Атипичная пневмония
Шрифт:
– Я захвачу из дому ломик и топор, в крайнем случае – пулей, – уверенно сказал майор, – но вы все-таки ключи с собой захватите.
– Да, да, они у меня с собой, – заверил Анатолий Львович.
– Сколько еще дверей надо будет открыть внутри?
– Д … две, – с заминкой ответил Свирский, – если, конечно, они там внутри ничего не перестроили. И еще пять минут спуститься в подвал за вакциной.
– Отлично, значит, минут за десять-пятнадцать управимся, – подытожил Андрей. – Петрович, а ты с автоматом останешься у входной двери, прикроешь нас. Забрали вакцину, прыгнули в автобус и – по газам. Вот и весь план.
– Я – за. – Колосов, сняв с руля
К дому Свирского они подъехали уже под вечер. Попрощавшись, договорились, что заедут за ним завтра утром.
– Анатолий Львович, мы уж не будем подниматься наверх, вы ребятам моим скажите, что мы их ждем здесь, – попросил Колосов.
Свирский, на прощание помахав рукой, скрылся в подъезде. Каково же было удивление и Виктора, и Андрея, когда они увидели профессора, спустившегося вниз вместе с Викой, Мариной и Михаилом.
– В Москве та-а-акое происходит, – с ужасом сказала Вика, подойдя к отцу.
– Друзья мои, прошу вас, возьмите меня с собой, надеюсь, у вас найдется местечко, где приткнуться старику, – попросил Свирский, обращаясь к Андрею, – но я тоже должен это увидеть.
– Да что там происходит, в конце концов? – спросил Колосов, когда все уже разместились в машине.
– Ужас, ужас, я просто в шоке. – Марина схватилась руками за голову. – Уезжала из дому в полной уверенности, что уж в нашем доме ничего не может случиться. Ну как же, внизу охрана, дверь бронированная, замки сейфовые. А-га, как же. По городу ездят целые бригады на фургонах, возят с собой автоген. Вся эта охрана к чертовой матери разбежалась, за что только люди деньги платят. Так вот, эти бандиты врываются в элитные дома, срезают двери и все выносят. Все!!! Понимаете? А за ними еще толпы всякой шантрапы носятся, подбирают остатки… А милиция … Я спрашиваю, а где же милиция? На улицах трупы валяются…
– А милиция на кольцевой дороге, по крайней мере, там ее хотя бы видно, – пояснил Михаил.
– Что, кольцо еще держат? – поинтересовался Виктор Петрович.
– Из того, что показывали, четкую картину представить сложно, – ответил Мишка. – Где-то еще стоят, кое-где даже в людей стреляли, показывали сожженные машины, но солдаты вовсю уже с народом братаются. Им еду несут, выпивку. И куриный грипп нипочем.
– Боже мой, Боже мой, мы опоздали всего на месяц, – бормотал себе под нос Анатолий Львович.
– Но грабежи, беспорядки – это все мелочи, – продолжал Михаил.
– Ничего себе, мелочи, – возмутилась Марина.
– Сегодня днем случилось главное. Демократический митинг у Белого дома устал слушать Полянского и Зеленцова, и народ потихоньку потянулся по Новому Арбату. Стали собираться на Старой площади. Толпа собралась такая огромная, что голова ее была у Администрации Президента, а хвост на Лубянке. Стали раздаваться призывы доделать то, что в 91 году не доделали, и штурмовать здание Администрации. Но тут как раз подоспели Зеленцов с Полянским и стали уговаривать толпу разойтись, одновременно вступив в переговоры с охраной Администрации. Голова развернулась, надавила на хвост, а хвост уперся в здание ФСБ. Тут поднялась стрельба. Передние попадали, но сзади наперли, и толпа хлынула в здание. Потом показывали – кругом трупы на тротуарах, выброшенная мебель, бумаги какие-то кружатся, стекло битое. А сейчас горит весь комплекс зданий. Народ стоит вокруг, смотрит. Приехало несколько пожарных машин, но им не дали работать, прогнали… А коммунисты по-прежнему митингуют в Останкино. Вот такие вот дела, – закончила Вика.
