Атаман А.И. Дутов
Шрифт:
Одним из наиболее ярких проявлений оппозиционности повстанческих лидеров Дутову была деятельность есаула Ф.А. Богданова, своими исканиями чем-то напоминающего шолоховского Григория Мелехова. Филипп Архипович Богданов родился в 1882 г., происходил из оренбургских казаков, окончил Оренбургское казачье юнкерское училище, принимал участие в Первой мировой войне. В 1918 г. был главным организатором Левобережного фронта повстанцев, командовал Благословенским отрядом и 4-м Левобережным казачьим полком, «подвергался смертной казни от большевистских банд» [969] , участвовал в атаках на поезда красных и первым вошёл 2 июля (19 июня) 1918 г. в 7 часов 40 минут утра в Оренбург [970] . Произведён в есаулы 13 июля 1918 г. Богданов был храбрым человеком с большим самомнением и не побоялся открыто выступить против войсковой администрации и старших по званию. Уже 17 июля в органе оренбургской организации РСДРП (меньшевиков) газете «Рабочее утро» он и два его сослуживца, сотник Крыльцов и подхорунжий Скрыпников, написали: «Нас не знают, нас не оценили, нас забыли, но напрасно: потомки оценят нашу работу, о нашем страдании и скитании знают многие наши боевые соратники. Мы взяли город, а управлять городом явилось очень много охотников, которые недавно маскировались «товарищами», а теперь нахально заявляют: «Мы страдали, и мы пахали». Где же совесть и где же честь. Получившие овации при торжественной встрече не набрались мужества указать фамилии истинных героев, а фигурируют фамилии, которые абсолютно не участвовали во взятии города Оренбурга и не принимали никакого участия в свержении советской власти. Долой подполковников, им не место среди обновлённого казачества» [971] .
969
ЦДНИОО.
970
Рабочее утро (Оренбург). 1918. № 37. 12 (29.06).07. С. 3.
971
Рабочее утро. 1918. № 40. 17 (04).07. С. 4.
Заметка и особенно последнее заявление её авторов произвели странное впечатление, как будто Богданов выступил против каких-то конкретных «подполковников», однако вскоре последовало разъяснение, что редакцией была допущена опечатка и имелось в виду «подпольников» [972] . Не исключено, что Богданов был специально поставлен в щекотливое положение редакцией газеты.
Однако этим заявлением Богданов не ограничился. В открытом письме войсковому старшине Рязанову, опубликованном в той же газете, он утверждал: «В такой душной атмосфере, как в Оренбурге, жить и управлять городом я пока не согласен… Я — воин, но за политикою зорко слежу, когда есть возможность, и всегда правильно оценивал создавшуюся политическую обстановку. В том и беда, что я не вижу в наших володеях [973] сильных политиков… Вы пишете, что мы дрались под лозунгом: «Вся власть Учредительному Собранию и за восстановление Войскового Правительства». Я Вам скажу от чистого казачьего сердца: «За Учредительное Собрание», это верно, но за восстановление старого Войскового Правительства, да ещё скажите — за Атамана Дутова, — нет, за это бороться я казаков не призывал. Да я и не знал даже, что ещё где-то существует Войсковое Правительство. 29 апреля 1918 года по взятии стан[ции] Донгуз я лично послал делегата разыскивать Атамана Дутова с просьбою о помощи, но помощь эта пришла 20 июня в станицу Ильинскую [974] , когда я с полком уже был в Оренбурге; так помощи в нужный момент и не дождался, а она была бы очень нужна» [975] . Богданов полагал, что большевики окончательно разбиты и борьба с ними близка к завершению. Он отмечал далее: «Вы пишете, что начался спор за места за столом победителей? Нет! Это неправда. Никакого места я занимать не собирался. Мне — воину, повторяю, было бы душно в городской атмосфере. Здесь же, в благодатной стране Башкирии, мне много простору и много свободы. Что касается предупреждения о розни, то я заявляю: я сумел устранить рознь в своём полку. У меня первый офицер и самый последний казак органически спаяны между собою. Дай Бог везде такого единения и согласия! Что имя моё будет зафиксировано, как выражается В[ойсковой] С[таршина] Рязанов, в этом я не сомневаюсь. Доказательства налицо: весь полк вынес пожелание [976] иметь меня своим шефом полка, и надеюсь, имя моё не смешают с братьями Кашириными, ибо мои действия прямо противоположны действиям К а ш и р и н ы х (разрядка документа. — А.Г.). Что же касается моего эгоизма, то это лучше спросите моих боевых станичн[иков]. Мой лозунг: «Всё для них и ничего для себя!» [977] Себя Богданов относил к числу противников партии «куда ветер дует», т.е. ставил себя в явную оппозицию по отношению к лидеру оренбуржцев Дутову [978] .
