Атомный поезд. Том 1
Шрифт:
Она резко выдернула ногу и села на диване.
– Ничего, Оксаночка, ничего…
Ирина подалась вперед и ее огромные, неестественно торчащие груди с возбужденно торчащими коричневыми сосками приблизились к груди Оксаны. Она отстранилась.
– Ты с ума сошла! Что ты делала?
– Это вагинальный массаж… Рефлексотерапия. Для расслабления и снятия стресса.
– Да ты мне там все разодрала! – зеленые кошачьи глаза Оксаны метали молнии. – Ты соображаешь, что делаешь?
– Извини, дорогая, я увлеклась и забыла смазать кремом, поэтому немного
– В следующий раз?!
– Я хотела доставить тебе удовольствие, и у меня это получилось. И я тоже получила удовольствие! Это же прекрасно!
Дыхание Беловой все еще было прерывистым, но она уже приходила в себя.
– Могу поспорить, что ты никогда не испытывала ничего подобного. Тебе понравилось?
Ее губы, сложившись в трубочку, потянулись к Оксаниной шее. Та порывисто поднялась с дивана.
– Нет, мне не понравилось, – жестко произнесла она. – Ты сошла с ума, Ира? Или?.. Или ты лесбиянка?
Девушка была откровенно поражена озарившей ее догадкой.
– Значит, твоя дружба с телефонистками…
– А что в этом плохого? – Белова тоже встала и опять приблизила силиконовые груди к телу Оксаны.
– На наших мужей в этом смысле надежды мало… Служба их обессиливает… Надо надеяться только на себя…
– Чушь! Твоего, может, и обессиливает, а моего Сашу нет! Это он меня обессиливает! – Оксана оттолкнула грузное тело несостояшейся партнерши. Но та не собиралась сдаваться. Она многозначительно облизнула губы, очевидно, намереваясь вызвать вожделение.
– Милая, поверь моему опыту. Ни один мужчина не в состоянии доставить женщине того удовольствия, которое ей может доставить другая женщина. Потому что только женщина может знать, чего именно хочет такая, как она сама. Тебе будет хорошо со мной, Оксана. Очень хорошо. Как никогда!
Но Оксана уже ее не слушала. Вместо вожделения она испытывала только отвращение. Быстро натянула трусики, надела юбку, кофточку, проворно сунула ноги в босоножки. От ощущения того, что ее большой палец все еще был мокрым от слюны Ирины, Оксану передернуло.
– Ты просто свихнулась! – крикнула она в раскрасневшееся лицо Ирины Александровны. – Ты лесбиянка! И будь я проклята, если когда-нибудь стану такой же, как ты! Этого не будет! Понятно?
Она бросилась в прихожую. Голая Ирина побежала за ней.
– Оксаночка, только не устраивай скандал! Я тебя прошу, не надо! Извини, что я тебе натерла, я не хотела, оно само вышло…
Сильно хлопнула дверь.
Оксана сбежала по лестнице. Внизу на скамейке сидели две одинаковые девушки в форме прапорщиков. Они недоброжелательно посмотрели на Оксану, синхронно поднялись и вошли в подъезд. Но через несколько минут выбежали оттуда, как ошпаренные.
– Что это сегодня с Мамулей? Как взбесилась!
– Ее эта фифа расстроила… И нам весь кайф обломала. Теперь надо самим жрачку готовить…
Капитан Владислав Малков оказался прав. Человеческий фактор, если называть так халатность и разгильдяйство, а в лучшем случае недостаточную дальновидность и прозорливость, в полной мере действует и в ЦРУ. Потому что проверка в информационном центре торгового порта Владивосток показала: в исследуемый период на втором терминале у четвертого причала с японского сухогруза «Кавасаки» были разгружены два грузовых контейнера с… керамическими вазами! Компьютер порта содержал информацию о номере товарного состава, которым их отправили. Был известен маршрут, график следования и даже номер грузовой платформы.
– Й-я-я! – в восторге воскликнул Малков и произвел национальный жест, выражающий глубокую уверенность в победе над противником: левой рукой ударил себя по локтевому сгибу правой, от чего та согнулась под углом в девяносто градусов, вскинув громадный кулак в боевое положение стартующей к горизонту тактической ракеты…
– Так где сейчас этот долбаный контейнер? – возбужденно воскликнул он. Это возбуждение вместе с боевым азартом передались не только Ломову, который достаточно давно занимался оперативной работой и боевыми единоборствами, но, как ни странно, и Кандалину, который ничем подобным никогда не занимался и которого «близнецы» считали просто канцелярской крысой.
Олег Станиславович вскочил со своего места, подбежал к карте и ткнул остро отточенным карандашом почти в самый восточный ее край, ниже пятидесятой параллели.
– Вот он, голубчик, на подходе к Хабаровску!
«Близнецы» посмотрели на него с уважением. Кряжистый, мужиковатого вида подполковник знал железные дороги России не хуже, чем они знали шпионские места Москвы: где можно заложить контейнер, где обычно иностранные дипломаты отрываются от наружного наблюдения, где они проводят свободное время. А может, и лучше. Во всяком случае, так лихо, как Кандалин нашел контейнер, им еще отыскивать шпиона не приходилось. Хотя, конечно, розыскная версия принадлежала Владу.
– С меня бутылка! – сказал Ломов. Он еще не отличился в этой операции, но горел желанием внести в нее свою лепту. И бутылка была только первым и далеко не самым главным элементом.
– А сколько он будет идти… вот, скажем, досюда? – Малков неопределенно показал некую условную точку между Омском и Челябинском.
Олег Станиславович снял очки и потер переносицу.
– Дней пять-шесть. Но, если потребуется, мы сможем несколько ускорить движение. Правда, ненамного. Или, наоборот, замедлить его на сутки-двое…
– Замедлить, дорогой товарищ уполномоченный, конечно замедлить! – Малков подошел к нему вплотную, внушительно возвышаясь над подполковником. Обычно люди, к которым гигант подходил так близко, испытывали неуверенность и страх. Но сейчас у капитана был такой миролюбивый и дружелюбный вид, что казалось, он хочет поцеловать Олега Станиславовича в плешивую макушку.
– Но это замедление должно быть правдоподобным и не выходить за пределы обычных опозданий! Чтобы комар носа не подточил! Чтобы все было чрезвычайно правдоподобно…