Атлантида
Шрифт:
— Да, да, конечно. Я поняла, все поняла. И лучше я буду руководствоваться любовью, которая доставляет столько трепетных и светлых чувств и ощущений. Да и другие люди уже тоже, наверное, все поняли.
Я решил выяснить, почему это Максимилиан все молчит и молчит, неужели у него совсем нет ко мне вопросов, и взглянул на него. Он шел рядом. Блаженная улыбка сияла на его лице. Но что–то тут было не так. Уж слишком отрешенным он выглядел, не замечая практически ничего вокруг себя. Наверное, все еще находился под впечатлениями тех ощущений, что получил на площади. И, скорее всего, был не в курсе тех бесед, что мы вели с Нарой.
Ладно. Пусть наслаждается. Я не стал его отрывать от грез, в которых он, оказывается, пребывал все это время, и уже было, отвернулся к Наре, дабы продолжить диалог, но тут мои глаза от удивления поползли на лоб, широко открывшись. Я онемел от увиденного.
Макс шел рядом с Нарой, по правую сторону от меня, равномерно перебирая ногами…, ступни которых находились примерно сантиметрах в десяти над землей и почти не касались травы. Вот так дела.
Я еще несколько мгновений тупо пялился на Макса, парящего над землей. Потом опомнился и, положив Наре руку на плечо, привлек ее внимание.
— Что, Виталий? Я как–то не так ответила тебе? Скажи, что не так в моем ответе? Чем я тебя так напугала? — Нара слегка отшатнулась от меня, произнося эти вопросы.
Услышав последнюю ее фразу, я понял, она, скорее всего, испугалась моего вида. Ведь мое лицо до сих пор выражало сильное удивление.
— О, нет, нет. С твоим ответом все в порядке. Ты на Макса взгляни, — успокоил и тут же заинтриговал я Нару.
Она беглым взглядом окинула Максимилиана, затем снова повернулась ко мне.
— А что с ним не т…? — вопрос застрял у Нары в горле, а она сама, на этот раз медленно повернув голову, еще раз посмотрела на Макса. Ее глаза, так же как и мои, несколькими мгновениями ранее, расширились от удивления.
Внезапно меня разобрал жуткий смех. Я схватился за живот, едва не падая на колени. Меня так раздирало от хохота, что на глазах проступили слезы.
Просто я вспомнил момент, когда сам, беседуя с Духом о своем расцвете и обретении себя, удивительным образом поднялся к нему в воздух. И теперь аналогичная история происходила с Максом Говардом, прямо у меня на глазах, но теперь свидетелем была еще и Нара.
Глядя на то, как меня согнуло пополам от хохота, Нара тоже начала смеяться. А Макс, знай себе, все шел и шел, по воздуху, не обращая внимания ни на что вокруг. Даже наш с Нарой смех не мог отвлечь его внимания от повторного переживания полученных им ощущений.
Так мы в скором времени оказались у озера, над центром которого, равномерно разливая голубоватое сияние, как и всегда, сверкала Атлантида.
И, о чудо, на берегу озера, находилась королева Лира, собственной персоной. Похоже, что она тем временем общалась с Атлантидой, располагаясь на песке спиной к нам.
Очевидно, услышав наше «ржание», просто смехом это теперь назвать, было нельзя, Лира обернулась и, улыбаясь, посмотрела на нас троих. Затем, встав с песка, пошла нам навстречу.
Мы с Нарой уже просто давились смехом, и, наконец, не выдержав, оба бухнулись на колени, продолжая при этом, захлебываясь от хохота, хрюкать.
— Что с вами такое происходит? — Лира намеревалась поскорее выяснить причину такого нашего состояния.
— А…, ты…, взгляни…, на…, Макса…, Лира…, и…, сама…, все…, поймешь, — продолжая хрюкать и заикаться через каждое слово, я с трудом ответил на вопрос Лиры, и с новой силой начал смеяться, держась обеими руками за живот, готовый вывернуться на изнанку.
Она перевела свой взор на Максимилиана, а тот, наконец, отвлекся от своих мечтаний, и, завидев Лиру, все так же по воздуху бодро зашагал к ней.
Теперь Макс просто не мог не обратить своего внимания на наше с Нарой поведение, и, изобразив на лице недоумение, еще пуще припустил к Лире, горя желанием выяснить причину нашего смеха.
Лира тоже просияла от радости, захлопав при этом в ладоши. Теперь и она поняла причину нашей безудержной радости.
— Максимилиан, тебя не сильно утомила ходьба по воздуху? — с лукавой улыбкой на лице произнесла Лира.
— Ты чего, Лира? По какому воздуху? Да что со всеми вами твориться такое? — Макс недоумевал, продолжая при этом все так же парить в воздухе, на высоте десяти–пятнадцати сантиметров над поверхностью песка.
— Да ты посмотри на себя Макс, на свои ноги, — слегка повысив голос, Лира уже откровенно смеялась вместе с нами. — И он еще спрашивает, что с нами случилось.
Не выдержав всего этого, Макс, наконец, наклонил голову вниз, посмотрел–таки на свои ноги. Спустя мгновение его глаза поползли на лоб, а затем, наверное, полностью осознав увиденное, он резко коснулся ступнями земли, и, не удержав равновесия, рухнул на песок.
— Ч-что это было? Что со мной произошло? — заикаясь, произносил Макс, поднимаясь на ноги, и теперь уже становясь на песок.
— Ну, как тебе первый полет, Макс, а? — улыбаясь, спросил я, все еще ошарашено смотрящего на всех нас, Максимилиана.
— Чего, чего? Полет? Мой первый полет? Я что летал? Когда? — все еще не понимал нас Макс.
— Да только что, пока мы все трое шли к озеру, — уже не выдержала Нара. — Где ты был все это время, пока мы направлялись сюда? В каких грезах? Неужели ты совсем не помнишь своих ощущений?
— Каких ощущений? Пока я шел сюда с вами?
— Да!!! — все трое ответили мы Максу в один голос.
— Как же, как же, помню. Шел я. Все покачивалось вокруг, как обычно при ходьбе бывает. — медленно бубнил Максимилиан.
— А ноги, как ты ощущал ноги? — произнес я, сделав упор на последнее слово.
— Ноги…? Я…, я не знаю, что чувствовал, не помню. — Макс потупил глаза и замолчал, изобразив виноватый вид.
— Все с тобой ясно, Макс. Ситуация опять повторилась. — произнес я утвердительно. — Небось, пытался воссоздать в памяти еще раз ту эйфорию, что испытал тогда, на площади? И по всему было видно, что у тебя все вышло, верно?