Атомная крепость (илл. Ю Пучинский)
Шрифт:
– Так, товарищ полковник.
– Идем дальше… Сколько лет Ухваткин живет в Загорске?
– Лет десять.
– Лет десять… Стало быть, срок, в течение которого он должен был стать обладателем каких-то подлинных документов, если он агент иностранной разведки, давно уже истек. Какой же следует сделать из этого вывод?
– Что документы у Ухваткина не фальшивые, – с некоторым разочарованием ответил Русаков.
– Правильно, – подтвердил полковник. – Но это не меняет сути дела. Думайте, думайте! В нашей работе полезно думать. Вам надо научиться делать правильные выводы. Без размышлений нет правильного анализа, а без правильного анализа нет успеха в проведении операции вроде «Незваного гостя». Поняли?
Русаков поднял
– Но если документы у него не фальшивые… – начал он запинаясь, – то…
– Что «то»? Ну, ну, смелее.
– То значит сам Ухваткин фальшивый, – твердо сказал Русаков. – То есть, что он вовсе не Ухваткин, а какой-нибудь Веревкин.
– Совершенно правильно! – с удовлетворением подтвердил Соколов. – Теперь нам надо установить, куда он направился и почему присвоил себе именно эту фамилию, фамилию безусловно когда-то проживавшего в Ленинграде Ухваткина. Но прежде всего следует принять все меры к выяснению его местонахождения.
– Я уверен, что он куда-то направился для выполнения того самого приказа, который Шервуд передал своему агенту на Дмитровском шоссе, – сказал Русаков. – Линия связи Шервуд – Силин – Ухваткин нами определенно выявлена.
– Все это так, но всем этим мне придется заняться уже без вас, – неожиданно сказал полковник.
– Почему без меня? – удивленно спросил Русаков.
– Потому что завтра утром вы вылетаете во Фрунзе, в Киргизию. Вопрос о командировке согласован с начальником управления, билет на самолет ждет вас у моего секретаря.
– В город Фрунзе? Зачем? – допытывался капитан.
– Мы вспомнили о том, что вы у нас спортсмен, альпинист, и решили предоставить вам возможность побыть на лоне природы, – шутливо продолжал полковник. – Собственно город Фрунзе лишь пункт, куда вас доставит самолет. Из Фрунзе вы автобусом доберетесь до города Пржевальска и очутитесь на берегу озера Иссык-Куль. Там свяжетесь с полковником Харламовым, а затем уже отправитесь в самые дебри Тянь-Шаня, Небесных гор. Чудесная поездка, не правда ли?
– Но… я только что начал заниматься операцией – «Незваный гость», а теперь, стало быть, должен бросать… – смущенный неожиданным поворотом дела произнес капитан Русаков. – Откровенно говоря, мне очень жаль, товарищ полковник.
– Жаль ни жаль, а завтра утром надо лететь, – сказал Соколов неожиданно посуровевшим голосом. – А прослушав ваш доклад, я рад, что вопрос об этой поездке был решен своевременно. Вам надо добраться до гор Тянь-Шаня как можно скорее, не задерживаясь нигде ни одной минуты.
– Что же я буду делать в глубине Небесных гор? – спросил Русаков.
– Охранять Александра Ивановича Ясного и его друга, известного геолога Лучинина, они там с геологической партией, – пояснил полковник. – Правда, Харламову дано приказание выделить для сопровождения экспедиции Лучинина и Ясного одного – двух пограничников, но нам кажется, что не лишне будет направить туда и оперативного работника из центра: профессоры Ясный и Лучинин заслуживают того, чтобы мы о них позаботились. Ну, а поскольку вы у нас альпинист, выбор пал на вас. Никто из членов экспедиции не должен знать, что вы сотрудник органов безопасности, вы будете просто родственником Харламова, приехавшим в Пржевальск отдохнуть.
Полковник снова прошел на свое место и остановился за столом – строгий, со сдвинутыми над переносицей бровями.
Русаков поднялся и вытянулся.
– Вот что, капитан Русаков, – официальным тоном начал полковник. – Успешное выполнение возложенного на вас ответственного поручения потребует не только специальной альпинистской подготовки, но и большой смекалки, силы воли, напористости. Возможны всякие неожиданности, ведь враг хитер и коварен. Учтите, кстати, что где-то там, возле экспедиции Ясного и Лучинина, вы почти наверняка встретите Ухваткина, о котором мы с вами так много сегодня говорили.
