Аттила
Шрифт:
— Мы не можем тебя потерять, — закончил Скрим. — Вернее, не хотим. Это было бы очень обидно.
Странник усмехнулся.
— Пока я не подавал прошения об отставке.
— Таких прошений у нас не подают, — Скрим откинулся на спинку кресла и вытянул длинные ноги. — Или ты — наш, и идешь с нами, до конца, или…
Снова наступило молчание.
— Вы в чем-то сомневаетесь? — наконец спросил Блейд.
Калатта и Скрим переглянулись, но ответил на это раз Гинна Пал.
— Да, Блейтул, во многом. Прежде всего — в твоем происхождении.
Странник повернулся к
— Скажи, почтенный, горы Касса действительно стоят где-то на юге, у берегов Пагар-да?
— Несомненно.
— Там жаркие и бесплодные земли, так? Очень бедные?
— Беднее не придумаешь, — Гинна Пал кивнул.
— Десять драных коз на всю страну, верно?
— Верно.
— И потому сильные молодые касниты уходят служить в чужие войска, в ту же Либонну, например?
— И это не подлежит сомнению.
— Тогда в чем же дело? Что тебе от меня надо?
— Правду, Блейтул, — крючконосый спарпет приподнялся и передвинул шандал — так, чтобы свет падал на лицо странника. — Правду, мой касс, -повторил он, — правду, ибо ты такой же каснит, как я — легкокрылая Хайя.
— Если речь идет об этих знаках — опустив глаза, Блейд похлопал себя по груди.
— Ха! В этом ли дело! — крючконосый небрежно отмахнулся. — Видишь ли, Блейтул, кассы действительно неплохие солдаты, сильные, жестокие… Я видел их в Либонне и сражался с ними. Очень рослые и немного походят на тебя… Но ни один каснит никогда не поднимался чином выше десятника, поверь мне. И лица у них иные… говоря по чести, они походят рожами на своих коз. Такие же тупые, мой дорогой Блейтул. Так что не надо рассказывать мне сказок о твоей службе в Бал-Па, Ким-Сае и где там еще! Мне хотелось бы услышать что-то более правдоподобное.
Ричард Блейд задумчиво посмотрел на старого коршуна. Да, ему не откажешь ни в уме, ни в наблюдательности! И Гинна Пал бесспорно знает этот мир, реальность Ханнара, гораздо лучше чужака, пришельца, который провел здесь всего лишь три с небольшим месяца… Палу тут ведомо все — кроме правды о землях Бартама.
— Ну, а что ты сам думаешь, почтенный? — спросил он, усмехнувшись.
— Я думаю, что ты из Бартама. И все, — Гинна Пал обвел внимательным взором присутствующих, задержав глаза на императрице, — в том со мной согласны. Мы расходимся во мнениях лишь относительно твоей истинной цели.
— Было бы любопытно послушать и об этом. — Странник не сомневался, что любые предположения на сей счет совпадут с заготовленными им легендами.
— Ну что ж… — крючконосый немного помедлил, словно гипнотизируя Блейда взглядом. — Светлейшая, — поклон в сторону императрицы, — считает, что ты — беглец. Скрим и Калатта видят в тебе посланника. Я же думаю, что ты шпион.
— Если так, зачем же ты и Светлейшая, — Блейд тоже отвесил поклон, -сделали меня полководцем? Подняли на такую высоту шпиона или подозрительного беглеца?
— Странный вопрос для столь умного человека, — по губам Пала скользнула улыбка. — Посуди сам: где прячется лазутчик? В безвестности, среди других людей… маленьких людей… Чем выше он стоит, тем он заметнее,
Блейд кивнул, слегка поморщившись. Не хватало только, чтобы эта архаическая полицейская крыса преподносила ему — ему! — азы шпионской науки.
— Предположим, ты прав, — заявил он. — Что же заставляет тебя думать, что я — бартамец?
— Слишком многое. Ты появился неожиданно, словно из темного царства Кораны, и, похоже, почти ничего не знал ни о Канте, ни о Финареоте, ни о других землях. Случайно попал к гасильщикам… ну, и надо было там сидеть! Но ты наделал ошибок, Блейтул, и первая — драка с тем хастом… Ты привлек к себе внимание!
— Тогда и появилась Энна Корана Лини? — небрежно поинтересовался странник, уже почти уверенный в ответе.
— Да, тогда она и появилась, — кивнул крючконосый. — Ибо мужчина не скажет столько под самой жестокой пыткой, сколько может выболтать хорошенькой женщине. Повторяю, ты наделал много ошибок! И главная из них -ты показал, что талантлив! Умен, силен, крепок духом, опытен в военных делах! Но были и другие просчеты… этот старик-силангут, исчезнувший неведомо куда с твоей виллы в Харсе… еще двое моих людей… еще кое-какие странности… Так что я полностью убедился! Всем известно, что бартамцы -великие воины и чародеи!
Он уставился на Блейда во все глаза — как и остальные полководцы. Императрица шевельнулась, ее драгоценная диадема и ожерелье рассыпали фонтан сверкающих брызг.
— Никаких ошибок не было, спарпет, — заявил странник, протянув руку и неторопливо выстраивая перед собой в ряд серебряные кубки и кувшины. — Это лишь твое толкование фактов, а истина, как известно, имеет много обличий. Я хотел привлечь к себе внимание, и я его привлек. По двум причинам.
— Первая? — это был Мантул Скрим.
— Первая связана с моей целью появления здесь, в ваших землях.
— Вторая? — пробасил Калатта Хар.
— Вторая… вторая заключается в том, что я ничем не рисковал. Я нахожусь в полной безопасности. Везде и всюду, в любой момент.
Гинна Пал хищно оскалился.
— Думаю, ты заблуждаешься, мой доблестный Блейтул Брит. Если мы не узнаем правды и не договоримся, вряд ли ты покинешь виллу Светлейшей живым.
Блейд повел рукой, и кувшин с вином исчез. Потом растаяли в воздухе два кубка, еще один кувшин и ваза с фруктами, наконец странник повернулся к Тении Фралле Куз, и диадема, венчавшая ее головку, тоже испарилась.
— Прости мне это святотатство, госпожа, — Блейд низко поклонился, -Обещаю, когда мы доберемся до моего замка в Бартаме, я компенсирую эту потерю.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Потом Калатта Хар неуверенно прочистил горло и спросил:
— И ты можешь… можешь так и с людьми? С каждым?
— С любым и каждым, — охотно подтвердил странник. — Всем известно, что бартамцы — великие воины и чародеи.
Он чувствовал себя победителем. Если эти трое хотя бы пикнут, он отправит их к Лейтону — пусть заканчивают свое совещание в приемной камере Малыша Тила. Блейд не сомневался, что после этой впечатляющей демонстрации ему удастся договориться с императрицей.