Атаман. Гексалогия
Шрифт:
– Делать-то что?
Адашев садиться не стал, ходил по комнате, похоже, нервничал.
– Мне нужны верность, умение держать язык за зубами и ловкость, даже дерзость. Насчёт ловкости и дерзости – это я уже видел. Как с остальным?
– И с остальным всё в порядке.
Адашев хихикнул:
– Будет не в порядке – попадёшь в подвал, к палачу.
По спине пробежал холодок: а может – ну их, кремлёвских жителей? От политиков во все времена ничего хорошего ждать не приходится.
Он уловил в моих глазах
– Успокойся, будешь держать язык за зубами – всё будет хорошо.
– Хорошо, это сколько серебром?
Адашев засмеялся:
– Ловок, палец в рот не клади, я тебя таким и представлял. Тебя случайно не атаманом кличут? Из донесения ливенского – сегодня опять перечёл.
Я кивнул.
– Да ты герой просто. А велика ли у тебя ватажка?
– Кроме меня – трое ещё.
– Да-да, в донесении так и написано.
Я понял, что он меня проверяет. Тоже, НКВД нашёлся. Может, ты и хитёр, да я из двадцать первого века, знаем, проходили. Такие уловки хороши для недалёкого и необразованного, к коим я себя не относил.
– Ладно, – что-то решил для себя Адашев, – есть такой князь – Владимир Старицкий, его подворье на стрелке Москвы-реки и Яузы. Дальний родственник государя нашего, пусть будут долгими его годы. Так вот, есть подозрение, что сношается сей князь с ливонцами. Ты грамотен ли?
Я кивнул.
– Смотри-ка! – удивился Адашев. – Так вот, в путевом дворце князя, что по смоленской дороге, думается мне, пергаменты важные от ливонцев должны быть.
Я не выдержал, перебил:
– Коли пергаменты важные, здесь, в Москве их хранить будет.
Адашев внимательно на меня посмотрел:
– Ещё и умён, похвально. Так вот, документов этих в московских хоромах нет, за это ручаюсь. Возьмешься ли за это дело?
– Попробовать могу, но коли грамот сих в путевом дворце нет – не взыщите.
Адашев кивнул.
– Завтра выезжай, князь будет в Москве ещё несколько дней; время есть, но немного. Как вернёшься – сразу ко мне. А пока – прощай.
Вышел я от Адашева в смятенных чувствах. Выполнить поручение – опасно. Наверняка в путевом дворце сильная охрана, если схватят – повесят без суда, как татя. А если и не повесят – князю передадут, известное дело, не вино пить, в руки ката, чтобы пытками выведать, зачем полез во дворец.
Пренебречь поручением Адашева – чревато, ведь я уже знаю о тайных дворцовых делах, пусть и самую малость. Найдут потом моё тело в Москве-реке, если вообще найдут. И на кой чёрт меня понесло к дьяку? Любопытство подвело, наверное. Пока шёл к дому, раздумывал, что делать и как поступить? В конце-концов, решил взять своих ребят, съездить на место, разузнать – разведать, может, что и сладится.
Решив так, я успокоился и повеселел. По пути зашёл домой к Алексею, попросил его предупредить Кирилла и Сергея – завтра с утра в путь, при оружии.
Выехали с утра, ехать было недалеко, вёрст десять. Сытая лошадка бодро тянула сани. Чтобы размяться, периодически спрыгивали с саней и бежали сзади. В деревушке Марфино оставили сани с возчиком, сами пошли пешком – полчаса ходьбы всего до путевого дворца.
Из-за пригорка показалось высокое, в два поверха, деревянное здание, окружённое высоким забором. По обе стороны от дворца, уже вне территории, теснились небольшие избы крестьян.
Мы сошли с дороги, углубились в лес, идя след в след. Выйдя на опушку, укрылись за деревом и стали разглядывать дворец. Поскольку хозяина не было, челядь лениво передвигалась по двору; с пригорка двор проглядывался великолепно. Я высматривал, нет ли где слабых мест, возможности проникнуть в здание, и пока не находил. Даже обнаружил неприятную для себя вещь – собак. Если человек ночью может и не увидеть, то собака обязательно учует, поднимет тревогу. Я в задумчивости теребил бородку, ничего разумного в голову не приходило. Хлопцы мои стояли рядом, тоже разглядывая дворец.
– Атаман, на кой ляд нам эти хоромы? Мы их что, штурмом брать должны?
– Нет, наоборот, мне надо по-тихому в дом попасть.
– Ты, никак, татем стать решил? Тогда мы тебе не помощники.
– Нет, ребята, воровать я ничего не собираюсь, можете мне верить. Разве я давал повод усомниться в этом? Мне надо бумаги посмотреть, только и всего.
– Велико дело – бумаги посмотреть. Возьми на торгу и смотри сколько угодно.
– Так, дело не обсуждать. Коли не нравится, я никого не держу. Сам справлюсь; только думал я – мы боевые побратимы, а на поверку оказалось – шелуха.
Сзади обиженно засопели, после некоторого молчания кто-то тронул за плечо:
– Слышь, атаман, извини. Не подумавши сказали. Говори, что делать.
– Сказал бы, да и сам пока не знаю.
Голос подал Кирилл:
– Давай мы у ворот драку понарошку устроим, отвлечём внимание, ты и проскочишь.
– Днём я вряд ли незамеченным пройду, а если драку ночью устраивать – очень подозрительно будет.
Постепенно в голове сформировалась мысль.
– Так, вот что, парни, надо найти земляное масло, помните, как в Ливнах? Устроим пожар.
Парни переглянулись – пожар был самым страшным бедствием городов. Деревянные постройки горели жарким пламенем, а поскольку дома в городе стояли плотно, в скором времени пожаром оказывалась охвачена вся улица, и часто выгорала значительная часть города.
– Нет, дом и деревню жечь не будем. Подожжём забор, все холопы кинутся тушить, в суматохе я и проскочу, тем более, в переполохе на лай собак никто внимания не обратит.
– Ну, коли так, – облегчённо вздохнули хлопцы.