Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023)
Шрифт:
К этому времени осаждавшие Измаил корпуса русской армии стали отступать из-под крепости на зимние квартиры. Дальше всех от Измаила отошел корпус генерал-поручика Павла Потемкина [101] . Остальные полки и дивизии, в том числе и казаки бригадиров Платова и Орлова, до установления зимних квартир, расположились длинной дугой на расстоянии пяти верст от Измаила. Только контр-адмирал Иосиф де Рибас [102] стоял с флотилией в стылых водах Дуная и почти ежедневно схватывался с турками, не давая им покоя.
101
Потёмкин Павел Сергеевич (1743–1796) – русский военный и государственный деятель из рода Потёмкиных. С 1787 г. – в действующей армии, участвовал во взятии Измаила, за отличие награждён орденом Св. Георгия 2-й степени. В 1794 г. участвовал в боевых действиях в Польше, в том числе при взятии Варшавы. По окончании боевых действий получил звание генерал-аншефа, а в 1795-м – титул графа.
102
Де Рибас Иосиф (Осип)
Тридцатого ноября в сопровождении сорока конных донских казаков Суворов выехал из Галаца к Измаилу. Время было чрезвычайно дорого, поэтому, бросив свой маленький отряд, Александр Васильевич под охраной лишь одного неутомимого казака прибыл к Измаилу. Армия с восторгом встретила своего любимого полководца. Суворов тут же отдал приказ о возвращении всех корпусов русской армии под Измаил на прежние позиции.
Матвею Ивановичу, помнившему совместную службу с Суворовым еще по Кубани, радостно было осознавать, что снова предстоят дни службы с великим полководцем.
По прибытии под Измаил Суворов в сопровождении обер-квартирмейстера Лена, генералов и штаб-офицеров осмотрел крепостные сооружения города. Его невысокая подвижная фигурка мелькала в эти дни под стенами и бастионами Измаила, часто на виду противника, который многократно обстреливал свиту русского главнокомандующего. Осмотр убедил Суворова в том, что некогда сравнительно слабая крепость, к этому времени Измаил был сильно укреплен с помощью французских инженеров. Главный оборонительный вал тянулся на шесть с половиной километров, имея одиннадцать бастионов, на которых стояло 260 орудий. Высота главного вала достигала десяти метров, а ров имел глубину от семи до десяти метров. Город уступами грозно высился над окружающей местностью. Прочные каменные дома, гостиницы и мечети значительно усиливали обороноспособность крепости. В Измаиле, по данным разведки, укрепился тридцатипятитысячный гарнизон, опытный, хорошо вооруженный и снабженный достаточным количеством боеприпасов и продовольствия. Комендантом крепости и главнокомандующим гарнизона был сераскир Айдозли (Айдос) – Мегмет (Мухаммад) – паша – «твердый и бесстрашный воин, одинаково далекий от самонадеянности и слабодушия» [103] . Татарской частью гарнизона непосредственно командовал брат крымского хана Каплан Гирей, при котором находились пять его сыновей.
103
Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. СПб., 1884. Т. 1. Глава 12. Вторая турецкая война: Измаил; 1790. Интернет-портал «Адъютант». С. 381. Петрушевский Александр Фомич (1826–1904) – русский военный историк, генерал-лейтенант. Сын метролога Фомы Ивановича Петрушевского, брат генерала Михаила Фомича Петрушевского. Автор фундаментального исследования биографии А. В. Суворова – «Генералиссимус князь Суворов», выдержавшего множество изданий).
Суворов, осмотрев крепость и проанализировав обстановку, пришел к выводу, что «только раз в жизни можно решиться на такой штурм» [104] , и что этот момент в его жизни наступил. Началась активная подготовка непременно взять эту дунайскую твердыню турок. Солдаты заготовили семьдесят высоких штурмовых лестниц, приготовили три тысячи больших связок хвороста для забрасывания глубоких рвов Измаила [105] . В короткий срок в стороне от измаильской крепости русские солдаты соорудили высокий земляной вал и вырыли ров. По ночам здесь шли интенсивные учения: казаки и солдаты пиками и штыками кололи связки хвороста, изображавшего янычар, учились быстро и сноровисто взбираться на вал. Суворов лично участвовал в обучении войск [106] .
104
По поводу этой фразы историк А. Петрушевский уточнил, когда она была сказана Суворовым: «Два года спустя (после штурма Измаила. – М. А.), проезжая мимо одной крепости в Финляндии, он (Суворов. – М. А.) спросил своего адъютанта: «Можно взять эту крепость штурмом?» Адъютант отвечал: «Какой крепости нельзя взять, если взят Измаил?» Суворов задумался и, после некоторого молчания, заметил: «На такой штурм, как измаильский, можно пускаться один раз в жизни». (Петрушевский А. С. 392).
105
Орлов Н. А. Штурм Измаила Суворовым. Глава IV. СПб., 1890. Интернет. Адъютант. С. 2.
106
Смит Ф. И. Суворов и падение Польши. СПб., 1864. С. 331, 333.
Седьмого декабря 1790 года Суворов написал обращение к измаильскому гарнизону. В нем говорилось: «Приступая к осаде и штурму Измаила российскими войсками, в знатном числе состоящими, но соблюдая долг человечества, дабы отвратить кровопролитие и жестокость, при том бываемую, дать знать через сие вашему превосходительству и почтенным слугам, и требую отдачи города без сопротивления. Тут будут показаны всевозможные способы к выгодам вашим и всех жителей, о чем и ожидаю от сего через 24 часа решительного от вас уведомления к восприятию мною действий. В противном же случае поздно будет пособить человечеству, когда не могут быть пощажены не только никто, но самые женщины и невинные младенцы от раздраженного воинства, и за то никто, как вы и все чиновники перед Богом ответ дать должны. Декабря 7 дня 1790 года» [107] .
