Аусвельмские охотники

Кор Саша

– Очень хорошо, – начальник сделал еще какую-то пометку в своем бланке. – А как насчет происхождения? Чужаки, может быть?

– Оборотень в третьем поколении, – пустила Эрна в ход свой козырь.

Лицо собеседника приобрело новый оттенок заинтересованности. Теперь он разглядывал ее еще внимательнее.

– И… превращаетесь?

– Не совсем, – вынуждена была признаться Эрна. – Физического превращения не происходит. У меня просто меняется восприятие мира и, соответственно, реакции. Но, если меня не обижать, то я не опасна. Разумеется, я веду календарь, – поспешно добавила она.

О чем сейчас не следовало рассказывать, так это о том, что календарь оказывался совершенно не эффективен. Ее дедушка был настоящий оборотень,

чужак, некогда нашедший дорогу в этот мир. Он действительно умел превращаться в огромного зверя, причем по своему собственному желанию. Здесь, в мире, уже привыкшем к разным причудам, он нашел женщину, согласившуюся создать с ним семью. Их сын унаследовал способность к превращению, но контролировать ее уже не мог. Его превращения согласовывались с фазами луны, так что ему было довольно просто справляться с подобным наследием. По своему расписанию он уходил подальше в лес, где и проживал пару дней в ином облике, что приносило ему, по его признанию, огромное удовольствие. А вот его дочери повезло меньше. Эрна не утрачивала человеческого облика, но приобретала совершенно звериное соображение. Ее родители не сразу даже разобрались, с чем связаны внезапные перемены в поведении ребенка. А когда поняли, что дедово наследство выражается таким странным способом, первым делом составили календарь. Но после того как девочке исполнилось двенадцать, цикл внезапно сместился. Ближе к восемнадцати он, едва устоявшийся, съехал снова. Родители скоро сдались. «Хотя бы замечай, что происходит перед превращением!» – говорили они. И Эрне пришлось жить, основываясь на собственных наблюдениях.

– Обязательно предупредите обо всем старшего охотника, – озабоченно сказал начальник. – Он занимается составлением графика дежурств и должен знать все нюансы.

– Хорошо, – покорно кивнула Эрна. – Но, вообще-то, достаточно просто меня не дразнить.

– Ну и отлично, – начальник снова вернулся к анкете. – Замужем?

– Нет.

– А когда собираетесь?

– Никогда не собираюсь, – презрительно фыркнула Эрна. Возможно, вопрос показался бы ей бестактным, если бы подобные соображения не успело заслонить отвращение, которое она испытывала при мысли о браке. Брак – это тоже что-то, обязательно полагающееся добропорядочным девушкам. И уж точно не имеет к ней никакого отношения. Начальник некоторое время заинтересованно ее разглядывал, потом проговорил:

– Вот как? Точно?

– Абсолютно точно! – безапелляционно заявила Эрна. Ее собеседник, кажется, был этим вполне удовлетворен.

Последовало составление и подписание целой кучи бумаг. Жалование охотника оказалось не столь велико, как полагала Эрна, слушая сплетни у себя дома. Впрочем, начальник намекнул, что такая цифра – только для стажеров, что после, по мере возрастания мастерства, будет возрастать и вознаграждение. Но и проставленная в контракте сумма вполне устраивала новоявленную охотницу. Ее будущее устраивалось прямо сейчас, обретало зримые формы, новое звучание, начиналась новая жизнь, полная риска и приключений, зато лишенная нудных обязанностей приличной женщины. Если бы у Эрны были деньги, она бы даже приплатила за одну только эту возможность.

Покончив с бумагами и вручив новой сотруднице положенные ей экземпляры, начальник (он назвался Сейном Гауманзом) обратился к своей помощнице:

– Кина, Гарр у нас сегодня здесь?

Девица за соседним столом нахмурила лобик, отчего ее физиономия сделалась еще более обиженной, чем обычно.

– Я его видела с утра. Должен быть здесь.

– Тогда пойдем, – обратился начальник к Эрне, вставая из-за стола. – Покажу тебя старшему охотнику, а дальше он за тебя возьмется.