972
Т.е. лиц, ведущих тайную работу — Рабочее утро. 1918. № 43. 20 (07).07. С. 4.
973
Имеется в виду Дутов. — А.Г.
974
Имеется в виду возвращение отряда Дутова из Тургая в войско. — А.Г.
975
Рабочее утро. 1918. № 54. 02.08. С. 4.
976
В документе ошибочно — «положение». — А.Г.
977
Рабочее утро. 1918. № 54. 02.08. С. 4.
978
Там же.
В ещё одном письме Богданов отметил: «Возникает тревога, что Оренбургское правительство, если будет идти таким путём, каким шло до сих пор, скоро дойдёт до полной реставрации» [979] . Публикации Богданова внесли определённый раскол в войско, а кроме того, способствовали охлаждению отношений между Комучем и Дутовым [980] .
3 октября 1918 г. на вечернем заседании 3-го чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска был поднят вопрос о деятельности Богданова. Председатель военной комиссии Круга полковник Л.Н. Доможиров сделал доклад о поведении есаула, причём было принято решение передать дело в Войсковое правительство и направить «по подсудимости (так в документе. — А.Г.) в спешном порядке» [981] . Богданов обвинялся в том, что: «1) он не исполнил приказания командующего фронтом генерала Красноярцева [982] , 2) также не исполнил приказания Войскового Атамана генерала Дутова, 3) выступил в газете «Рабочее Утро» со статьёй, оскорбляющей офицеров и Войсковое Правительство, 4) самовольно наименовал командуемый (так в документе. — А.Г.) им полк «4-м левобережным полком Архипа Богданова [983] » и 5) представил самого себя к производству в чин полковника за подвиги, которые произведённым подробным дознанием не подтвердились» [984] . Богданов пытался оправдываться и доказывать свою невиновность по всем пунктам обвинения за исключением третьего. Свою статью он оскорбительной не считал, поскольку «не думал этим письмом нанести кому-либо оскорбление и что письму его придадут не такое толкование, которое он имел в виду» [985] . Дело было передано в следственную комиссию Войскового Круга. Тем не менее полк Богданова тогда не только не утратил его самопровозглашённое шефство, но, более того, название полка Войсковой Круг утвердил по докладу самого Дутова [986] .
979
Цит. по: Войнов В.М. Офицерский корпус белых армий на Востоке страны (1918–1920 гг.) // Отечественная история (Москва). 1994. № 6. С. 56.
980
Александр Ильич Дутов. С. 48.
981
Протокол № 20 третьего чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска. 1918. 03.10.
982
По всей видимости, речь идёт о генерал-майоре Д.М. Красноярцеве, командовавшем повстанцами, освободившими Оренбург от красных. Позднее Красноярцев командовал 1-й Оренбургской казачьей дивизией. — А.Г.
983
В документе ошибка, на самом деле — Филиппа Архиповича Богданова. — А.Г.
984
Протокол № 9 — Приложение к протоколу № 20 третьего чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска. 1918. 03.10.
985
Там же.
986
Протокол № 25 третьего чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска. 1918. 05.10.
