Атаман А.И. Дутов
Шрифт:
Любопытно, что думали рядовые казаки о политическом моменте. В протоколе общего собрания жителей станицы Нижнеувельской от 29 сентября 1918 г. говорилось:
«1. Так как междоусобная война, в настоящее время разоряющая всю Россию и не позволяющая заняться мирным трудом, происходит главным образом от размножившихся разных правительств, друг друга не признающих, мы требуем восстановления единой сильной власти, могущей завести порядок в стране и вывести её из настоящего бедственного положения.
2. Все развёртывающиеся в течение революции события доказывают, что власть на Руси захватили не русского происхождения люди и своими обещаниями завели народ в непроходимые дебри, мы не выступаем против жительства этих людей в России, но самым решительным образом требуем, чтобы во главе России стояли русские православные люди, искренне заботящиеся о нуждах коренного русского православного населения.
3. Обещания большевиков дать народу мир не оправдались, вместо мира они преподнесли народу Гражданскую войну, хуже войны с немцами. Мы требуем, чтобы Русское правительство употребило все усилия и средства, ведущие к настоящему Миру, из которого Россия вышла бы с честью, достойною своей прежней мощи и славы.
4. Что же касается внутреннего упорядочения России, мы всецело подчиняемся будущему Учредительному собранию, требуем расписания новых
1022
ГА РФ. Ф. Р-1561. Оп. 1. Д. 174. Л. 1—1об.
Дутов покинул Уфу не позднее 17 сентября, чтобы принять участие в открытии Войскового Круга в Оренбурге. По одной из характеристик, атаман «встал и до окончания заседания вышел из зала, демонстративно громко бросив своему соседу: «От красной гвоздики у меня голова разболелась!»» [1023] Подобная оценка с намёком на неприятие Дутовым красных гвоздик в петлицах заседающих социалистов представляется несколько преувеличенной, поскольку скандалом отъезд Дутова явно не сопровождался. В то же время вполне исключать такой фразы нельзя и, быть может, её следует понимать без намёков, в прямом смысле — после контузии Дутова часто мучили головные боли. Таким образом, ни сам Дутов, ни другие представители войска не подписали 23 сентября 1918 г. Акт об образовании всероссийской верховной власти. Председательствовавший на совещании Н.Д. Авксентьев в этот день заявил: «Я должен довести до сведения Высокого Собрания, что здесь нет подписи представителей Оренбургского Казачьего Войска, каковые по экстренным обстоятельствам положения дел на фронте должны были отбыть ранее, не дождавшись окончания Государственного Совещания. Я полномочен заявить, что подписи свои они дадут дополнительно» [1024] . Это обещание так и не было выполнено, и всё произошедшее весьма похоже на очередной хитрый ход Дутова, ведшего свою собственную игру и стремившегося сохранить за собой свободу манёвра, не подписывая документ.
1023
Майский И.М. Указ. соч. С. 219; Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. Ч. 1. С. 202.
1024
Уфимское Государственное Совещание. С. 237.
Если необходимость возвращения Дутова в войско могла быть действительно продиктована оперативными соображениями, то отзыв других представителей, не имевших отношения к управлению войсками, в частности возглавлявшего продовольственный отдел Войскового правительства В.Г. Рудакова, этими соображениями объясняться никак не может. Объясняет этот шаг скорее приписанная Дутову генералом Гришиным-Алмазовым (перед своим отъездом на Юг России в начале октября 1918 г. Гришин-Алмазов встречался с Дутовым в Оренбурге [1025] ) во время выступления последнего на Ясском совещании в ноябре 1918 г. фраза: «Пусть только придёт Добровольческая Армия, и для меня Уфа не будет существовать» [1026] . В записи П.Н. Милюкова фраза была не столь резкой: «Пусть приезжает Добровольческая Армия; я в её распоряжении» [1027] . Впрочем, Гришин-Алмазов имел склонность приписывать другим людям собственные взгляды. В дальнейшем, когда итоги Государственного совещания не встретили протеста среди военных и политических деятелей востока России, признал их и Дутов [1028] .
1025
Народное дело. 1918. № 72. 08.10. С. 3; Оренбургский казачий вестник. 1918. № 77. 09.10. С. 3.
1026
Маргулиес М.С. Год интервенции. Кн. 1. (Сентябрь 1918 — апрель 1919 г.). Берлин, 1923. С. 48.
1027
РГВА. Ф. 40307. Оп. 1. Д. 163. Л. 18. Г.М. Ипполитов при анализе этого документа ошибочно указал, что оренбургские казаки собирались встречать Добровольческую армию «со священником и хоругвями» (Ипполитов Г.М. Кто Вы, генерал А.И. Деникин?: Монографическое исследование политической, военной и общественной деятельности А.И. Деникина в 1890–1947 гг. Изд. 2, перераб. Самара, 1999. С. 75–76). На самом деле в документе речь идёт об уральских казаках.
1028
Оренбургский казачий вестник. 1918. № 68. 27.09. С. 1.
Основным итогом работы Государственного совещания стало создание Временного Всероссийского правительства (Директории) в составе Н.Д. Авксентьева, Н.И. Астрова, Генерального штаба генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева, П.В. Вологодского и Н.В. Чайковского и их заместителей А.А. Аргунова, В.А. Виноградова, Генерального штаба генерала от инфантерии М.В. Алексеева, В.В. Сапожникова и В.М. Зензинова [1029] . Заместители отсутствовавших на востоке России Н.И. Астрова и Н.В. Чайковского — В.А. Виноградов и В.М. Зензинов — приступили к работе как члены правительства. По своей ориентации правительство Белого востока России получилось кадетско-эсеровским и не получило признания ни левых, ни правых [1030] . Именно поэтому падение Директории и приход к власти адмирала А.В. Колчака прошли сравнительно безболезненно.
