Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023)
Шрифт:
Камера, в которой «секретным политическим номером» сидел Платов, имела шесть шагов в поперечнике. Освещалась она одним только сальным огарком, треск которого из-за большой сырости в камере был неприятно громким. Матвей Иванович первое время дни и ночи напролет ходил по камере, вспоминая прошлые дни походов и сражений, дни славы и доблести. И воспоминания эти лютым огнем жгли несчастную душу опального генерала. Днем Платов подходил к двери и пытался заговорить с солдатами караула:
– Что, служивые, небось не впервой генерала стеречь?
Солдаты испуганно оглядывались по сторонам и полушепотом отвечали:
– Не извольте разговаривать, ваше превосходительство, неровен час услышат господин капитан и тотчас доложат
Платов замолкал, отходил от двери и горько думал, что какой-то капитан не разрешает ему, боевому генералу, поговорить по душам с солдатами!
Наступила слякотная петербургская зима. В камере Платова стояла холодная, пронизывающая до костей, сырость. Когда морозы превысили нормы человеческого терпения, истопники затеплили печи, но от них шел такой чад, что глаза выедало, как от свежего хрена. Стены были мокры и скользили, а по каменному полу, не боясь присутствия Платова, бегали здоровенные крысы. Матвей Иванович спервы цукал на них, стучал сапогами, а потом привык: все-таки живые существа!.. [194]
194
Тарасов Е. И. Указ. соч. С. 9; Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. М., 1960. С. 201.
В чаду, холоде и томительной неизвестности прошло четыре месяца. 11 января 1801 года Платова судили в Четвертом департаменте Сената После непродолжительного разбирательства суд вынес приговор: «Сенат, не находя таких дел, по коим бы генерал-майор Платов подлежал суду, о сем обстоятельстве всеподданнейше доносит на благоусмотрение Вашего Величества». День спустя на сенатский рапорт легла резолюция: «Высочайше повелено освободить и из равелина выпустить, а о известной же экспедиции объявить» [195] .
195
Жиров М. С. Указ. соч… СОВДСК. Вып. XI. С. 117.
…В один из тусклых январских дней дверь камеры Платова с ржавым скрипом отворилась, и на пороге своего узилища Матвей Иванович увидел охранника с фонарем в руке, а рядом с ним коменданта Петропавловской крепости Сергея Николаевича Долгорукого. Платов настороженно уставился на него, сердце неприятно захолонуло, тревога удушающе наполнила душу.
– Извольте пожаловать к выходу, ваше превосходительство, – с полупоклоном вежливо произнес Долгорукий. Матвей Иванович по тону его голоса понял, что в жизни его наступили благоприятные перемены. И, словно угадав его мысли, комендант объявил:
– Государем императором, Матвей Иванович, назначена вам сего шестнадцатого генваря в семнадцать часов пополудни высочайшая аудиенция в Михайловском замке. А нынче надлежит вам привести себя в порядок, принять баньку и отдохнуть. Будут ли какие пожелания, ваше превосходительство?..
Невольные слезы блеснули предательски в глазах героя штурма Измаила и, чтобы их не заметили солдаты, он наклонил голову и выдавил:
– Распорядитесь, Сергей Николаевич, принести чего-нибудь поесть, а то сил нету совсем для встречи с государем императором…
…Два часа спустя Платов, распаренный после бани, постриженный и умащенный благовониями, сидел в кабинете коменданта, вкушая забытые за годы опалы яства. Затем денщик подал ему новый генеральский мундир, и на карете, присланной императором, он отбыл в Михайловский замок [196] .
Аудиенция состоялась в полутемной зале императорского дворца. Павел Петрович, грудь которого украшали многочисленные ордена и ленты, был весьма любезен с недавно опальным казачьим генералом.
196
Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. С. 201–202.
– Рад, Матвей Иванович, что твоя невиновность доказана сенатским судом. У меня никто не страдает безвинно!
– Да, ваше величество! Правда всегда торжествует…
– Что сделать с твоими врагами? – жестко спросил император.
– Простить их, государь! – просто ответил Платов [197] .
– За труды и подвиги твои, Матвей Иванович, изволили мы наградить тебя командорским крестом ордена Святого Иоанна Иерусалимского!
Платов, сколь можно сердечно, поблагодарил императора, а Павел уверенно-привычным движением рук возложил на него знаки этого, неведомого Платову, ордена, учрежденного совсем недавно. Потом император располагающе взял Платова под локоть и, прохаживаясь с ним по обширной зале, стал объяснять удивленному Платову, что он принял решение стать союзником Франции и объявить войну Англии:
197
Отечественная война и русское общество. Т. 3. М., 1912. С. 108.
– Англичане, эти вечные интриганы, приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих датчан и шведов, – растолковывал он Матвею Ивановичу свой план. – Я готов их принять, но нужно их самих атаковать там, где удар наш может быть чувствительней и нас меньше всего ожидают. Заведение их в Индии самое лучшее для сего удара. И первыми туда, в Индию, с легкой артиллерией, через Бухару и Хиву, пойдут донские казаки во главе с тобой, Матвей Иванович, и с атаманом Василием Орловым, первым помощником коего с сей минуты ты назначаешься.
Заметив откровенное недоумение на лице Платова, император пояснил:
– Атаману Орлову я отправил рескрипты о необходимости подготовить все Войско Донское к походу, послать своих лазутчиков, приготовить провиант и фураж, осмотреть дороги от Дона до Оренбурга и далее к реке Индусу. Карты я послал с фельдъегерем Орлову на Дон. Даю тебе, Матвей Иванович, три дня на сборы и, с Богом, в дорогу. Все богатства Индии будут вам за сию экспедицию наградою! [198]
198
Савельев Е. П. История казачества. Ч. III. С. 441.
Платову вернули его саблю, принимая которую он сказал: «Молю… Творца моего, чтобы благословил меня, если то нужно будет, снова обнажить меч мой на поражение того, что дерзнет против государя моего, которому предана душа моя, и за которого все охотно рад положить живот мой» [199] . В последующие два дня Матвей Иванович был принят великими князьями, своими давними знакомцами, Александром Павловичем и Константином Павловичем, от которых, как писал его биограф Николай Смирный, «имел счастье встретить высокое к себе благоволение и милостивое участие в судьбе его» [200] .
199
Смирный Н. Указ. соч. Ч. 1. С. 50.
200
Там же. С. 52.