Атомная крепость (илл. Ю Пучинский)
Шрифт:
Но я отвлекся… Возвратимся к реакции, беспрерывно происходящей на Солнце. Когда в образовавшееся ядро азота попадает очередное, третье по счету, ядро водорода, возникает ядро неустойчивого кислорода, которое живет недолго, испускает из себя электрически заряженную частицу и превращается в устойчивый тяжелый азот. Но вот наступает мгновенье, когда в ядро тяжелого азота попадает четвертое по счету ядро водорода. Что же при этом происходит? Должно образоваться ядро кислорода шестнадцать, но это ядро, едва успев возникнуть, мгновенно взрывается на ядра – обычного углерода, с которого все началось, и гелия. «Углеродный цикл» термоядерных превращений оказывается на этом завершенным, в результате шести атомных превращений из одного ядра атома углерода, с которого и начинается цикл, и четырех ядер водорода, или, как их обычно называют – протонов, образуются такое же ядро углерода и ядро гелия. В результате всех этих превращений количество водорода убывает, гелия – увеличивается, а количество углерода, которым все кончается, – остается
Насколько велика энергия, выделяемая при образовании гелия из водорода, можете сделать вывод сами: для того, чтобы получить энергию, равную той, которая возникает при образовании из водорода только одного килограмма гелия, потребовалось бы сжечь около пятнадцати тонн бензина.
Ганс Бете сделал свое открытие давно, еще в годы мирового кризиса. Но кого тогда мог заинтересовать «взрыв», происходящий на Солнце уже миллиарды лет? Все равно люди не имели в своем распоряжении средств, способных воспроизвести те колоссальные, в десятки миллионов градусов, температуры и давления, которые существуют на Солнце и которые совершенно необходимы для того, чтобы «углеродный цикл» начался и завершился. Однако с течением времени положение изменилось: благодаря созданию атомной бомбы люди научились воспроизводить, хотя всего на несколько миллионных долей секунды, неимоверную температуру Солнца – двадцать миллионов градусов! Теперь надо было найти способ произвести взрыв, длящийся на Солнце около пяти миллионов лет, – время, необходимое для шести ядерных превращений, о которых я только что говорил, – тоже в течение нескольких миллионных долей секунды.
Какие же атомные ядра подходят для мгновенной термоядерной реакции? Выяснилось, что быстрее всего такая реакция происходит, когда в ней участвуют ядра двух разновидностей водорода: получаемого из тяжелой воды дейтерия и трития. Образование гелия при соединении ядер атомов тяжелого водорода получается при мгновенном взрыве, во время которого энергии высвобождается во много раз больше, чем при делении ядер урана и плутония, при взрыве атомной бомбы. Создание водородных сверхбомб – вот чему посвятили все свои усилия некоторые мои коллеги в физической науке. Наши промышленники, вроде Дюпона, и военные на корню купили этих людей.
– Вы участвовали в испытаниях атомных и водородных бомб у атоллов Бикини и Эниветок? – спросил Нортон.
– Да, конечно. Я расскажу вам об этих экспериментах… В тысяча девятьсот сорок пятом году по приказу Трумэна на Японию были сброшены те две единственные бомбы, которые к тому времени удалось сделать за колючей проволокой в лабораториях Лос-Аламоса… Теперь там изготовляют водородные бомбы, а атомные в Сандии. Но не будем отвлекаться… Итак, у нас нашлись люди, которые наивно думали, что стоит погрозить атомной бомбой, как Советы поднимут руки и позволят нам творить безобразия. И вот с этой целью немедленно же после окончания войны, в начале сорок шестого года, было проведено испытание «Эйбл». Чтобы от радиации не пострадала Америка, для испытаний избрали атолл Бикини в Тихом океане… Было собрано и поставлено на якоря около ста кораблей. Там были и отжившие свой век американские военные суда, и трофейные. Посреди обреченного флота находился наш линкор «Невада». Неподалеку от него покачивался на волнах японский линкор «Нагато». Несколько поодаль стоял немецкий пинкор «Принц Евгений». Вокруг них разместились подводные лодки, эсминцы, транспорты, десантные суда, был даже один авианосец.
