Атаман. Гексалогия
Шрифт:
— Никак убегли?
— Кто?
— Да вы.
— С чего решили, что я от них бегать должен?
— Так сам говоришь — их полторы сотни, а у тебя втрое меньше, и даже раненых нет.
— Утопил я их. Бояре переглянулись.
— В Оке?
— Зачем реку поганить? В топи. Увлек их за собой и на болотце направил. А когда они поняли, что худо дело, поздно было. Никто из западни не выбрался. Кто-нибудь слышал про Мертвый Лог?
Бояре переглянулись, пожали плечами. Лишь один бороду потеребил, стараясь припомнить давние слухи.
— Слышал
Бояре разошлись, оживленно обсуждая бескровную победу моей дружины. Видно, до конца не верилось им, что, встретив втрое превосходящего противника, можно от него уйти без единой царапины, да еще истребив ворога!
Ратников же моих обступили воины из других дружин. Разговоров о необычной топи хватило до вечера. Дружинники уже оправились от увиденного, и теперь наперебой рассказывали о деталях «болотного побоища» и о помощи нечистой силы, оказавшейся на этот раз на нашей стороне.
Я вызвал Макара.
— Собирайся в дорогу. Поедешь в Коломну, в ставку. Там главному воеводе доложишь о стычке с отрядом татар и о том, что с ними дальше случилось — сам ведь в этом участвовал. Возьми ратников для охранения и езжай!
Наш полк продолжал бдительно нести дежурство на берегу. Однако больше переправляться через Оку татары на нашем участке не отваживались. Видно, убоялись. Ведь ни один их человек из переплывших на наш берег назад не вернулся. Стало быть, выводы правильные сделали — сюда соваться нельзя.
Так, без происшествий, мы простояли в лагере еще месяц.
Бояре вздыхали.
— На войну ушли, а как же урожай? Без хлеба ведь остаться можем!
Конец нашим ожиданиям положил гонец, примчавшийся из ставки.
— Государь всея Руси князя Михайлова со товарищи в Коломну призывает!
— Чего случилось-то, не знаешь? — забеспокоились бояре.
— Между нами — конец войне!
— Что, никак договор подписали? — допытывались они.
— Не, ушли татары в степи! Наши лазутчики за ними шли аж до Рязани. Думали — обманки, сделают крюк и возвернутся в другом месте. Нет, совсем ушли в Дикое поле.
— Ну и — слава богу!
Собрались мы быстро. Уж не знаю, как весть об окончании войны к ратникам просочилась, только ехали все в Коломну веселые, песни пели.
Еще издалека в лагере, где располагалась ставка государя, заметно было скопление конных, царило оживление.
В шатер к государю воеводы да бояре ополчения набились под завязку. Поднялся государь, в ратной форме. Все затихли.
— Призвал я вас, большие дворяне, для вести радостной! Милостью Божией устояла святая Русь — ушли нехристи. Узрев на южной окраине Московии великую силу нашу, убоялись они брани честной, обратно в степь Дикую подались, яртаулом разогнашася на многие версты! Благодарю всех за службу верную — не допустили земле терпеть горе и скорбь великую от людей крымских. Возрадуйтесь, православные, и ведите людей ратных по домам с ликованием! Конец сей войне объявляю! Велю трубити большой набат!
Бояре зашумели
— Слава государю!
На поле перед шатром прозвучала команда: «Бить большой набат!» Раздался громовой грохот барабана, запели трубы, зазвенели накры.
Василий Иоаннович поднял руку.
— На том рати распускаю, воеводам сдать дьяку приказа Разрядного знамена и в списки смотренные но разумению своему занесть хоробрых мужей, кто справно служил и бился явственно, да пищальников и пушкарей, рассеяние ворогу учинившим!
Государь внимательно оглядел присутствующих бояр. Он явно кого-то хотел отыскать взглядом. И тут его взор остановился на мне.
— Князь Михайлов, задержись!
А я уж было настрополился со всеми к выходу.
— Правду люди бают, что ты татар немало утопил, а всех своих людей уберечь сумел от погибели?
— Истинно так, государь! — склонился я в поклоне.
— Поведай.
И я рассказал, что от стариков слышал о топи, что Мертвым Логом называется, о проходе, который там должен быть, только старики уж забыли, где проход тот, пришлось самому искать. Да пригодилось вот.
— И что, все утопли? — заинтересовался государь.
— Все до единого сгибли, с оружием и лошадьми. Даже и следа не осталось.
— Ты гляди, какая оказия татарам вышла! Да, велика земля русская, и много на ней ирепонов для ворога, кои ему преодолеть не можно. Покарал Господь душегубцев, и безвинная кровь пала на чело их! И так со всяким будет, кто Русь воевать придет! — гневно пристукнул он посохом.
Я слушал слова государя всея Руси, верил, а еще — знал по истории, что не пройдет и года, как пойдет походом Магмет-Гирей на Астрахань, да недолго будет торжествовать победу: выманят его из города ногайцы, вчерашние союзники, и умертвят.
Я уж думал, на том и отпустит меня государь, утолив свое любопытство. Ан не тут-то было.
— Да ты присядь, князь, дозволяю.
Я уселся в кресло, напротив государя, восседавшего на походном троне в окружении рынд.
— Встречался я уж с тобой, помню. Сподвижники мои зело мнения о тебе высокого, а тут еще и татарам конфуз учинил. Это ж надо додуматься — проход в топи найти и ворога в нее заманить! Еще боле укрепился я в решении — назначить тебя воеводой коломенским.
Я встал.
— Помилуй Бог, государь! Так и Коломны-то нету ноне, пепелище одно.
— Сядь и не перечь! Горячности своей меру знай! Скажу тебе, чтобы ведал, что грядет. Задумал я город страдальный сей возродить, опорою своей иметь. Потому пошлю к тебе в Коломну итальянцев, зодчих Алевиза Большого и Алевиза Малого. Кремль каменный возводить станут. Да такой, чтобы не только прежней лепотой воссиял, а твердыней стал неприступной, и ни один ворог более Коломну не одолел. Да пушки в крепости той поставлю, супостату на страх. Ну а уж посады людишки сами отстроят. Деньги и материалы какие на постройку потребны будут — не твоя забота. Для Коломны все найдем. Крепость эта — как ключ к Москве. О том помни!