Следующий, 3-й очередной Войсковой Круг, проходивший в 1919 г. в Троицке, также не обделил Богданова своим вниманием. Войсковой старшина (произведён в конце 1918 г.) Богданов, командовавший 23-м Оренбургским казачьим полком (ранее — 4-й Левобережный полк), прислал в адрес Круга телеграмму с просьбой разрешить делегировать на Круг по 2 представителя от полков. Атаман Дутов 10 февраля заявил в ответ на это, что «из его армии никто подобной телеграммы не пришлёт, а войсковой старшина Богданов из его армии исключён» [987] . Телеграмма
987
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга Области Войска Оренбургского. Троицк, 1919. С. 6.
988
Там же. С. 34.
21 февраля Богданов был снят с должности командира полка и откомандирован в распоряжение Войскового штаба [989] . В июне 1919 г., лишённый шефства и полка, он написал заявление с просьбой о восстановлении и того и другого, но Круг просьбу о шефстве отклонил, а просьбу о назначении командиром полка передал в Войсковой штаб [990] . Вскоре Богданов получил назначение командиром 2-й Отдельной Оренбургской казачьей бригады и был произведён в полковники. 8 сентября 1919 г. вместе с бригадой в полном составе (более 1500 сабель, в том числе 80 офицеров) и со всем вооружением он перешёл на сторону красных. В ночь на 22 сентября Богданов и другие перешедшие к красным казачьи офицеры были представлены председателю ВЦИКа М.И. Калинину, прибывшему на фронт, причём «Богданов и другие военнопленные горячо благодарили за приём, оказанный Советской властью, каялись в своих ошибках, клялись честно служить народу, защищать Советскую власть» [991] .
989
РГВА. Ф. 39625. Оп. 1. Д. 17. Л. 129; Приказ по Оренбургскому казачьему войску. 1919. 20.03. № 102 — РГВА. Ф. 40327. Оп. 1. Д. 61. Л. 46об.
990
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 470.
991
Цит. по: Тимошков С. Разгром Южной армии Колчака // Военно-исторический журнал. 1940. № 3. С. 53.
Тогда же Богданов подписал обращение к оренбургским казакам:
«Дорогие товарищи трудовые казаки! Вы, запуганные, забитые и обманутые тысячу раз своими вождями, не присоединились к нам — Вашим братьям-казакам, перешедшим в объятия Советской Республики. Спешим уведомить и убедить Вас, что Советская власть совершенно не стремится к уничтожению Вас всех. Советская власть старается прекратить братоубийственную, кровопролитную войну и обратиться к мирному строительству жизни всей трудящейся массы. Советская власть не отнимает у Вас ни земли, ни воды, ни леса. Наоборот, Советская власть идёт навстречу всем труженикам, оказывая им всякую поддержку.
Поверьте нам, Вашим братьям, что ни один гражданин-труженик в Советской России не обижен, не обездолен, как это делается в Стране Сибирского Правительства.
Бросайте Ваше оружие и переходите к нам, мы Вас примем как родных братьев после долгой разлуки. Все Ваши старые грехи, совершённые по темноте Вашей, Советская власть Вам простит.
Берите пример с нас. Вся наша бригада перешла целиком, и ни один казак, ни один офицер, ни один доброволец не расстреляны. Все приняты, как братья! Мы твёрдо верим в правоту стремлений всей трудящейся массы. Мы труженики, мы землеробы всегда пойдём рука об руку с нашими братьями рабочими. За Нашими Революционными вождями, стоящими во главе Правительства Р.С.Ф.С.Р.
Если Вы хотите быть свободными гражданами, то бросайте своих генералов и спешите к нам, пока не поздно. Если Вы хотите быть рабами Ваших Генералов, то оставайтесь с ними, и Вы заслужите проклятье Вашего потомства! Наша бригада определённо заявляет: к старому нет возврата. Мы каменщики, стремящиеся к созданию фундамента для новой свободной жизни.
За Землю и волю; равенство и братство.
За народоправие мы все готовы умереть. Вот наши лозунги! Эти лозунги мы будем защищать всеми своими силами и знанием военного дела.
992
ОР РГБ. Ф. 320. Карт. 1. Д. 23. Л. 3–5.
На 22 ноября 1919 г. Богданов со штабом бригады находился в Самаре, а в 1920 г. принял участие в борьбе с частями Русской армии генерала П.Н. Врангеля. Дальнейшая судьба Богданова до сих пор неизвестна. На мой взгляд, оппозиция Богданова — не случайность, а лишь наиболее яркое проявление внутреннего раскола в руководстве антибольшевистского движения оренбургского казачества.
