Атлантида
Шрифт:
Он услышал плеск воды где-то вдалеке, а потом плеск воды на себя. Он снова пришёл в сознание.
– Масти, - протянул голос, - если честно, пока ты был в отключке, я хотел поиздеваться над тобой, но теперь, когда я чуть было не вспорол твоё сердце, меня мучает один вопрос.
После вылитой воды, Масти начинал приходить в себя. Он слушал голос на заднем плане, и беспомощно говорил:
– Пить. Пить. Дайте пить...
– Дайте ему воды. Он мне нужен живым и вменяемым.
Масти ощутил металлический холод около своих губ и спустя мгновение ощутил влагу, которая подступает к его рту. Он и так хотел пить с самого пробуждения сегодня, и всё время ему не удавалось, и вот сейчас влага коснулась его губ. Сделав первый глоток он понял, что это вода. Та самая вода, о которой он мечтал всё это время. А потом воды было достаточно. Ровно столько, сколько он хотел.
Масти жадно глотал воду, до тех пор пока ему позволяла поднесённая ко рту ёмкость, наполненная водой. Она появлялась с регулярной периодичностью, и он жадно глотал. В нём суммировалась жажда того момента, что он в один из дней перепил, а в другой из дней просто был лишён воды. И кроме того, чтобы пить, он не мог ничего. Но в нём срабатывал какой-то врождённый ему рефлекс, что Масти просто жадно хлебал из ёмкости, поднесённой к его рту. Он хлебал и хлебал это чистую, приятную на вкус пресную воду. Просто простую пресную воду, вкус которой он наверно забыл. Он пил её и пил. Продолжал пить. И ему даже казалось, что с каждым глотком ему становилось всё лучше.
Масти пил до тех пор, пока ему позволяла рука, подносившая небольшой холодный сосуд с бодрящей влагой к его рту. Потом эта влага исчезла, и он ощутил это. И это даже помогло ему открыть глаза. Он открыл глаза и увидел пустоту. Пустоту знакомой ему комнаты, в которой недавно находились он и трое его друзей. Один из которых, признаться, был уже мёртв. И Масти вспомнил это внезапно, как в кошмарном сне. Ему даже хотелось признать, что это всё-таки был кошмарный сон. На деле его память диктовала ему другие условия. Она говорила ему, что это реальность, и что его друг его действительно умер. Просто умер от того, что ему выстрелили в голову. Он погиб от этого. Но в то же время Масти понимал, что тот момент который был, прошёл, и сейчас он находится в той же комнате, но в совсем другом отрезке времени, относительно того, в котором умер его друг. И сейчас именно он, тот кто напротив него, является главным в этой ситуации.
Масти пребывал в сумеречном состоянии ещё некоторое время. Сознание возвращалось неохотно, а главарь террористов продолжал шлёпать его по щекам.
– Очнись!
– говорил он.
Масти открыл глаза, огляделся и понял вдруг что на нём аккуратно разрезаны толстовка и футболка от живота до шеи. Он сидит облокотившись на стену холодной пустой комнаты, а над ним склонился тот крепкий илианец-северянин.
– Что вам от меня нужно?
– спросил Масти, пытаясь закрыться, потому что ему было очень холодно.
– Мне стало интересно. Что у тебя на груди?
Масти потрогал свою грудь и понял, что илианец имеет ввиду ту деревянную звёздочку, которую он купил вчера в северном порту.
– Это просто сувенир.
– Это просто сувенир? Но почему ты выбрал именно его?
– Не знаю. Просто выбрал, - неохотно отвечал Масти.
– Хорошо. Ты помнишь, что здесь произошло?
У Масти в голове сразу всплыла картина смерти Вика. Он вздрогнул и молча покивал.
– Ты знаешь, почему это произошло?
– Нет, - покачал головой Масти.
– У него были стигмы. Стигмы илианской язвы.
– Ну и что?
– Илианской язвой болеют только те, кто опорочивает илианских женщин. Может быть и ты этим занимался? А?
– Я нет, - покачал головой Масти, и слегка порадовался тому, что не отвирается, а это действительно правда.
В первый раз он порадовался событиям той ночи по-настоящему. Он подумал, что было бы, если бы у него тоже были бы эти стигмы, что он тоже бы сейчас был мёртв и безвольно лежал где-нибудь в углу, куда его бросили бы илианцы. Но к счастью стигм у него не было.
– Если я узнаю, что ты тоже участвовал в чём-то таком, ты присоединишься к своему другу, Масти.
Масти просто покивал. Ему даже не хотелось отвечать ни на что такое.
– Скоро ты мне понадобишься, Масти, и я позову тебя.
– Для чего?
– Узнаешь. Узнаешь. А пока отдыхай. Делай то, что ты делал бы, если бы ничего не произошло.
Ноги ещё плохо держали Масти. Главарь взял его под руку, и через несколько секунд Масти уже был в коридоре. Ему было очень холодно, он был весь мокрый. Он побрёл к своей каюте, несколько раз сбивался с пути, потому что не знал все эти коридоры, но в конце концов всё-таки вышел туда, куда было нужно.
Глава десятая. Адаптация.
Его друзья были в каюте. Царило молчание.
– О, Масти!
– к нему подбежали, едва он вошёл, и опёрся на стену около двери.
– Что с тобой было? Что он сделал с тобой?
– спросил его Крис, указывая на разрезанную одежду.
– Я хрен знает, что он хотел. Что вообще им всем надо.
– Зачем они так с Виком, а?
– Он сказал, что Вик опорочил илианку, и поэтому его убили.
– Бред какой-то!
– воскликнул Макс, - и чего?
– Он сказал, что эти стигмы появляются у тех, кто занимался сексом с илианками. Тех, у кого есть эти стигмы, они сразу убивают.
– Это бред.
– Я ничего не знаю. Это он мне так сказал.
– Этот главный?
– Да, - покивал Масти.
– Какого хрена им вообще нужно?
– Он об этом ничего не говорил.
– Всё равно это всё чушь. Это всё бред. Это, - причитал Макс.
– Просто признай, что мы по уши в дерьме.
– Да мы даже больше, чем по уши.
Масти полез за своими вещами, чтобы переодеться. Сначала он вытерся полотенцем, а потом надел на себя свежую рубашку.
– Он спрашивал меня про эту звезду.
– И чего? Звезда как звезда, - сказал Крис.
– Я сам не знаю. Но он спрашивал.
– Может посмотрим, что она значит?
Макс сел за стол и попытался найти информацию, но всё было заблокирована.
– Чёрт. Долбанные придурки вырубили сеть.
– Ещё бы они тебе его оставили. Чтобы ты написал куда-нибудь о том, что случилось? На Земле, небось, ещё не знают, что вообще здесь творится.