Атомный поезд. Том 1
Шрифт:
На одном из датчиков стрелка двигалась почти от нуля к середине шкалы. Медленно, но верно.
Кудасов представил, как несутся сцепленные шлангом поезда. Если впереди окажется какое-то препятствие…
Стрелка добралась до конца шкалы. Сзади лязгнуло, желтая лампочка загорелась зеленым цветом.
– Контакт завершен! – снова сказал машинист. Александр подумал, что он докладывает Волобуеву, но тот никак не реагировал.
– Кому доклад-то, товарищ майор? – спросил старлей.
– Начальнику смены охраны, – ответил тот. – Думаешь, это так просто: встретились, закачались… Все под пулеметами, в повышенной
Они вернулись в состав. Теперь Кудасов имел практическое представление о БЖРК. Точнее, о его большей половине: от локомотива до четвертого вагона. Правда, он подозревал, что это не главное.
– А пятый вагон тебе Белов покажет, – сказал напоследок Волобуев. – Это его хозяйство.
В пятый вагон Кудасов попал на следующий день. Белов подвел их с Шульгиным к запертой двери в межвагонный переход и отпер ее, потом отпер следующую дверь. Она была гораздо толще обычной. В пятом было прохладно: автоматика поддерживала определенную температуру и влажность. Когда дверь открылась, включились лампы дневного света. Освещение оказалось ярче, чем в других вагонах. И выглядело здесь все совершенно иначе. Потому что свободного пространства было совсем немного: 2–3 квадратных метра. Три офицера на нем едва умещались.
Контрольно-технические пульты у торцевой стены – слева и справа от двери, жгуты проводов и бронекабелей, уходящих вглубь вагона… Как-то нелепо и неестественно выглядел здесь красный пожарный стенд с топором, багром, щипцами и конической формы ведром. Все остальное пространство занимало огромное тускло-зеленое тело контейнера-направляющей. Округлая полусферическая крышка нависала над вошедшими, подавляя их своей внушительностью и мощью. Даже на вид твердая и толстая сталь, ряды заклепок по окружности… Снизу контейнер опирался на стальную дугу, а та соединялась с блестящими трубами гидравлических домкратов.
Кудасов задрал голову. Такие же трубы упирались в съемную крышу. По логике вещей, где-то здесь должно быть приспособление для ручного запуска. Хотя тот, кто к нему прибегнет, вряд ли сможет испытать иллюзии на счет собственного спасения.
– На потолке ничего не написано! – раздался скрипучий голос Белова. – Сюда смотрите!
Белов наклонился над циферблатами контрольного пульта. Из расстегнутого ворота форменной рубашки выскочило что-то, висящее на черном шнурке.
«Крестик?» – удивленно подумал Кудасов, потому что Белов совершенно не был похож на верующего человека. Но в следующую секунду понял, что ошибся. Это был маленький блестящий ключик, словно от дорогого почтового ящика. Второй такой ключ должен всегда находиться у начальника поезда. В час «Х» ключи одновременно повернутся в замках боевого пульта, соединяя кнопку пуска с электрической цепью системы зажигания. А вот внизу кабель, по которому пойдет сигнал…
– Это контрольно-технический пульт, – продолжил начальник смены. – Вот приборы контроля систем и механизмов изделия. Оно самотестируется каждый час, результаты выводятся вот сюда и дублируются на пульте дежурного оператора. Эти приборы помогают контролировать состояние и боеготовность изделия. А вот пульт ручного запуска!
Полковник показал на агрегат по другую сторону двери.
– В случае крайней необходимости командир пуска посылает оператора, и тот производит ручной запуск…
– А сам погибает, – тем же тоном продолжил Кудасов.
– Ничего подобного! – загремел Белов. – Система ручного запуска абсолютно безопасна! Мало того, что от пуска до старта проходит две минуты, за которые вполне можно вернуться в четвертый вагон, все выхлопы, огонь и газы остаются в направляющем контейнере и из него выходят только вверх! Настоящий ракетчик сможет произвести ручной запуск и не обосраться!
Александр понял, в чей огород брошен камень. Но входить в конфронтацию с командиром ему не хотелось, лучше переменить тему.
– А какой здесь уровень радиации? – невинно поинтересовался он.
– Совершенно безвредный! – более спокойным тоном продолжил полковник. – Можете даже трахаться на контейнере, это абсолютно безопасно!
Шульгин усмехнулся.
– Если правильно выбрать, с кем трахаться.
– Что? – не понял Белов.
– Только тогда безопасно, когда правильно выбрал партнера…
– А, вот ты о чем, – пробурчал Белов. – Ну, выбор тут невелик…
Максим Полонин был вообще-то непьющим. И сейчас выпил водки исключительно для храбрости. Но выпил немало. Около полутора бутылок. От этого он стал жалеть себя еще больше. На глаза все чаще наворачивались слезы.
– Мы с ней еще со школы встречались. Три, нет, четыре года. И я себе ничего и никогда не позволял, ни-ни… Даже в мыслях!
Язык во рту Максима ворочался уже с трудом, да и на ногах он стоял не слишком крепко и не слишком уверенно.
– А вот пить ты зря привыкаешь! Жизнь этим не изменишь, а себе навредишь! – с досадой сказал Усанов.
Ему на фиг не было нужно то, что сейчас происходило. Только профессиональный психолог способен правильно воспринять излияния человека, находящегося в стрессовом состоянии. А Усанов был машинистом шпалоукладчика и не проходил специальной подготовки по проникновению в потемки чужих душ.
– Чего особенного случилось-то? Девка с тобой гуляла, а другому дала? Самое обычное в жизни дело! А ты эту железяку взял, водки выпил и слюни распустил…
– Не, дядя Юра, я не слюни, – убежденно сказал Максим и вытер мокрое лицо. – Я гвозди заложил! Чтобы насмерть!
Машинист смотрел на молодого парня со смешанным чувством жалости и опаски. В глубине души он не верил, что пацан отважится на задуманное дело. Но когда еле стоишь на ногах и размахиваешь обрезом, то вполне можно пальнуть собеседнику в живот. Не со зла, а как бы нечаянно. А потом так же будет плакать и каяться: мол, не хотел, оно само получилось, по пьяни…
– Гвозди, значит? А ну, дай сюда эту штуку!
Усанов резко протянул руку, но Максим отпрыгнул назад и угрожающе поднял обрез.
– Не надо, дядя Юра! Я тут не шутки шучу!
Машинист выругался.
– Какого хрена ты вообще ко мне пришел?! Я твою Таньку знаю? Нет! Мишку твоего знаю? Опять нет! Я тебе отец? Опять нет! Чего тебе от меня надо?!
Полонин опустил оружие.
– Я к вам по-хорошему, душу открыть, посоветоваться! По-человечески…
– Это по-хорошему ты мне в живот нацелился? И о чем советоваться? Как Мишку с Танькой убить? Чтобы я потом рядом с тобой сидел на скамейке? Вроде пособника? Нет уж! Вали отсюда куда хочешь, только если пушку не отдашь, я тут же в милицию позвоню! Понял, нет?