– Ухваткина?! – не удержался
– Именно его, – подтвердил полковник. – Мне осталось рассказать вам об одном деле, которым мне пришлось заниматься сегодня утром вместе с инспекторов уголовного розыска.
Полковник сделал Русакову знак садиться и сел сам.
– Так дело вот в чем… – продолжал он. – В степи, у железнодорожной линии неподалеку от города Фрунзе найден труп мужчины лет тридцати пяти. При убитом оказались документы на имя некоего Иванова из города Арзамаса, направлявшегося из Москвы на работу в школу в качестве учителя русского языка. Как произошло преступление? Следственные органы на месте пришли к заключению, что Иванов был убит в поезде ударом в голову каким-то тяжелым предметом, а затем выброшен из вагона. Женщины-проводники ничего подозрительного ночью не заметили, ключа от входной двери вагона никому не давали. По мнению следователей, преступление совершено с целью ограбления, так как багаж убитого оказался похищенным.
– Да, не повезло человеку, – заметил капитан.
– Кому? Иванову-то? – усмехнулся полковник.
– Конечно. Поехать на работу и вдруг…
– Ну, я не сказал бы, что Иванову не повезло. Скорее наоборот.
Русаков с изумлением посмотрел на своего начальника, но тот отнюдь не шутил.
– Я ничего не понимаю, – признался капитан.
– Очень просто. Иванов жив, хотя и не здоров. Он действительно должен был выехать из Москвы во Фрунзе и даже с тем самым поездом. Но накануне выезда с ним произошел несчастный случай в Загорске, и его лишь под утро нашли километрах в сорока от этого города в придорожной канаве с пробитым черепом. Иванова немедленно доставили в Институт Склифосовского, где он и находится по сей день. Опознали его личность только через несколько суток.
– Он в сознании?
– К сожалению, пока нет, но врачи уверяют, что все будет в порядке.
– Но какое отношение имеет этот случай к моей командировке? И при чем тут Ухваткин? Неужели он пошел на такое дело?
– А вот при чем… – продолжал полковник, взяв лежащую на столе папку и перелистывая подшитые в ней документы. – Вот тут в деле имеется не лишенное для нас интереса свидетельское показание гражданина Бехтеева, кстати, одного из соседей Ухваткина. Бехтеев доводится дядей пострадавшему Иванову. По словам этого Бехтеева, Иванов последнее время жил в Москве, где он снимал комнату, но часто бывал у него, в Загорске. За некоторое время до предстоящего отъезда Иванова на работу в Киргизию Бехтеев созвал в гости ближайших родственников и друзей. Каким-то образом в гостях у него очутился и Ухваткин, который и предложил желающим на прощанье сфотографироваться. Иванов и другие присутствовавшие с удовольствием приняли это предложение. Ухваткин сделал ряд снимков, пообещав срочно изготовить фотокарточки. Однако, ссылаясь на занятость, он тянул. Ухваткин при этом знал, что Иванов очень хочет иметь фотоснимки: вместе с ним сфотографирована молодая женщина, с которой Иванов мечтал впоследствии связать свою жизнь. И вот когда остался один день до отъезда Иванова в Киргизию, Ухваткин вечером явился к Бехтееву со снимками. В этот раз Иванов пробыл в Загорску долго, сначала у дяди, а потом у своей знакомой. На станцию он ушёл к последней электричке на Москву. Что с ним случилось по дороге на станцию и кто на него напал, пока неизвестно. Когда под утро его обнаружили прохожие, неподалеку от него случайно нашли порванные фотоснимки, благодаря которым удалось впоследствии установить личность пострадавшего: рядом с Ивановым был снят Бехтеев, которого хорошо знают во всей той округе. Ни денег, ни документов при Иванове не оказалось. Исчез и железнодорожный билет, чему никто не придал значения: кому и зачем нужен железнодорожный билет! Таким образом, налицо было типичное покушение с целью ограбления. Появилась было и другая версия – о покушении из-за ревности, но она вскоре отпала как неосновательная.