АУТ
Шрифт:
Дом Яои находился неподалеку от фабрики, в районе Мусаси-Мураяма. Решив заехать туда, Масако понимала, что будет лучше, если ее никто не увидит. Только сейчас она вспомнила, что договорилась встретиться с Кунико на стоянке в половине двенадцатого, чтобы вместе пойти на фабрику. Похоже, встретиться уже не получится. Кунико ко всему относится с подозрением, так что надо будет что-то придумать, чтобы сбить ее со следа.
Впрочем, вероятнее всего, помощь уже не понадобится. Наверняка кто-то из соседей догадался, что в доме Ямамото что-то
«Нет, — решила Масако, — прежде чем помогать, нужно во всем разобраться».
На углу сложенной из шлакоблоков стены, которая шла вдоль улицы, показалась белая фигура. Она притормозила.
— Масако! — растерянно воскликнула Яои.
На ней была белая рубашка-поло и джинсы. Едва взглянув на подругу, Масако сглотнула подступивший вдруг к горлу комок, тронутая выражением полной беспомощности на белеющем в темноте лице.
— Что ты здесь делаешь?
— Кот убежал. — Яои шагнула к машине и неожиданно расплакалась. — Дети так его любят, а он увидел, что я сделала, и испугался.
Масако прижала палец к губам, призывая ее молчать. Яои не сразу, но все же поняла, что означает жест, и нервно оглянулась. Прижатые к стеклу пальцы дрожали. Она явно нуждалась в помощи.
Масако медленно проехала дальше по улице, настороженно посматривая на соседние дома. В одиннадцать вечера по будням свет если и горел, то лишь в окнах спален. Было тихо и темно. Ночь выдалась прохладная, так что кондиционеры не работали, но зато окна оставались открытыми. Значит, надо постараться не шуметь.
Дом, который снимали Ямамото, стоял в самом конце улицы. Квартал застроили лет пятнадцать назад, и, несмотря на довольно высокую арендную плату, дом был маленький и не очень удобный, поэтому семья и копила деньги на переезд, надеясь когда-нибудь выбраться отсюда. Впрочем, теперь этим надеждам пришел конец. Люди постоянно совершают какие-нибудь глупости. Что заставило Яои совершить глупость? Или., точнее, что такого сделал ее муж? Чем довел ее до такого состояния? Задавая себе эти вопросы, Масако остановила машину и, стараясь не шуметь, вышла. Яои уже бежала к ней по улице.
— Только не пугайся, — предупредила она и нерешительно открыла дверь.
Масако сразу поняла, о чем речь: Кэндзи лежал на полу прямо перед ней. Шею мертвеца все еще опоясывал коричневый брючный ремень. Глаза полуоткрыты, а между губ высовывался кончик языка. Лицо бледное, бескровное.
Масако готовилась к шоку, но теперь, оказавшись рядом с телом, поймала себя на том, что рассматривает его с удивительным спокойствием. Может быть, потому, что она не знала Кэндзи при жизни, он воспринимался ею просто
— Еще теплый, — сказала Яои и, закатав штанину на ноге супруга, дотронулась до голени.
Пальцы пробежали по коже, как будто ей хотелось удостовериться, действительно ли он мертв.
— Значит, это все-таки случилось, — тихо сказала Масако.
— А ты думала, я все сочинила? — спросила Яои. — Знаешь, я никогда не стала бы тебя обманывать.
Она почти улыбнулась в ответ на мрачный взгляд Масако. Хотя, может быть, то было всего лишь непроизвольное сокращение мышц.
— Что ты собираешься делать дальше? Обратишься в полицию?
— Нет, не собираюсь. — Яои решительно покачала головой. — Ты, может быть, сочтешь меня сумасшедшей, но я не чувствую себя виноватой. Мне не кажется, что я сделала что-то плохое. Он это заслужил, так что я представлю все так, будто он ушел куда-то и не вернулся.
Масако взглянула на часы — 11.20. Колесики в голове уже завертелись. Времени оставалось мало, потому что на фабрику они должны были попасть не позднее 11.45.
— Знаешь, многие ведь уходят и пропадают, исчезают бесследно и навсегда. Или ты думаешь, что кто-нибудь мог видеть, как он шел домой?
— В такой поздний час встретить кого-то на улице сложно. Сомневаюсь.
— А если он позвонил кому-то по пути? Тогда все пропало.
— Даже если позвонил, что тут такого? Я все равно скажу, что домой он не пришел.
Яои словно примеряла на себя новую роль, и та ей, похоже, нравилась.
— Пожалуй. А если полиция начнет тебя допрашивать, ты выдержишь? Сможешь притвориться, что ничего не знаешь?
— Уверена, что смогу. Да, уверена, — решительно закивала Яои.
Оживленная, с блестящими, широко открытыми глазами, она выглядела такой милой, такой молодой, гораздо моложе своих тридцати четырех. Женщину с таким лицом трудно в чем-то заподозрить. И все же план Яои представлялся Масако рискованной затеей.
— Хорошо. Что конкретно ты хочешь сделать? — осторожно спросила она.
— Засунуть его в багажник и…
— И что?
— Пусть полежит там ночь. А завтра увезти подальше и… и избавиться от него, — закончила Яои.
Масако уже сообразила, что это, пожалуй, их единственный вариант, и поспешила согласиться.
— Ладно, пусть будет по-твоему. Надо поторопиться. Давай перенесем его в машину.
— Не знаю, как тебя и благодарить, но что-нибудь придумаю. Я заплачу, — сказала Яои.
— Мне не нужны твои деньги.
— Почему? Зачем тогда согласилась мне помогать?
Она взяла Кэндзи за руки.
— Сама не знаю, — ответила Масако, берясь за ноги человека, который когда-то был мужем Яои. — Подумаю об этом потом.