С Б-29, летевшего на высоте тридцати тысяч футов, была сброшена бомба
Мощь атомной бомбы не произвела на присутствовавших большого впечатления. Многие были разочарованы. Журналисты называли этот взрыв гигантским фейерверком. Все с нетерпением ожидали результатов следующего испытания – «Бейкер», когда атомная бомба будет взорвана под водой. Накануне испытания «Бейкер» в наших газетах высказывались самые невероятные предположения: поднимется гигантская волна, которая может пронестись через весь Тихий океан и затопить ряд крупных островов, например Гаваи. Страхи умышленно раздувались. Но вот в трех милях от берега небольшого острова Бикини произошел подводный атомный взрыв, и хотя волна не затопила даже Бикини, опасность, страшная в первую очередь для самой Америки как для морской державы, страшная для нашего морского флота, стала совершенно очевидной от образующейся при взрыве ударной волны в воде, которая по силе и скорости распространения превосходит воздушную ударную волну и способна причинить повреждения кораблям, находящимся даже на значительном расстоянии от эпицентра взрыва. Возрастала и угроза от проникающей радиации. Я помню, как мой коллега Ваневар Хиггинс успокаивал участников испытания, уверяя их, что бешеная трескотня счетчиков Гейгера не имеет-де никакого значения. Это был обман с целью успокоить рядового американца: в результате подводного взрыва атомной бомбы на поверхность лагуны была выброшена огромная масса радиоактивной воды, обрушившейся на собранные там корабли. Того, что было в Хиросиме, когда возникшее в результате произведенного довольно высоко над землей взрыва грибообразное облако унесло
Два года в Лос-Аламосе велась работа над новыми типами атомной бомбы. Теперь решили посмотреть, какое действие новые типы атомного оружия окажут на танки, самолеты и сотни других предметов военного снаряжения. И вот за испытаниями «Эйбл» и «Бейкер» последовала «Операция Сэндстоун», но не на Бикини, а на расположенном в двухстах милях от него атолле Эниветок, который с тех пор превращен в полигон для испытания атомного оружия.
Поскольку Комиссия по атомной энергии очень спешила, подготовительные работы были завершены быстро. Строительные рабочие установили на бетонных основаниях стальные башни и построили специальные укрытия, из которых можно наблюдать за взрывом. На всех четырех островках, образующих атолл Эниветок, через определенные интервалы было установлено множество всевозможных приборов. Весной тысяча девятьсот сорок восьмого года в предрассветной тьме взорвались три атомные бомбы. Не буду говорить вам о чисто научном значении испытания – «Операция Сэндстоун» преследовала иную цель: припугнуть несговорчивый Советский Союз атомным оружием, мощь которого превосходила прежние типы бомб в шесть раз, то есть каждая взорванная бомба по силе взрыва соответствовала не двадцати, а ста двадцати тысячам тонн тротила.
Прошло еще три года, и на Эниветоке была проведена «Операция Гринхауз». На крошечные островки атолла Зниветок прибыло из Соединенных Штатов девять тысяч участников испытания, представители всех родов войск, приехала большая группа специально приглашенных ученых – биологов, медиков… Для изучения воздействия атомных бомб на бетонные сооружения, на танки, самолеты, на различные виды военного имущества, включая дозиметрические счетчики, снаряжение и одежду, потребовалась масса сложной аппаратуры.
Более ста самолетов различных типов, начиная с легких связных и кончая тяжелыми бомбардировщиками типа Б-47 и Б-50, поднялись в воздух. Самолеты потребовались как для наблюдения за взрывом, так и в целях изучения воздействия на них этого взрыва.
Затем мы подняли невероятный шум вокруг водородной бомбы, над созданием которой в великой тайне трудились с 1946 года. Бомбы у нас еще и не было, а мы уже во весь голос кричали, что она есть и что с ее помощью мы уничтожим Советский Союз и навсегда покончим с коммунизмом.
Наши ученые, инженеры искали возможности создать термоядерный заряд, достаточно маленький для того, чтобы его можно было поместить в баллистическую ракету, и в то же время мощный, способный нанести удар порядка миллиона тонн. Такой заряд был создан. В марте 1954 года, вот здесь, у атолла Эниветок, мы успешно испытали его. Русские вынуждены были тоже заняться водородной бомбой. И что же? Кончилось тем, что они опередили нас: термоядерное оружие они создали раньше нас, еще в 1953 году! Нет, не Советам, а нам следовало бы бояться! Но нас успокаивает уверенность, что русские все равно не нападут на нас первыми. Однако вернемся к рассказу о бомбе.
Опасность заражения населения радиоактивными частицами при взрыве водородной бомбы значительно больше, чем при взрыве атомной. Огромное количество радиоактивных частиц, смешанных с пылью, песком, землей, уносится ветром и потом, оседая на поверхности земли, заражает местность на большом расстоянии. В условиях войны, если нашим воякам удастся все-таки развязать ее, это приведет к гибели массы ни в чем не повинных людей. Наши генералы полагают, что этими людьми будем не мы, не американцы. Но я уверен, что, начни они войну, им придется убедиться в их ошибке. Их очень прельщает то обстоятельство, что в отличие от атомной водородную бомбу можно изготовлять любой величины, так как сколько бы ни было в бомбе тяжелого водорода, он все равно самостоятельно взорваться не может. Как вы, наверное, знаете, водородная бомба представляет собой комбинацию бомб – обычной атомной из урана или плутония, и другой, начиненной тяжелым водородом. Атомная бомба в данном случае играет роль запала – она взрывается первой и дает ту самую двадцатимиллионную солнечную жару, которая необходима для термоядерной реакции, то есть для превращения водорода в гелий в виде взрыва, по своей силе значительно превосходящего взрыв обычной атомной бомбы. Таким образом, фактические размеры водородной сверхбомбы теоретически пределов не имеют, тут все зависит исключительно от таланта конструкторов, возможностей самолетов, которые должны перевозить эти огромные бомбы, и от военной необходимости.