Атомный спецназ
Шрифт:
И уж совсем фантастическая мысль о 50-мегатонной бомбе принадлежит «Правде»: «Она — вчерашний день атомного оружия. Сейчас созданы еще более мощные заряды».
На самом же деле 50-мегатонная бомба, испытанная 30 октября 1961 г., никогда не являлась оружием. Это было единичное изделие, конструкция которого при полной «загрузке» ядерным горючим (и при сохранении тех же габаритов!) позволяла достигнуть мощности даже в 100 мегатонн. Поэтому испытание 50-мегатонной бомбы было одновременным испытанием работоспособности конструкции изделия на 100 мегатонн. Взрыв столь ужасающей мощи, если бы он был
Никита Хрущев пошутил: «Первоначально предполагалось взорвать 100-мегатонную бомбу, но заряд уменьшили, чтобы не побить все стекла в Москве». Но в каждой шутке есть доля правды: конструктивно бомба и впрямь была рассчитана на 100 мегатонн. Этой мощности можно было добиться простым увеличением рабочего тела. Снизить энерговыделение решили из соображений безопасности — иначе полигону наносился слишком большой ущерб. Несмотря на успешное испытание, бомба на вооружение не поступила, тем не менее создание и испытание сверхбомбы имели большое политическое значение, продемонстрировав, что СССР решил задачу достижения практически любого уровня мегатоннажа ядерного арсенала.
«…любого тоннажа», — мысленно повторил Северов, и воображение тотчас нарисовало громаднейший пузырь светло-оранжевого цвета, уверенно пожирающий окружающее пространство.
— Сто двадцать мегатонн! Ха! — Аркадий Петрович засмеялся, озорно взглянул на собеседника. — Предложить вам мне действительно нечего. Точка на карте Америки… — все еще давясь смехом. — Да при такой мощности место нанесения удара не имеет абсолютно никакого значения! Упади ракеты в прибрежную зону, и Соединенные Штаты смоет волной!
Аркадий Петрович замолчал, взглянул на часы, качнул головой — время перевалило за три утра. Улыбка слетела с его губ, и лицо стало абсолютно серьезным. Если он собирался принять их предложение, то следовало поскорее избавиться от присутствия этого человека в своем офисе.
— Когда вы хотите привести их в действие?
Принимая этот вопрос как согласие, Бузджигит удовлетворенно кивнул:
— Наши планы не имеют сроков. Все будет зависеть от вас. Можете считать, что отсчет пошел. Как только вы будете готовы, возьмите билет до Владикавказа и позвоните вот по этому телефону, — взломщик протянул Северову клочок бумаги. — Вас встретят.
— А вы не боитесь, что я пойду в ФСБ?
— Не пойдете, — уверенно заявил Абидов.
— Почему вы так решили?
— Во-первых, вы их слишком не любите, и, во-вторых, когда еще представится шанс вернуть нашей Родине ее законное место в мире?
— Я столь предсказуем?
— Вовсе нет, но как патриот и умный человек вы, в отличие от многих, понимаете, что происходит. У нас нет выбора. Либо мы, либо они.
— Что ж, возможно, вы правы. Надеюсь, мне не потребуется подписывать какие-либо бумаги? И, кроме того, мы же понимаем, что весь этот разговор — не более чем шутка?
— Естественно, естественно, — поддержал его собеседник, — конечно, шутка! Только не забудьте позвонить, когда соберетесь в гости. И не затягивайте. Неделю-другую, приведите дела в порядок, и — на отдых. Кавказское гостеприимство будет обеспечено, обещаю вам лично!
— Значит, две недели? — повторил вслух Аркадий Петрович, и Бузджигит Абидов согласно кивнул.
За окном начало светать. Ночной визитер встал, сунул ноутбук в сумку и, не прощаясь с хозяином, покинул помещение офиса. Левый карман его куртки
«Пистолет?» — запоздало подумалось Северову. Размышлять на тему, что сталось бы, откажись он от сотрудничества, не хотелось…
Выходя на свежий воздух улицы, Бузджигит Абидов не скрывал эмоций. Ему удалось выполнить полученное задание. А он было уже отчаялся. Полтора месяца скитаний. Неудача за неудачей. Выданный Батырбековым денежный фонд таял, адреса заканчивались, а результата все не было. С Северовым ему повезло вовремя. Бузджигит не пожалел времени, выискивая всю подноготную отставного подполковника. Где-то и в чем-то пригодились корочки друга, работающего в органах, где-то хватило дружеской попойки, кое-кому пришлось сунуть деньжат. Но картина сложилась полная, а немного понаблюдав за Аркадием Петровичем, Бузджигит сделал и собственные выводы. Психологический портрет оказался точен. И вот теперь, заручившись согласием подполковника, Абидов спешил покинуть город. Ни к чему долгое топтание на месте и лишние следы. Уезжая, Бузджигит не потребовал от подполковника каких-либо иных способов подтверждения договоренности, кроме как честного слова, каким-то внутренним чутьем поняв: стоит только заговорить о чем-то материальном, и все лопнет мыльным пузырем. И все потому, что недоверия к своему слову Северов бы не стерпел.
За окном офиса заморосил дождь. Аркадий Петрович подошел к окну и машинально отдернул штору. Светало. Крупные капли дождя, несомые вылетающим из-за угла ветром, падали на стекло и стекали вниз единым потоком.
«Никакой индивидуальности, никакой памяти, — глядя на стекло, подумалось Аркадию Петровичу. — А какую память оставлю я? Как войду в историю? Освободителем или злодеем? Все будет зависеть, смогу ли я победить», — Северов усмехнулся своим мыслям. Несмотря на всю убедительность показанного и рассказанного, полного доверия к сказанному ночным гостем не было. К тому же все было столь нереально, что казалось фантастикой, сном. Не будь у Аркадия Петровича в руках небольшого листика бумаги с номером сотового телефона, он бы и впрямь усомнился в случившемся.
«Значит, эти уроды (при всем своем интернационализме выходцев с Кавказа Северов не любил) нашли в горах затерянный ракетный комплекс? Ну-ну», — Аркадий Петрович в глубине души был уверен, что в словах и обещаниях боевиков таится какой-то подвох, но не сомневался, что сумеет обойти и предвосхитить все их хитрости.
Глава 7
В поиске ответов
В кабинете начальника отдела «С» почти ничего не изменилось, разве что он сам слегка постарел и осунулся. Сказывались бессонные ночи и нервотрепка последнего месяца. А вот его подчиненный, полковник Ракшин, прибывший на очередной доклад, казалось, не изменился вовсе. «Как с гуся вода», — сказал бы сторонний наблюдатель и был бы прав. Но сегодня и полковник выглядел не лучшим образом.
— В очередной раз бьем по хвостам! — выслушав отчет своего подчиненного, генерал Зубов ударил кулаком по столу. — ТРИ! — генерал показал на пальцах. — ТРИ офицера РВСН убиты только за последний месяц! Убиты из одного и того же оружия. Убиты в упор! Я же приказал взять всех отставных и действующих офицеров-ракетчиков под круглосуточную охрану!
Зубов сейчас чем-то напоминал закусившего удила жеребца, желающего пойти вскачь, но вынужденного стоять на месте под натянутыми вожжами хозяина.