Аудиофильские рассказы
Шрифт:
– Теперь заживём! Ну?!
Супруга смотрела со спокойным недоумением.
Твиткин сбросил улыбку, тряхнул волосами и заёрзал на месте.
– Этот мужик только что купил, но они ему не подошли. То есть они вообще новые! У него просто…
Тише, ребенка не разбуди.
У него просто в КДП они не встали, а я был первым, кто увидел объявление и сразу застолбил. Марин, это вообще офигеть какая удача, тебе не понять. Просто знай, что у нас теперь дома будет очень хороший звук.
– Куда-куда не встали?
– В КДП. Это спецтермин, долго объяснять, – сказал Твиткин.
Тут он вспомнил, что стоит в одежде и принялся шумно снимать мокрую куртку.
– Вот теперь точно всё, Марин. Железно.
– Кажется, мы это слышали полгода назад, – зевнула супруга, рывком оторвалась от стены и направилась в зал.
Твиткин подскочил, сделал прыжок через всю прихожую и взял супругу за плечи.
– Тот трифоник был ещё на моём старом усилителе. Там и обвязка была не ахти, и вообще это был другой уровень. Человек же растёт всё время, это долгий процесс, полный проб и ошибок, но теперь вопрос звука закрыт надолго.
– Так-так, – оживилась супруга. – Только что было «железно», а теперь уже «надолго»?
– Ну блин, Марина! То, что надолго – это железно. По крайней мере, эта акустика закрывает мой текущий сетап с головой. И вообще, это же не только для меня, а для нас с тобой. Ты же любишь слушать иногда Аббу. Вот сейчас ты её так услышишь, что просто вторые уши вырастут. Представь, что раньше ты слышала восемьдесят пять процентов записи, а сейчас – девяносто! А врублю тебе твою Лару Фабиан – вообще закачаешься.
Супруга устало посмотрела на Твиткина, вздохнула и удалилась чистить зубы.
Твиткин посмотрел на коробку. Коробка приятно пахла мокрым картоном и манила к себе, как лампа с джином внутри. Твиткин лёг грудью на коробку, сунул нос внутрь и втянул запах новых колонок. О, этот запах. Запах дерева, новой ткани грилей и свежей резины подвесов. А из труб фазоинверторов к ансамблю примешивается тонкий аромат новых электронных компонентов кроссовера. О, мамма мия!
– Пошли, я уже спать хочу как бобик от этих вечерних поисков, – послышался голос супруги. – Пять дней ездил, покупал, возвращал, пил валерьянку, рыдал. Хорошо, хоть сегодня доволен.
– Только это, Марин. Завтра придёт покупатель старого трифоника в одиннадцать.
– Очень хорошо. Это тот, который в прошлый раз в рокерском угаре сбил люстру, а потом воздымал руки к небу и орал «боги мои, я нашёл этот звук»?
– Другой. Только что позвонил и умолял не продавать. А тот человек нормальный, просто он нашёл свой звук, – важно сказал Твиткин.
– Звук нашёл, а за люстру так и не рассчитался.
– Да хрен с ней, с люстрой. Он мне вместо неё крутые виброножки отдал, – сказал Твиткин.
Да, друзья мои. Наши малые дети могут по незнанию и молодости проковырять твитер или даже опрокинуть стеллаж с дисками. Могут утопить в ванне фирменный диск Блэк Сэббэт, попробовать канавки винила на свой первый молочный зуб. Но их матери! О, друзья! Надо отдать им должное. Грациозно обходя временно размещённый посреди комнаты саб, в силу своей мудрости, они никогда не усомнятся в том, что хорошие виброопоры делают для звука больше, чем все люстры мира, вместе взятые!
– Только на полчаса, потом буду ребенка укладывать. Запарили своими аудиофильскими прослушиваниями, – закончила супруга Твиткина разговор и ушла спать.
Твиткин переоделся и оставил коробку в прихожей.
Завтра супруга уйдёт с коляской гулять, а он распакует коробку, подключит колонки, послушает любимые вещи.
Аудиофильский рассказ No. 3
К салону аудиотехники подъехал чёрный автомобиль с мигалкой и высадил пассажира. Вышедший пассажир был молод, гладко выбрит и одет в костюм с галстуком, а в руке держал чёрный кейс.
В салонах аудиотехники, как правило, немноголюдно. Не был исключением и сегодняшний воскресный день. Трое выбирали наушники, какая-то пара присматривалась к саундбару, ещё двое прохаживались мимо стойки с проигрывателями. Рядом в комнате для прослушивания негромко басил кул-джаз. Сквозь высокие витрины с улицы зал заливало весеннее солнце, разогретые кожаные диваны источали жар; консультанты лениво прохаживались, ненавязчиво осведомлялись у посетителей и чатились в телефонах. Потолок в углу был разобран, сверху свисали спутанные гирлянды проводов, и под ними, посреди мотков витой пары, что-то мастерили двое ремонтников. Казалось, этот угол бы единственным местом, где вообще что-то происходило.
Посетитель ловко перехватил кейс в другую руку и зашагал через зал, выбирая глазами консультанта наиболее представительного вида. Наконец он нашёл Жилкина, статного дядечку с ухоженной седой бородой, который среди консультантов был старшим. Жилкин поверх очков деловито поприветствовал посетителя с кейсом и подошел.
– Нужна музыка, – сказал посетитель.
Жилкин за секунду совершенно точно понял три вещи. Первое – посетитель состоятелен и пришёл по делу. Второе – посетитель абсолютно не в теме. Третье – берёт не для себя.
– Для себя выбираете? – участливо уточнил Жилкин.
– Нет, для шефа. Я – помощник. Ему музыка в кабинет нужна. Нужен полный фарш и максимальный топ.
– Очень хорошо. Что обычно слушает ваш шеф?
– Понятия не имею. Это важно?
– Конечно, – деликатно сказал Жилкин. – Параметров помещения, где будет устанавливаться аппаратура, у вас, видимо, тоже нет?
– Нет. Там переезд в новый офис, кабинет руководителя на восемьдесят квадратов. Вот и всё, что знаю, – пожал плечами посетитель.
Остальные консультанты прохаживались поодаль и внимательно слушали мастер-класс общения с крупной рыбой.
– Может быть, ваш шеф у нас уже обслуживался? Как фамилия?
– Цифрович. Сергей Петрович.
– О, ну конечно, знаем, – раскинул руками Жилкин. – Большой знаток сиди-проигрывателей, усилители на лампе. Обычно сам приходил. Давайте так: у нас есть две комнаты для прослушивания, мы в удобное для вас время их полностью упакуем, вашему клиенту останется только приехать и выбрать. Могу заверить, что это будут две топовые системы. И не волнуйтесь, мы Сергея Петровича давно обслуживаем, всё будет как надо.