1029
Конституция Уфимской директории // Архив русской революции. Т. 12. Берлин, 1923. С. 189, 191.
1030
Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М., 2000. С. 52.
Между тем параллельно с Государственным совещанием представители Оренбургского, Уральского, Сибирского, Семиреченского, Енисейского
1031
Шендриков И.[Н.] Указ. соч. // Русская армия (Омск). 1918. 15.12. № 22. С. 2.
18 сентября 1918 г. в Оренбурге при наличии 177 депутатов начал свою работу 3-й чрезвычайный Войсковой Круг Оренбургского казачьего войска. Председателем Круга вновь стал М.А. Арзамасцев. Надо сказать, что он председательствовал на всех трёх Войсковых Кругах, прошедших в 1918–1919 гг. Пожалуй, это был единственный Войсковой Круг, в период работы которого Дутов реально контролировал практически всю войсковую территорию. От Круга Дутов, по всей видимости, ожидал значительного укрепления собственной власти и авторитета в войске. Важной задачей было закрепление главенства Дутова в противовес сторонникам казаков-повстанцев.
Авторитет оренбургского атамана был и без того велик — на Круге даже не произошло традиционного переизбрания атамана и правительства. Первое заседание открыл сам атаман: «Согласно положению о самоуправлении в Оренбургском казачьем войске, Войсковой Круг открывает Председатель Войскового Правительства, а потому я объявляю третий Чрезвычайный Войсковой Круг открытым. В знак того, что прибыл Хозяин Войска и вся власть в Войске должна перейти к нему, я честь Войскового Атамана — Войсковую Булаву кладу на стол. Согласно того же положения о самоуправлении, Войсковой Круг должен избрать президиум, а до этого я, по примеру прежних Войсковых Кругов, позволю себе обратиться к Вам, дорогие станичники, с несколькими словами (голоса: просим)».
Войсковой Атаман поднимается на трибуну. «Господа депутаты Войскового Круга! Мы переживали и переживаем тяжёлый и ответственный момент, как 300 лет тому назад. Раздираемая враждой и распрями, Россия тогда билась в тоске по власти. Также она ищет твёрдой власти и ныне. Заседание Войскового Круга совпадает с тем, что сейчас в Уфе идут работы по выбору Государственной власти. Там ведётся работа, как было 300 лет тому назад. Везде смута, раздоры, снуют шайки, и в этот момент Ваша задача — сказать своё твёрдое слово и провести его в жизнь. Господа депутаты, декабрьский Круг 1917 года показал, как опасны и как вредны разногласия. Тогда боролись партии. Объединиться, к сожалению, не могли, и за эти ошибки нам пришлось пережить кошмарные дни. Здесь Войсковое Правительство приветствует Вас и призывает Вас к дружной работе на благо Родины и войска. Войсковое Правительство думает, что теперь не время разговоров и горячих речей, а время дела. Нужно выковать нам железную волю и объединить всё войсковое население. И здесь, в этом зале, вы должны сказать решительную свою волю и дать право, которым должны руководствоваться ваши избранники. Я приветствую вас, как председатель казачьей конференции в Уфе; представители семи казачьих войск просили меня передать вам родной братский привет. Меня в Уфе также просили передать вам их привет. Доклады Войскового Правительства о том, что было сделано, будут даны в порядке дня. Заканчивая своё слово, я прошу вас помнить, что было говорено на декабрьском Круге; я тогда говорил, что Россия стоит на краю могилы, загубленная своими детьми, но тогда же я сказал: пока будет живо казачество, пока не умрёт свободный дух казачества, Россия не погибнет. И теперь я смело и громко могу сказать на всю Россию, что всегда верное Родине казачество осталось верным ей до конца» (шумн[ые] аплодисменты)» [1032] .
1032
Протоколы 3-го чрезвычайного Войскового Круга. С. 1–2.
19 сентября Дутов при закрытых дверях доложил депутатам обстановку на фронтах. После доклада атаман был утверждён в правах главнокомандующего, а сам доклад неоднократно прерывался аплодисментами. Против наделения Дутова полномочиями главнокомандующего выступил атаман 1-го военного округа К.Л. Каргин. Председатель Круга объединённых станиц 1-го военного округа губернский секретарь И.Г. Марков от имени Круга высказался за сосредоточение в ведении Войскового атамана исключительно военных вопросов, т.к. «в противном случае будут замечаться упущения во всех областях и едва ли представится возможным их восполнить при одном общем руководителе» [1033] . Круг признал Уфимскую директорию, заявил о непризнании Брестского мира и всех постановлений Советской власти, а также провозгласил борьбу с большевиками до победного конца [1034] .
1033
Там же. С. 29.
1034
Там же. С. 70–71.
Что бы ни говорили о взаимоотношениях Дутова и Комуча, атаман не позволял себе критических высказываний в адрес Народной армии. Наоборот, в приказе по округу от 23 сентября он писал: «Сегодня объявлена мобилизация для создания частей Народной Армии с целью возрождения силы и мощи гибнущей Родины. Прочь от этой армии все лица, которые захотели бы отравить её тлетворным ядом, кто вздумал бы её разложить или внести политику в казармы. Те, которые осмелятся воспрепятствовать восстановлению дисциплины и боеспособности армии, — будут без сожаления предаваться военно-полевому суду или выселяться из пределов округа в административном порядке. Граждане! Берегите нарождающуюся нашу русскую НАРОДНУЮ АРМИЮ» [1035] .
1035
ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 1. Д. 23. Л. 35.