"АукцЫон". Книга учета жизни
Шрифт:
— Смерть Литвинова — шок, что тут говорить, — краток Шавейников. — На первых концертах без него мне как-то не по себе становилось: поворачиваю голову влево, а там вместо Паши колонка какая-то стоит…
Два концерта «АукцЫона» на globalFEST, 21-22 января 2006 года, имели грустный оттенок, ибо стали первыми выступлениями «Ы» с «осиротевшей» ритм-секцией. Но эти же сейшены (черно-белая пропорциональность жизни, увы, неизбывна) открыли группе путь к неожиданным возможностям и долгожданному новому альбому.
Рождение последнего началось с того, что в «Большом Яблоке» (Нью-Йорке то есть) «аукцыонщиков» услышал трубач Фрэнк Лондон из разудалого, громадного коллектива бруклинских
— Лондон сказал, что ему очень понравилось наше выступление (а мы там действительно хорошо сыграли), — рассказывает Леня, — и интересно было бы с «АукцЫоном» что-нибудь совместно записать. А вообще мы, типа, можем назвать любых нью-йоркских музыкантов, с которым хотели бы поработать, и он постарается с ними договориться, поскольку практически всех их лично знает. Они нам еще и «скидки сделают» со своих обычных сессионных гонораров.
Мы, конечно, ошалели от такого сюрприза, и я ему ответил через сопровождавшего нас переводчика Макса, что хочу, мол, Джона Зорна, Марка Рибо, Джона Медески, ну и ты, Фрэнк, само собой, приходи…
Через несколько дней Лондон на полном серьезе сообщил нам, что Медески и Рибо согласны, а Зорн, к сожалению, не может, поскольку в тот момент он вообще ни в каких чужих проектах решил не участвовать…
Сколь вдохновился Леня готовой стать явью «американской мечтой», легко почувствовать, например, из фрагмента его интервью, опубликованного в мартовском номере русской версии журнала «Роллинг Стоун» за 2006 год.
«РС»: — И когда вы едете на запись?
Федоров: — Предварительно договорились на май-июнь. Я сейчас так говорю, будто все уже состоялось. Конечно, нет. Еще массу вопросов надо решить.
«РС»: — Например, что, собственно, записывать?
Федоров: — Как что? Новое, разумеется.
«РС»: — Разве у «АукцЫона» есть новый материал?
Федоров: — Пока нет. Но, думаю, не проблема будет найти.
«РС»: — Странно. Почему же в течение 12 лет это было проблемой?
Федоров: — Да никогда не было. Проблема была в том, чтобы получить удовольствие от процесса записи. Мы перепробовали здесь уже все и вся, нам стало просто скучно. В Штатах, надеюсь, все по-другому будет. В Нью-Йорке очень кайфово. Там атмосфера подвигает к творчеству, самовыражению. Весь воздух этим пропитан. А когда есть общий кайф, что-нибудь обязательно родится, пусть даже прямо в студии. Я знаю это по своему опыту…
Лето 2006-го, однако, пришлось переждать. «АукцЫон» провел его на редкость публично в своем отечестве: поучаствовал с песнями в Открытом проекте телеканала ТВЦ, выступил на паре крупных опенэйров (на «Старом мельнике» в Самаре и «Крыльях» на столичном летном поле в Тушино), дал еще несколько сольных концертов и только в сентябре опять перемахнул через Атлантику, где в обещанной Фрэнком нью-йоркской студии «Stratosphere Sound» фактически в онлайн-режиме за неделю возник последний (на сегодняшний день), самый лапидарный, графический, зрелый, горячечный, вольный, изощренный «аукцыоновский» альбом «Девушки поют».
Квартет маститых американцев (помимо гитариста Рибо, клавишника Медески, трубача Лондона, подыграть «Ы» согласился пятидесятилетний саксофонист-импровизатор, выпускник колледжа Беркли Нед Ротенберг) включился в аранжировки и запись предложенного «АукцЫоном» материала без единой совместной репетиции с неизвестной иностранной группой — и абсолютно не врубаясь в корневую суть приблизившихся к лучшим творениям русского футуризма,
Как и предполагал, вернее даже, подсознательно хотел Леня, песни рождались «прямо в студии». Дюжина не вписанных в какие-либо стилевые, жанровые схемы музыкантов из двух стран, двух миров с принципиально разным уровнем свободы и художественной независимости в пространстве «Stratosphere Sound» на ходу становилась единым, бурлящим организмом.
— Ощущения от записи «Девушек…» были чумовыми, — говорит Федоров. — В первый день нашей работы американцы ничего не понимали. Рибо вообще обалдел, когда ему в ухо одновременно задудели туба, труба и саксофон. Но потом, когда альбом свели, он послушал и остался им очень доволен.
Эти именитые американские ребята наглядно показали, что в основе всего — желание играть, а не техника. Ведь смотришь на игру Рибо, и кажется, все просто, я так тоже смогу. Ни фига, не сможешь! Так только он может, и это круто, это все в его душе. И Медески ничего сложного не делает, просто играет, как сам хочет и как никто, кроме него, не играет. В этом вся магия. Но они еще и талантливые артисты. Рибо играет три ноты так, что и Стив Вай отдыхает, и Владимир Кузьмин. Майк абсолютно неподражаем. Поэтому он любимый гитарист Джона Зорна и вообще способен вписаться в любой музыкальный проект. Когда мы с ним разговаривали, он признался, что даже не помнит всех альбомов, в записи которых принимал участие. Его диапазон: от фри-джаза до Чака Берри. С последним он однажды ездил в тур, где сидел в кулисах и играл вместо Берри, а тот просто скакал по сцене. При этом Рибо сольно записал много потрясающих вещей, которые мало кто может исполнить.
— Для меня запись «Девушек…» принципиально отличалась от всего, что мы делали прежде, — подчеркивает Бондарик. — Игра в два баса имела свои
нюансы и дополнительные сложности. К тому же приходилось взаимодействовать с музыкантами, которых воочию видел впервые, и весь анализ сыгранного нами происходил прямо в процессе записи, так сказать, пока вращалась пленка.
— Из всех наших альбомов сложнее всего, конечно, давался «Девушки поют», — отмечает Шавейников. — Раньше я знал, что многое зависит от меня, а тут, напротив, многое не от меня зависело, а от людей, игравших рядом, причем иностранцев. С ними непросто было договориться. Приходилось придумывать что-то, не столь вольно, как, скажем, когда мы замечательную тему «Фа-фа» записывали. В ней воздух есть, а в «Девушках…» — плотняк такой в каждой песне.
— Общение с теми музыкантами, что участвовали в записи альбома «Девушки поют», — продолжает Федоров, — несомненно, помогло нам профессионально вырасти. И это, возможно, один из важнейших моментов данного проекта. По сравнению, допустим, с «Птицей» у нас получилась работа, уже значительно больше похожая на музыку.
— Рибо, Медески, Ротенберг… — размышляет Борюсик. — Думаю, их участие в альбоме важнее Леньке, чем, положим, мне. Мне все равно. Я до момента записи «Девушек…» их и не знал. Ну, что-то из песен Тома Уэйтса, в которых играет Рибо, мне Ленька однажды дал послушать, но так, чтобы я основательно знакомился с творчеством приглашенных нами американцев, этого не было…