клаустрофобии был кратким, сильным и очень неожиданным. Дан поднялся с платформы и вслед за толстяком спрыгнул на пути, подсветив себе фонариком. Контактного рельса опасаться не надо, тут все давно обесточено, если верить Маркусу.
Данила тяжело задышал, уставясь в широкую спину товарища. Как же так, а? Его, доставщика с дипломом, лучшего в Училище, – и накрыло так, что мама не горюй?.. Он же по подвалам в Орле лазил, по трубе в горе мусора спускался, а тут, в центре Москвы, в обычной заброшенной подземке… Хорошо, лишь толстяк видел его позор, остальные ушли вперед. Он мысленно пообещал себе, что впредь подобного не повторится.
Наверху «варяги» вне закона. А здесь, внизу, нет эсбэошников и власти Совета. Тут их никто искать не станет. Просто не рискнут спуститься в вечную темноту. О подземке много чего рассказывают. Истории эти одна другой невероятней, но москвичи в них верят…
Может, тут действительно водятся крысы размером с теленка?
И обитают каннибалы, деградировавшие до уровня зомбаков?
И призраки Великих Вождей бродят, почесывая лысину под кепкой и дымя «герцеговиной»?
После сегодняшней прогулки «варягов» в гриме и ленинградской форме одной легендой станет больше. Мамашка, выкатившая на улицу обитую жестью коляску, схватилась за бейсбольную биту, завидев отряд. Бабка в камуфляже воткнула в рот свисток и принялась верещать, призывая эсбэошников. В нескольких квартирах в доме по соседству одновременно захлопнулись стальные ставни…
Ашот обернулся, прервав размышления Дана:
– Канализация – это Новый Арбат отверженных. Как считаешь, брат?
– Типа того.
Мрачный навес из тюбингов над головой изгибался полусферой. С потолка тут и там капало, из-за чего Дан то и дело вступал в лужи затхлой воды. Впереди, в темноте, кромсали тьму лучи фонарей, слышались разговоры, скрежетал Маркус. Он – проводник, навигатор и лоцман, без него тут нечего делать. Он знает подземку как свои пять пальцев, распухших в суставах и покрытых порченой кожей. Примыкающая канализация, вентиляционные шахты, бомбоубежища, построенные, когда верили еще, что ядерную войну можно пережить, – все это покорилось Маркусу. И главное, ему известны тайные тропы, ведущие за пределы Стены.