Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А (др. перевод)
Шрифт:
— Не беспокойся, — заговорил Эдди Уиллерс, принимая уверенный тон. — Мы должны сделать все, что сможем, но если у нас ничего не получится, помощь рано или поздно придет. Поезда не бросают невесть где.
— Не бросали, — уточнил помощник.
Машинист время от времени поднимал вымазанное сажей лицо и глядел на перепачканные лицо и рубашку Эдди Уиллерса.
— Никакого толку, мистер Уиллерс? — спросил он.
— Мы не можем дать ей погибнуть! — пылко ответил Эдди, смутно сознавая, что имеет в виду не только «Комету»… и не только железную дорогу.
Продвигаясь
Из обрывочных сведений ничего не складывалось; мозг, казалось, утратил способность действовать; Эдди понимал, что моторы не его специальность, что он ничего в них не смыслит, не знает их, и что разобраться в них именно сейчас — вопрос жизни и смерти. Глядя на цилиндры, лопасти вентиляторов, провода, контрольные панели, все еще мигающие огоньками, он старался гнать от себя не мысли, а всплывшую откуда-то из глубин сознания фразу: «Каковы наши шансы, и сколько займет времени — по элементарной теории вероятности — у нескольких дилетантов, работающих вслепую, найти нужную комбинацию и снова запустить двигатель?»
— Все напрасно, мистер Уиллерс! — простонал машинист.
— Нельзя дать ей погибнуть! — снова выкрикнул Эдди.
Неизвестно, сколько часов прошло, когда помощник машиниста неожиданно крикнул:
— Мистер Уиллерс! Смотрите!
Высунувшись из окна, он указывал в темноту позади них.
Эдди посмотрел. Вдали резко раскачивался какой-то огонек; казалось, таинственный свет медленно приближается.
Вскоре Уиллису показалось, что он различает какие-то большие черные фигуры; они двигались параллельно рельсам; светлая точка раскачивалась низко над землей; он напряг слух, но ничего не услышал.
Потом он расслышал глухое ритмичное постукивание, какое могут издавать конские копыта. Двое подле него с нарастающим ужасом наблюдали за черными силуэтами, словно к ним из ночной пустыни приближались какие-то зловещие призраки. Через минуту они радостно засмеялись, разглядев, что это за силуэты, однако на лице Эдди застыл ужас, как будто он увидел призраков, куда более страшных, которые можно было себе представить: это была вереница крытых фургонов.
Раскачивающийся фонарь замер возле тепловоза.
— Эй, приятель, подвезти? — окликнул человек, казавшийся главным; он посмеивался. — Застряли, а?
Пассажиры «Кометы» выглядывали из окон; кое-кто стал спускаться по ступенькам и направился к фургонам, из которых выглядывали женские лица, за ними можно было разглядеть тюки с разной домашней утварью. Где-то в конце каравана плакал ребенок.
— С ума сошел? — спросил Эдди.
— Нет, я всерьез, приятель. Места у нас много. Подвезем вас — за деньги, разумеется, — если хотите выбраться отсюда.
Это был крепкий верзила с развязными жестами и наглым голосом,
— Это «Комета» Таггертов, — сдавленно произнес Эдди Уиллерс.
— «Комета», вот как? По мне, она больше похожа на дохлую гусеницу. В чем дело, приятель? Ты не сможешь приехать, куда тебе нужно, даже если очень постараешься.
— Как это понять?
— Небось думаешь, что едешь в Нью-Йорк, так ведь?
— Именно туда мы направляемся.
— Так ты что… ничего не слышал?
— О чем?
— Скажи, когда ты последний раз связывался с какой-нибудь из своих станций?
— Не знаю!. Так о чем я должен был слышать?
— Моста Таггерта больше нет. Он разорван на куски. Взрыв каких-то звуковых лучей. В общем, толком никто не знает. Только никакого моста через Миссисипи больше не существует. Теперь в Нью-Йорк не попасть — по крайней мере таким, как мы с тобой.
Эдди Уиллерс не понял, что за этим последовало; когда он очнулся, то сидел, привалясь спиной к сиденью машиниста, глядя в открытую дверцу моторного блока; он не знал, сколько оставался в таком положении, но, наконец, сумел повернуть голову и увидел, что находится в кабине один. Машинист с помощником ее покинули. Снаружи раздавались голоса, вопли, плачь, громкие вопросы и смех зазывалы.
Эдди подошел к окну кабины: пассажиры и поездная бригада «Кометы» толпились возле вожака каравана и его полуоборванных спутников; вожак делал неловкими руками властные жесты. Несколько хорошо одетых дам из «Кометы» — мужья, которых, видимо, заключили сделку первыми, — взбирались в крытые фургоны, всхлипывая и сжимая хрупкие шкатулки с косметикой.
— Поднимайтесь, люди, поднимайтесь! — весело покрикивал зазывала. — Место найдем для всех! Тесновато, но лучше ехать, чем оставаться тут пищей для койотов! Время железных коней прошло! Остались только обыкновенные лошади! Медленно, зато надежно!
Эдди Уиллерс спустился на середину лесенки тепловоза, чтобы видеть толпу и чтобы его слышали. Замахал одной рукой, держась другой за ступеньку.
— Вы не уезжаете, правда? — крикнул он пассажирам. — Не покидаете «Комету»?
Те немного попятились, словно не хотели ни смотреть на него, ни отвечать ему. Они не хотели ничего слышать и ничего решать. Эдди видел бессмысленные, испуганные лица.
— Что с этим механиком? — спросил зазывала, указав на него.
— Мистер Уиллерс, — мягко сказал бригадир поезда, — это бесполезно…
— Не покидайте «Комету»! — закричал Эдди Уиллерс. — Не дайте ей погибнуть! О господи, не дайте ей погибнуть!
— Спятил? — крикнул зазывала. — Ты не представляешь, что делается на железнодорожных станциях и в региональных отделениях! Все носятся, как куры с отрубленными головами! Думаю, к завтрашнему утру по эту сторону Миссисипи не останется ни одной действующей железной дороги!
— Лучше поехали с нами, мистер Уиллерс, — сказал бригадир поезда.
— Нет! — выкрикнул Эдди, сжимая металлическую ступеньку так, словно хотел, чтобы рука срослась с ней.