При Дутове многие «тургайцы» заняли ключевые посты в руководстве войском, армией и военным округом. Оказавшись на первых ролях, они всё равно предпринимали попытки выделить себя из числа участников антибольшевистского движения оренбургского казачества и всячески подчеркнуть свою близость к Дутову, свою избранность. Их неформальное объединение существовало и в 1919 г. Именно они составили официальную биографию Дутова, изданную в Троицке в 1919 г., причём факт составления книги партизанами Дутова был специально зафиксирован в её названии [993] . 30 марта 1919 г. на заседании Войскового Круга рассматривалось предложение о введении «отличительно-нарукавного знака» для партизан отряда Дутова [994] , хотя сам отряд уже давно не существовал. Предложение было передано на рассмотрение атамана и было им, по всей видимости, отклонено, чтобы не заострять внимания на уже было улёгшихся разногласиях.
993
Александр Ильич Дутов. 129 с.
994
Протоколы 3-го очередного Войскового Круга. С. 254.
К сожалению, точно сказать, кто именно из «тургайцев» являлся их идеологом и выступал с подобными инициативами, нельзя, но факты налицо. Возможно, это был отставной подъесаул Г.В. Енборисов. Именно он на заседании 3-го чрезвычайного Войскового Круга 6 октября 1918 г. предложил произвести в следующие чины всех офицеров и нижних чинов, служивших в партизанских отрядах [995] . Это вызвало недовольство бывших повстанцев, которые отмечали, что «ввиду этого производства некоторые более достойные офицеры, но не бывшие в партизанском отряде Войскового Правительства, оказались оценёнными ниже в сравнении с офицерами названного партизанского отряда» [996] .
995
Протокол № 26 третьего чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска. 1918. 06.10.
996
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 24. Л. 72.
Чтобы не обострять противоречий, по решению Круга производство было распространено и на повстанцев. Таким образом, Круг, как выборный орган всего войска, пытался поддерживать некий баланс сил, не позволяя, насколько это было в его власти, той или иной группировке диктовать свою волю. Впрочем, сами «тургайцы», если верить мемуарам Енборисова, всё равно оказались в выигрыше — они получили производство сразу в два чина: по старшинству и за сам поход [997] . После потери казаками Оренбурга и территории 1-го военного округа в начале 1919 г. позиции бывших повстанцев, происходивших в основном из этого округа, серьёзно ослабли. В этот же период под следствием по неизвестной пока причине оказался один из повстанческих вожаков полковник А.М. Булгаков, лишённый на Круге депутатских полномочий. К сожалению, до сих пор неизвестно, существовала ли прямая связь между этим событием и явно затянувшимся конфликтом партизан и повстанцев. Тем не менее очевидно, что этот конфликт существовал и в той или иной степени оказывал влияние на весь ход антибольшевистской борьбы оренбургского казачества.
997
Енборисов Г.В. Указ. соч. С. 61.
Государственное совещание
20—25 августа состоялось второе предварительное политическое совещание в Челябинске по вопросу о создании единого антибольшевистского правительства. Оренбургское войско на совещании представляли И.Г. Акулинин, В.Г. Рудаков и Н.С. Анисимов. Это совещание предшествовало гораздо более значимому форуму — Уфимскому государственному совещанию.
Государственное совещание в Уфе открылось 8 сентября 1918 г. с целью создания единой государственной власти на неподконтрольной большевикам территории. В работе совещания принимал участие и Дутов. Уже 31 августа он выехал из Оренбурга, однако, как выяснилось, открытие совещания было отсрочено, и делегации пришлось вернуться, 6 сентября оренбургские делегаты (члены Войскового правительства А.И. Дутов, Г.Г. Богданов, В.Г. Рудаков, а также войсковой старшина Н.С. Анисимов и делегат Круга объединённых станиц И.В. Никитин) вновь отправились в Уфу [998] .
998
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 53. 06.09. С. 4.