107
А. В. Суворов. Документы. Ч. 2. М… 1951. С. 536.
В конце этого послания, написанного на греческом и молдавском языках, Суворов добавил от себя лично: «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войском сюда прибыл. 24 часа на размышление – воля. Первый мой выстрел уже неволя, штурм – смерть. Что оставляю вам на рассмотрение. Александр Суворов» [108] .
Сераскир Айдозлы-Мегмед-паша, почитавший свою крепость неприступной и боявшийся гнева султана, который обещал казнить каждого, кто покинет Измаил, в ответном письме просил разрешения послать двух человек к визирю «за повелением и предлагал заключить перемирие на десять дней, в противном случае высказал готовность защищаться» [109] . Передававший это послание сераскира русскому офицеру у Бендерских ворот турок откровенно-вызывающе сказал: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил» [110] .
108
Орлов Н. А. Штурм Измаила Суворовым. Глава IV. СПб., 1890. Интернет. Адъютант. С. 2.
109
Там же.
110
Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов. Т. С. 83.
Девятого декабря Суворов собрал у себя в палатке военный совет, на котором присутствовало тринадцать человек. В выцветшей от солнца и дождей палатке главнокомандующего, расположенной на невысоком Турбаевском кургане, находившемся между крепостью и небольшим озерцом Котлобуг, чинно и спокойно сидели генерал-поручики Павел Потемкин и Александр Самойлов, генерал-майоры Михаил Голенищев-Кутузов, Федор Мекноб, Петр Тищев, Илья Безбородко, Мориц (Борис) Ласси, Хосе де Рибас, Николай Арсеньев, Сергей Львов, бригадиры Федор Вестфален, Василий Орлов и Матвей Платов. Отсюда, из штаба Суворова, открывалась широкая панорама крепости и Дуная, бугрившегося холодными волнами. Было видно, как в специально оборудованном лагере шли учения солдат и казаков. До сидевших в палатке Суворова генералов и бригадиров долетали слова команды офицеров: «Ломи через засеки! Бросай плетни через волчьи ямы, быстро беги, прыгай через палисады, бросай фашины, спускайся в ров, ставь лестницы. Стрелки! Очищай колонны, стреляя по головам. Колонны, лети через стены на вал, скалывай на валу, выравнивай линию, ставь караулы к пороховым погребам, отворяй ворота коннице; неприятель бежит в город, его пушки обороти по нём, стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо, недосуг за ним ходить. Приказ – спускайся в город, режь неприятеля на улицах, конница, руби, в дома не ходи, бей на площадях, штурмуй, где неприятель засел, занимай площадь, ставь гауптвахт, расставляй вмиг пикеты к воротам, погребам и магазинам. Неприятель сдался – пощада!»
Слушавший эти четкие команды офицеров Суворов довольно улыбался, потом порывисто встал, и его звонкий голос разнесся по палатке:
– Господа! По силе четырнадцатой главы Воинского устава я созвал вас. Два раза русские подходили к Измаилу и два раза отступали они; теперь, в третий раз, остается нам только – взять город, либо умереть. Правда, что затруднения велики: крепость сильна, гарнизон – целая армия, но ничто не устоит против русского оружия. Мы сильны и уверены в себе. Напрасно турки считают себя безопасными за своими стенами. Мы покажем им, что наши воины и там найдут их. Отступление от Измаила могло бы подавить дух наших войск и возбудить надежды турок и союзников их. Если мы покорим Измаил – кто осмелится противостоять нам? Я решился овладеть этою крепостью, либо погибнуть под ее стенами» [111] .
111
Орлов Н. А. Штурм Измаила Суворовым. С. 3.
На мгновение в палатке установилась томительная тишина. Слишком серьезной являлась задача, чтобы ее можно было решить без глубокого размышления. Наконец, после воцарившегося молчания заговорил самый младший по званию среди собравшихся. Им был бригадир Матвей Платов. Зная, что Суворов не любит многословия, Платов сказал: «Штурмовать!»
И это краткое «штурмовать!», прозвучавшее в напряженной тишине палатки, взломало эту напряженность. Генералы и бригадиры задвигались, заволновались, и все как один уверенно повторили вслед за Платовым: «Штурмовать!» Суворов «бросился на шею Платову, а затем перецеловал всех по очереди и сказал: «Сегодня молиться, завтра учиться, после завтра – победа, либо славная смерть» [112] .
112
Богданович М. Н. Походы Румянцева, Потемкина и Суворова в Турцию СПб., 1852. С. 237.
Тут же было выработано постановление военного совета, гласившее: «Приближаясь к Измаилу, по диспозиции приступить к штурму неотлагательно, дабы не дать неприятелю время еще более укрепиться, а посему уже нет надобности относиться к его светлости главнокомандующему. Сераскиру в его требовании отказать. Обращение осады в блокаду исполнять не должно. Отступление предосудительно победоносным ее императорского величества войскам». Первым его подписал «бригадир Матфей Платов» [113] .
113
А. В. Суворов. Документы. Т. 2. С. 537.