– Это – на CNN, РТР по-прежнему не работает, а первый показывает «Смехопанораму» вперемежку с балетом, – уточнил Михаил.
– Это мы уже проходили, – хмыкнул Виктор Петрович.
Михаил выскочил из машины, как только Виктор Петрович остановился перед домом Веретенникова. Пока Андрей открывал и закрывал ворота, а Колосов парковал во дворе микроавтобус, все остальные сгрудились перед раскрытым ноутбуком, который Мишка поставил на стол во дворе, под навесом. Последними подошли майор и Виктор и устроились на табуретках, которые Андрей вынес из дома.
На дисплее крупным планом – перекошенные злобой лица, разодранные криком «долой» рты. Мужчины и женщины, старые и молодые. Камера отъезжает, отъезжает, и вот уже виден телецентр в Останкино, залитый со всех сторон человеческой толпой. В центре толпы грузовик, в кузове которого стоят полтора десятка человек. Это трибуна. И с нее летят в бушующее человеческое море зажигательные, возбуждающие призывы и лозунги. И толпа в едином порыве отвечает на них: «Долой-лой-лой-ой». Ветер взбивает над толпой кроваво-красную пену флагов и транспарантов. «Долой министров-капиталистов», «Смерть олигархам», «Верните нам социализм» и еще много чего другого написано на них.
– А камера у них где-то на телебашне стоит, – сказала Вика.
– Ничего не скажешь, умеют ребята на этом CNN работать, – отозвался Мишка.
Потом прямой репортаж с митинга сменился повтором сегодняшних событий, которые транслировались ранее. Колосовы-младшие оторвались от экрана и использовали образовавшуюся паузу для того, чтобы перекусить.
– Идите сюда, опять Останкино, – позвала Марина.
Толпа уже не была статичной. Как бурный горный поток, она прорвала металлические барьеры и, расшвыривая их в стороны вместе с прячущимися за ними омоновцами, затопила узкую полоску чистого асфальта, отделявшую толпу от входа в телецентр. Люди хлынули внутрь здания. Крупный план – стоящие в кузове грузовика. Главарь коммунистов абсолютно спокоен, в отличие от соратников, радующихся как дети. Ни одна черточка его крупного, некрасивого лица не дрогнет. Стоит и спокойно ведет с кем-то переговоры по рации, изредка бросая косые взгляды на телецентр. Новый план – камера ползет по фасаду здания, поднимаясь все выше и выше. Кое-где разбиты окна, из них высовываются какие-то люди и орут что-то, размахивая руками. И наконец – крыша. А на ней группа людей, явно не горящих желанием встретиться с теми, кто бежит снизу.
– Смотрите, вертолет, – ткнула в дисплей длинным наманикюренным ногтем Марина.
Ми-8 завис над группой беглецов, и с него сбросили веревочную лестницу. Люди, отталкивая друг друга, принялись по ней карабкаться. И вот уже первым из них помогают забраться в вертолет. А люди все карабкаются и карабкаются по лестнице, а к стоящим на крыше и ждущим своей очереди подбегают еще и еще.
– Прямо-таки эвакуация американцев из Сайгона, – проговорил Свирский.
– Что, что? – переспросил майор.
– Я такое уже видел на экране сорок лет назад, – пояснил профессор.
Перегруженный вертолет, так и не забрав всех желающих, тяжело приподнялся на несколько метров и как-то боком, по-крабьи, видимо пытаясь развернуться, осторожно двинулся в сторону Останкинского пруда. Лестницу убрать так и не удалось, на ней гроздьями висели люди. Внезапно вертолет начал терять высоту, завалился набок и рухнул в пруд, рубя винтом поверхность воды.
– О, Боже! – произнес в абсолютной тишине Анатолий Львович.