Эрна проследовала за ним к той двери, где была нацарапана кривая надпись «Дежурка». Гауманз толкнул дверную ручку, и перед Эрной открылось просторное, но полутемное помещение. Здесь было два окна, выходящие во двор, но оба оказались наполовину завешены чем-то, отдаленно напоминающим шторы, а подоконники заставлены предметами, с трудом поддающимися определению. Обстановка внутри была очень пестрой и хаотичной; самым правильным определением этому было бы слово «бардак». Несколько кресел и продавленных стульев в полном беспорядке стояли где попало. Вдоль одной стены возвышался стеллаж, заваленный непонятными, сваленными в кучу предметами, их очертаний нельзя было разобрать в полумраке. В дальнем уголке притулился небольшой столик, уставленный чайными чашками. В другом углу что-то вроде лежанки, собранной из подручных материалов. И повсюду: на стульях, на лежанке, на полу, – всевозможные предметы одежды: плащи, перчатки, сапоги, куртки… Словом, Эрна немедленно и бесповоротно пришла в полный восторг от этого места.

В помещении находились двое. Один из них – уже знакомый ей Кайс, забившийся с ногами в кресло у окна, и его Эрна заметила только после того, как они с начальником вошли в комнату. А за чайным столиком сидел крупный, полноватый мужчина, очень широкоплечий, с круглым лицом и слегка оттопыренными ушами. В его волосах пробивалась первая седина. Во всем его облике, в осанке, в выражении лица чувствовалась респектабельность и надежность, он с первого взгляда вызывал доверие.

– Гарр, у нас тут новичок, – сообщил ему Гауманз. – Принимай.

– Охотница! – воскликнул тот с явным удовольствием. – Отлично! Надо разбавлять коллектив.

– Что, совсем девочек нет? – поинтересовалась Эрна с небрежным видом, будто ответ на этот вопрос ей совсем не интересен, хотя это было далеко не так.

– Только наверху, – Гарр ткнул пальцем в потолок.

Эрна не поняла этого жеста. Подумала даже, что он имеет в виду начальство. Та девица в кабинете была, вероятно, помощницей начальника или что-то в этом роде, и если она – единственная представительница слабого пола в этом помещении, будет весьма грустно. Даже подружиться не с кем.

– Ладно, давай будем тебя экипировать, – Гарр даже потер руки в предвкушении. Кажется, появление новичка доставляло ему большое удовольствие. Гауманз тем временем незаметно исчез за дверью, и Эрна осталась с охотниками наедине. Кайс, правда, тихонько сидел в своем углу, уткнувшись в книжку, и делал вид, что происходящее его не интересует. А Гарр подошел к стеллажу и принялся рыться на полках.

– Какой у тебя размер? Форму мы выдаем. Она, правда, не новая, в основном. Ну, если что, починишь немного. Вот, это должно подойти.

Он принялся тянуть из куч барахла отдельные вещи. Появилась на свет не то плотная рубаха, не то легкая куртка, затем мощные, не порвешь, штаны свободного кроя. Только тогда Эрна обратила внимание на экипировку обоих охотников. Одеты они и впрямь были одинаково: вот в эти самые рубахи со шнуровкой на груди, в штаны, заправленные в прочные высокие ботинки, а поверх рубах – пояса с ременными петлями, в которых болтались ТУСы. Мысль одеться точно так же понравилась Эрне: просто, лаконично, функционально, то, что надо.

– Вот смотри, – продолжал тем временем Гарр, – тут у нас вещевые сумки. Выбери себе одну и сразу уложи. Чтобы, как вызов, ты просто ее хватала и бежать. Да прямо сейчас и уложим. Вот, здесь у нас припасы…

Некоторое время прошло в приятных хлопотах по укладке сумки. Эрне пришлось по душе почти бесцеремонное обращение старшего охотника. Он вел себя так, будто они век были знакомы, при том, что даже имя не спросил. Наконец-то, думала Эрна, встретились люди, которые все понимают. Которые не придают значения всем этим условностям, всем этим правилам хорошего тона и прочим вещам, выдуманным, чтобы отравлять жизнь нормальных людей. Только после того, как в сумку, ставшую весьма увесистой, были уложены какие-то консервы и сухари, шерстяное одеяло, смена одежды, посуда и всякие мелочи, Гарр вернулся за стол и спросил: